Книги
Немного отойдя от пережитого шока, я заставила горе-художника пересказать то, что благополучно исчезло из моей памяти. Нейт поведал, как я обрадовалась, узнав его секрет, и после того, как получила ответы на свои вопросы – и по трезвости я их все повторила, – была готова брать штурмом обнаглевшую Курицу. Одно но: теперь, чтобы вернуть мне мужское лицо, придётся подождать, когда силы нашего волшебника восстановятся.
Но это не беда, потому как по трезвости я не только забыла всего этого, но и не готова была в таком виде выходить в свет. Мысль, что я подделка, пугала и рисовала всевозможные конфузы на этой почве.
Да и что за бред? Я же выше того, чтобы мстить этому подонку?
И думала я так ровным счетом до того, как на мой мобильный телефон поступил звонок с неизвестного номера.
– Анна? Это Кевин, – раздалось из трубки, словно гром среди ясного неба. – Алло, ты меня слышишь? – уточнил он, не услышав ничего в ответ.
– Э..кх.. да. Что тебе надо?
– Поговорить?
– Это надо было делать до того, как ты меня бросил? Не находишь? – злость проснулась во мне, угрожая сжечь изнутри, если я не скажу этого.
– Прости, я хотел найти возможность и объяснить всё, как и полагается, при личной встрече.
– Очередные пустые слова?
– Нет.
– Я не верю тебе и не желаю слышать твой мерзкий голос, – прошипела в трубку, крепко сжав её в руке.
Честно, хотелось оторвать мобильник от уха, нажать кнопку отбоя и забросить в дальний угол дивана, но что-то упорно не давало этого сделать – возможно, глупая надежда, что всё еще можно вернуть?
– Давай встретимся, я всё расскажу, – зачаровывал своим голосом Кевин.
– Нет, – одёрнула я себя и нашла силы отстранить трубку от уха. Не глядя, нажала на кнопку, завершив вызов, и лишь через долгую минуту тишины, смогла наконец-то опустить руку, в которой всё еще крепко сжимала сотовый, дублируя проснувшуюся боль от его предательства, что с новой силой сковало моё сердце.
Если не хотел сделать больно, не хотел бросать, не собирался брать в жёны другую, то не стал бы писать то смс, грубо отшивать по телефону, когда я смогла до него дозвониться. А что было в холле бизнес-центра? Я ничего не понимала. Центром моего мира стала боль, которая душила меня изнутри, угрожая пролиться горькими слезами.
Я прошла через приёмные семьи не для того, чтобы всякие зазнавшиеся снобы пользовались мной, когда им хочется и как им хочется. Злость, словно спрут спешащий занять освободившуюся раковину, заполняла вскрывшуюся после звонка Кевина ноющую боль.
Смахнула выступившие слёзы – я достаточно поревела из-за этого козла – и направилась в мастерскую, где Нейт придавался своему любимому занятию: рисовал неопределённую мазню по какому-то заказу.
– А что еще ты умеешь? – грозным тоном спросила у друга, отрывая его от полотна.
– А что надо?
– Надо уничтожить план одной сволочи «жить долго и счастливо», – процедила я сквозь зубы и с силой сжала свои кулаки, не жалея телефона, который так никуда и не бросила.
– Вот это настрой, – отметил Нейт. – Ты что, выпила для храбрости?
– Нет, ты за кого меня принимаешь? – возмутилась, расслабив плечи и руки. – Я больше не буду пить. Мне не нравятся провалы в памяти.
– Совсем, что ли?
– Да, совсем. Эти пробелы, словно чёрные дыры в голове.
– Да я про пить, – хохотнул Нейт и мазнул кистью по полотну, нанося синюю краску в пёстрый ансамбль красных, сиреневых и малиновых пятен.
– Издеваешься?! – воскликнула больше утверждая, чем спрашивая, но он всё же уточнил:
– Немного выпить порой не помешает. Тебе надо найти свой ритм и норму, – Нейт проговорил это медленно, не отрывая взгляда от картины, его голос понизился, завораживая не хуже пёстрых мазков, что не имели выраженного смысла, но точно обладали частичкой силы художника.
– Ритм и норму поищу как-нибудь потом, если приспичит, а сейчас надо выяснить, кто эта Линда, и где можно её побеспокоить.
– Хорошо.
– Хорошо, – вторила я за ним, не сдвинувшись с места.
Видимо, заметив это, или почувствовав мой взгляд в его широкую спину, Нейт обернулся и спросил:
– Что, прям сейчас?
– Ну, можешь дорисовать, – ответила, немного растерявшись.
– Ой, ну спасибо, – он вернулся к полотну. – Это так щедро с твоей стороны, позволить мне завершить очень важный заказ для одной местной шишки, чтобы потом не беспокоиться об оплате счетов и прочих расходах.
– Да всё, поняла я. Пойду приготовлю чего-нибудь, – протараторила, в полной мере ощутив себя не правой, что смею врываться в мастерскую художника и отрывать его от рабочего процесса.
Развернулась на пятках и направилась на выход.
– Спасибо, не откажусь от курочки! – крикнул в след Нейт.
– Я бы тоже не отказалась от одной курочки, – пробурчала себе под нос и представила, как душу Линду, а её воображаемое кудахтанье очень даже приласкало мой слух, ведь никто на помощь ей не пришёл.
Мысленно переступила черед труп поверженного врага – это препятствие убрано, и открыт прямой путь к тому, кто навешал мне наивкуснейшей лапши и в таком количестве, что ушей не хватило. Сняла тюрбан из макаронных изделий и надела его с размаху на Кевина, чтобы не смотрел тут мне своими карими глазками, моля его выслушать.
Фантазия закручивалась, и вот я уже вталкиваю в своего «женишка» лапшу, чтобы подавился своими «сладкими песнями» о счастливой жизни со мной.
– Эй, ты решила уничтожить этот салат? – выдернул меня из мира грёз голос Нейта.
– Нет, просто немного увлеклась, перемешивая.
– Ясно. Оу, – издал он, заглянув под крышку в кастрюльку, что стояла на подставке рядом с плитой.
– Что не так?
– Смотрю, картофель пал жертвой твоего боевого настроения, – усмехнулся он.
– Прости, – опомнилась я окончательно. – Я забыла, что ты не любишь пюре.
– Да ладно, – отмахнулся он, доставая тарелки из шкафчика. – Как-нибудь переживу, если ты скажешь, что тебе полегчало после того, как размазала ни в чем неповинный картофель по стенкам кастрюли.
– Хм... пожалуй, самую малость.
Я помогла накрыть на стол. К пюре с салатом у нас была курица, как и просил Нейтен, вернее куриная грудка, которой тоже досталось от меня и молотка, которым я прошлась пару раз... пару десятков раз. Когда Нейтен попытался подцепить пожаренное мясо вилкой, оно отказалось подчиняться его желанию и настойчиво распадалось на небольшие кусочки. Удрученно вздохнув, он посмотрел на меня, проглотив свои комментарии на счет моей готовки, и взял ложку, чтобы уже наконец-то поесть по-человечески.
Перейдя к чаю, Нейт достал печенье и, положив на блюдечко, сказал:
– Можешь поломать его или утопить в чашке с чаем – на твоё усмотрение.
– Захочу и поломаю. – Взяла оду штучку и с характерным звуком разделила на две части. – А захочу и утоплю. – Одна половинка медленно погрузилась в горячий чай.
Я не отводила свой взгляд от Нейтена, словно вся эта «демонстрация силы» должна была пресечь все возможные подколы с его стороны.
– А ты таким образом чай перед Кевином не пила? – спросил он, давая понять, что его так просто не запугаешь.
Я скорчила злобную гримасу, давая ему последний шанс отступить перед лицом врага, что ему не по зубам, – брошенная невеста не первой свежести с явной алкогольной зависимость, потому что от чая было тошно. Но пить я не буду. Я решила. Хватит. Два провала в памяти – уже страшно. От мысли, что следующий загул закончится полной амнезией, становилось не по себе. С одной стороны, я бы хотела забыть Кевина так легко и просто, но Нейтен не виноват. То есть, если амнезия полная, то я забуду единственного родного по духу человека, а этого мне не хочется.
– Что? Очень сексуально, – заявил Нейт, едва сдерживая смех, в момент, когда я попыталась не дать размокшей печеньке уйти на дно чашки с чаем.
