Книги
Глава 6. Глава, в которой все действующие лица окажутся в сборе и спектакль наконец начнется.
Интерлюдия
Как же все надоело... До чертиков, до безумия. Неужели сегодня последний день этих мучительных каникул и завтра она уезжает далеко отсюда!
Что должна была сделать еще три дня назад. Но исчезнуть из дома не дождавшись отца, не смогла. Лучше немного опоздать к началу занятий, чем корить себя несостоявшимся прощанием с единственным родным человеком, оставшимся в живых.
Белолицая голубоглазая девушка, сидела на кровати и тоскливым взглядом смотрела в окно. Необычайно жаркий для начала сентября день подходил к концу. Бело-розовое солнце неукротимо тянулось к западу, чтобы скрыться за горизонтом. Вспомнив об академии, девушка инстинктивно передернула плечами. Да, не сладко придется в этом году... Вряд ли ректор будет на седьмом небе от счастья, вновь увидев Кристину Селвин — дочь презренного предателя, как он наверняка считает. Профессора, переметнувшегося на сторону аномальников и утащившего следом трех лучших колдунов... Фельн, уже два года, вполне прозрачно намекал ей, что лучше бы перевестись в другое учебное заведение, даже предлагал стать студенткой по обмену с Высшей Школой Чародейства, но девушка категорически отказывалась. Неизвестно, как бы отреагировал на это отец, а его лишний раз злить она не хотела.
Еще этот злобный профессор Келерман со своими не менее отвратительными Высшими Зельями! Он-то точно найдёт возможность стереть ее с лица земли. Но, находясь между двух огней, она предпочла выбрать дальний. Хорошо хоть являлась студенткой факультета целительства, что давало неплохую защиту декана — профессора Смертова. Попади она на Основной, куда прочил ее папа, Келерман сожрал бы еще на первом курсе вместе со всеми защитными артефактами, коими она обвешивалась перед парами. Да, дочка аномальника оказалась обычной чародейкой без каких-либо скрытых способностей. Видимо, магией пошла в маму.
Приближалась война. Да куда там, уже почти дышала в спину. И в ней участвовал отец Кристины.
Аномальник до мозга костей, он устроил грандиозный скандал, длившийся все три месяца каникул, под лозунгом: «К черту эту академию, на ее месте и так скоро будут руины!». И наотрез отказался пускать туда свою дочь. Неожиданно, перспектива перевода оказалась не такой уж и плохой. Но менять что-то смысла уже не было. Каких трудов ей стоило уговорить его, сколько доводов она привела! Последний курс — неужели все обучение насмарку? В стране война, а замок Семи Магов — одно из самых защищенных мест с большим скоплением сильных чародеев!
Шипя проклятия, Алан Селвин отступился и позволил делать ей, что угодно. С тех пор они не разговаривали. Да и дома он появлялся редко, предпочитая ошиваться среди аномальников.
У девушки щемило сердце. Отец был сильным чародеем и обладал знаниями, достойными Магистра. Воспоминания трех-четырехлетней давности все еще грели сердце. Тогда он частенько устраивал ей домашние уроки, в обход школьных программ и пытался научить многому из того, что знал сам. Но когда аномальники в открытую объявили о противостоянии, их связь начала рушиться. Господи, как же она его любит! Кристина все на свете отдала бы, чтобы вновь оказаться в крепких объятьях отца.
Слишком по-детски? Но ведь детства как раз-таки у нее и не было. Она стала взрослой восемь лет назад, когда убили маму на глазах. Ворвавшихся в дом Патрульщиков, отлавливающих аномальников, вышвырнула вон магическая защита, но один успел послать смертельное заклятье. Мать заслонила Кристину собой…
Охватившая измерение война не обошла стороной никого, хоть и прекратилась очень быстро. Или затихла, чтобы разгореться с новой силой? Теперь уже неважно, ведь она унесла жизнь самого близкого Кристине человека. Алириса Селвин была красивой. Девочка до сих пор помнила лучистые карие глаза, всегда искреннюю улыбку и пахнущие морем каштановые кудри. Мама казалась солнышком, освещавшим жизнь. Когда она ушла, наступил мрак.
Кристина смахнула слезы. Вдруг отец объявится-таки? А он жутко не любил, когда плачут. Хотя, сейчас девушка сомневалась, что папа даже посмотрит в ее сторону. Отгоняя печальные мысли, оглядела комнату. Солнце окончательно спряталось, и предметы потеряли четкость. Спальня уже вряд ли походила на жилое помещение. Все нужные и что-то значащие для вещи уложены в дорожную сумку и рюкзак. Ковер, кресла, пустой стол и полки потеряли цвета в опустившихся на мир сумерках, лишь свернувшаяся у кровати пума могла гордиться неизменным черным цветом. Ее купили Кристине родители двенадцать лет назад, на семилетие. Именно тогда в девушке проявлялись первые проблески магии. Она была так счастлива! Почти шутя нарекла черного золотоглазого пушистого котенка Риса — коротким именем мамы. Знала ли, что пума станет своеобразным напоминанием об ушедшей навсегда маме? Конечно, нет.
Пума, словно почувствовав, что о ней думают, повела ушами. Риса была не простой кошкой. Она являлась представительницей исчезающих магических пум, уже рождающихся защитниками. Понимала свою хозяйку с полувздоха и чувствовала опасность. Могла исчезать и появляться там, где ей вздумается, и, что самое интересное, обладала редким даром феникса — переносить с собой хозяина и лечить его раны, но не слезами, а зализыванием. Могла гордиться непробиваемой заклятиями шкурой, но не была бессмертной. И Кристина очень боялась ее потерять. К своей любимице девушка прикипела всем сердцем и даже не представляла себя без защитницы. Сначала она скрывала пуму от всех в академии, но год назад, когда однокурсники стали бросать на неё презрительные взгляды, а ректор прозрачно намекнул, что ее присутствие, как и еще пары-тройки студентов, ему крайне неудобно, Кристина позволила кошке бродить, где вздумается, и сопровождать ее. Многим в замке не понравилось появление опасного зверя. Считалось, что магическая пума — темный прототип феникса. Ведь все в мире должно пребывать в равновесии. Мрака должно быть ровно столько же, сколько и света. И Риса считалась темным зверем. А как она стала защитником светлого мага — не знал никто.
Кристина запустила пальцы в теплую шелковистую шерсть. Кошка заурчала, прогоняя мрачные мысли хозяйки.
Внизу стукнула дверь. Девушка замерла, прислушиваясь. Риса подняла морду, настороженно повела ушами, но спустя минуту спокойно опустилась на прежнее место.
— Папа... — выдохнула Кристина, вскакивая с кровати.
Девушка рывком распахнула двери и помчалась по коридору к лестнице и вниз. Замерла лишь на последней ступени, впившись взглядом в стоящего у кофеварки отца. Тихо пройдя на кухню, Кристина молча сверлила глазами эту неподвижную спину, пока он наконец не обернулся, держа в руках чашку.
— ... привет, — её голос сорвался, когда на лицо отца упал свет.
Через всю щеку багровел шрам. Папа был мрачным и молчаливым. Черт, как же убивало это молчание! Она не видела его неделю, уже даже не надеялась вновь встретить. Так ждала, что он наконец-то объявится... живой и невредимый! А он молчал и сурово смотрел на нее, как на чужую.
— Ты в порядке? Что у тебя с лицом?
Кристина сделала замерла у стола. Их разделяла какая-то пара метров, а казалось, что целая вселенная.
— Где ты был? Я завтра отправляюсь в Академию. Ну что ты молчишь!
Отчаянье захлестнуло горькой волной, она не знала, что еще сказать. Мужчина спокойно сделал несколько глотков из кружки и поставил ее на стойку. Неожиданно заговорил хриплым, отстраненным голосом:
— Нужны деньги? Я уже перевел на твой счет достаточную сумму.
