Книги
За дверью стояли две девушки лет пятнадцати. У той, что стояла впереди, были чуть всклоченные рыжие волосы, широко улыбающееся личико сплошь усыпано веснушками. На ней был короткий белый полушубок и ярко-синие брюки.
Осмотрев ее с ног до головы, Абель воскликнул:
-А вот, кажется, и Снегурочка пожаловала!
Девушку почему-то не обрадовало то, что её приняли за снегурочку.
-Какая же я Снегурочка, - возмущенно ответила она, совершенно невозмутимо вошла в холл, осмотрелась и воскликнула:
- Красота, какая! А ёлка-то! Ёлка!
Неожиданно для Абеля, она принялась бегать вокруг наряженного дерева. Потом вдруг резко остановилась, подбежала к Дарбилю и протянула ему руку:
-Слина.
-Чего? – ошеломленно переспросил тот, уставившись на руку.
− Слина. Меня зовут Слина. Имя такое. А это Ольви. Что тут непонятного? Ольви, иди сюда скорее, ты так и будешь стоять там на пороге? Холодно…
Ольви поспешила войти, а Слина засыпала Дарбиля вопросами, так что тот даже не успевал отвечать на них:
-А вы кто такие? Что тут делаете? Почему руки не подаете? А где угощение? А подарки? А гости где?
Дарбиль хотел, было, развести руками, да только у него ничего не вышло – руки-то были в наручниках.
Увидев это, Слина вдруг завопила истошным голосом, да так резко, что Абель вздрогнул:
-Ха! Сами себя уже арестовывать принялись! Вот умора! Ольви, ты только взгляни, что здесь творится!
Но её подруга только смущенно водила во все стороны глазами за толстыми стеклами очков и, словно извиняясь за нее, пожимала все время плечами, глупо улыбалясь.
-Я вижу, тут у вас и Санта Клаус имеется. А Снегурочки, говорите, нет? Ну, хорошо, тогда я буду Снегурочкой, соглашусь, так уж и быть! – продолжала тем временем Слина, ни накого не обращая внимания.
Абель, явно немного запоздав с представлением, сказал:
-Я Абель, а это Дарбиль. Вот вы что тут делаете, потрудитесь объяснить, иначе…
-Что иначе? На нас тоже наручники наденете? – засмеялась Слина. – Нехорошо так с гостями обращаться, господин Абель.
-Так, значит, вы в гости сюда пожаловали? – качая головой, сказал Абель. – Замечательно, просто замечательно.
- А вы нас, похоже, и не ждали?
-Нет, конечно, не ждали, - с сарказмом ответил Абель. − Позвольте только узнать, к кому, собственно, вы пожаловали в гости?
-К кому? – Слина оглянулась и, не придумав что ответить, закричала:- А где угощение, почему никто нам не предлагает праздничного пирога?
- Разве так должны вести себя благовоспитанные дети? И вообще, чего ты кричишь, - попытался осадить Слину Абель.
-А вам не нравится? - удивленно вскинула брови Слина. –По-моему, вполне нормально, да и потом, разве мы дети, Ольви? – повернулась она к подруге, ища поддержки.
Та поддерживать ее явно не собиралась, но, увидев грозный взгляд своей подруги, пробормотала, с испугом озираясь по сторонам:
- Нет, мы уже не дети… но подарки любим.
И, испугавшись таких откровенных слов, спряталась за спину Слины.
Слина обернулась к Абелю и вновь закричала:
-Совершенно верно, подарки мы очень любим получать. Много разных подарков. Только прошу воздержаться от кукол там всяких, конфет в коробочках, и уж тем более от книг! Это самая ужасная вещь на свете!
Слина поморщилась передернула плечами.
-Что «самая ужасная вещь на свете»? – не понял Рождественский Дед.
-Как что, конечно же, книги! – воскликнула девушка.
-Книги?! – опешил Абель.
− По-моему, книги - это самая бесполезная, никому не нужная вещь. А ещё любят приговаривать: «Книга – лучший подарок!» Бред какой-то!
-Вот именно, бред. Бред – то, что ты говоришь. Я такой глупости никогда не слышал! Нет, вы слышали, Дарбиль, что говорит это девчонка! Это просто возмутительно!
-Не понимаю, что такого возмутительного вы видите в этих словах, - пожал плечами полицейский. Она права, сейчас книги совершенно никому не нужны. Никому. Да и раньше, мне кажется просто модно было их читать, потому и читали, а теперь… И я думаю это правильно!
Слина неожиданно подпрыгнула к Рождественскому Деду и с издевкой, наклонив голову набок добавила:
-И вообще, можно смело собрать все на свете книги, разложить огромный костер и сжечь, как это делали в средние века. Совершенно правильно, между прочим. Однажды я даже заболела от чтения, представляете!
-Как же можно заболеть от чтения, - не понял старик.
-А вот, послушайте как. Подружка посоветовала мне почитать одну книжку. Сказала, что очень интересная. А книжка на самом деле оказалось жуть, какая захватывающая – я ее за несколько дней прочитала, но у меня так разболелась шея от чтения, просто ужас как!
-Как же может от чтения шея разболеться, - удивился Абель.
-Ну, мне, ведь приходилось сидеть, наклонив голову! И потом я – представляете - целую неделю не могла голову повернуть ни в какую сторону. Никогда больше не буду ничего читать! Никогда!
-Да, действительно, ужасно, - сочувственно покачал головой Дарбиль.
А Рождественский Дед укоризненно смотрел то на Слину, то на Ольви, то на двух полицейских: до него весьма отдаленно доходил смысл услышанного, может быть, просто не хотелось верить в услышанное.
-Не понимаю я чего-то, - пробормотал он.
-А и не нужно ничего понимать, - махнул рукой Дарбиль.
-Это всё слишком муторно и скучно, - скривила кислую гримасу Ольви.
-И нужно слишком уж много думать, - сказал Абель.
-А наши головы, ну, то есть, современной молодежи, к этому совершенно не приспособлены. Нам бы все готовенькое, на блюдечке. Тогда и будет хорошо… - закончила Слина.
Рождественский Дед поднял свою упавшую шапку, отряхнул ее и надел. Опять оглядел всех и пробормотал:
- Не ожидал я услышать от людей всего того, что услышал. Да… видно совсем плохи на земле дела…
Слина улыбнулась и покачала головой:
-Ты, Дед, похоже, совершенно одряхлел на своем Северном Полюсе, или где ты там обитаешь, раз понять не можешь, что в мире творится.
-Не могу, и не желаю! – воскликнул Рождественский Дед. –Это все ужасно! До чего же так человечество дойти может, даже представить себе не могу. Очень, очень плохо… Что же делать-то?
-А ничего и не надо делать, - махнула рукой Слина.
-Почему же не надо? - удивился старик.
-Потому, что ничего уже сделать невозможно. Нам и так хорошо, - ответил за Слину Абель.
-Наверно, каждому хорошо в своем болоте, но мне у вас не очень нравиться, лучше я пойду… Противно оставаться тут дольше, - поморщился Рождественский Дед.
И, забыв о своем мешке, пошел в другую комнату. Ольви равнодушно посмотрела ему вслед, остальные даже и не заметили его ухода, потому что дверной колокольчик тихонечко звякнул и все взоры обратились на молодую женщину, которая сразу же вошла в дом, не дожидаясь, пока ей отворят.
