Книги
Высокая фигура мужчины, словно в тумане в сыром черно-сером ноябрьском лесу. Мрачные сумерки, крадущиеся по парковым и лесным тропинкам и пробирающиеся в дома и сердца, навевая тоску и уныние.
Фигура человека вздымалась над ним и казалась просто исполинской. Но впечатление это было обманчиво, как и всё в тумане. Мужчина был просто значительно крупнее его. В его руках сверкал узкий клинок.
Однако, можно было желать лучшего в искусстве владения им. Реналь быстро понял это и обрадовался, потому что сам владел этим искусством великолепно. Но именно эта излишняя уверенность и подвела его в итоге.
Воздух разрезали две шпаги, он свистел от резких взмахов, и сталь звенела о сталь – только эти два звука были слышны в наступившей тишине.
Реналь двигался всё быстрее, проворно обходя грузного противника. Победа, казалось, была на его стороне. Губы юноши расплылись в победной улыбке, а тело совершило резкий, должный стать последним, выпад. Но слишком уверен был в себе юноша. Слишком беспечен.
Внезапная острая боль пронзила грудь слева. Он замер, потрясённый и взглянул в лицо противнику. Тот замер напротив, и в глазах его промелькнул испуг смешанный с удовлетворением. Казалось, он был удивлён и раздосадован. Реналь опустил взгляд, не веря ещё этой боли, жгучей и какай-то неправильной и оттого страшной.
Белоснежная рубашка была прорезана, и алые пятна проступали все сильнее. Несколько секунд Реналь не мог осознать, что же произошло, потом накатила слабость, и дыхание затруднилось.
Он прижал руку к груди и медленно опустился на землю.
«Зачем? Почему это всё так? Как?»
Бессвязные мысли ураганом крутились у него в голове, смеялось тонкое лицо темноволосой девушки по имени Анриетта, из-за которой и произошёл этот поединок, бессмысленный и никчёмный.
Но всё заслонял образ лица Юлианы, такой милый и любимый. Она огорчится, узнав о случившемся.
Над ним вдруг наклонилось чужое озабоченное лицо мужчины, с которым он только что дрался, и даже имени которого не знал. Реналь мучительно долго смотрел ему в лицо, по крайней мере, ему так показалось, а потом сдавленно произнёс, делая большие паузы между словами:
-Это кольцо… передайте его Юлиане… и скажите, что… впрочем, она и так знает…
Потом тяжёлые веки опустились на глаза. Рука медленно потянулась к карману, и холодный твёрдый металл кольца коснулся его пальцев. Но больше двинуть рукой сил не было.
«Юлиана, прости», - прошептали его губы, и капля крови показалась в уголке рта. В глазах помутилось, и яркие радужные круги стали расходиться в стороны.
Низкие серые тучи медленно плыли над головой, и день казался сумрачным и мрачным, последний день его жизни. Сиротливые голые кустарники лениво хрустели колючими ветвями, запутавшись в клочьях тумана, а над ними дубы мрачно простёрли чёрные корявые сучья , словно хотели исцарапать ими низкое небо.
И больше он ничего не видел… В глазах помутнело .
А потом он увидел Юлиану. Она бежала к нему по дубовой аллее, её зелёное платье развевалось за ней, а длинный шлейф волочился по грязной сырой дорожке. Она что-то кричала, но ничего не было слышно.
Увидел он и себя. Распростёртым на земле, с окровавленной рубашкой. Юлиана подбежав ближе, на долю секунды замерла, потом испуганный крик сорвался с её губ, и она бросилась на его бездыханное тело.
Она плакала и кричала, трясла его и хлопала по щекам, но всё было напрасно.
Горькие рыдания сотрясали её тонкие плечи, и Реналю стало жаль любимую, но сил очнуться не было.
Она взяла его руку и раскрыла крепко сжатую холодную ладонь. На ней лежало кольцо.
Мужчина неслышно подошёл сзади и, запинаясь, произнёс:
-Мне очень жаль, что так всё вышло… Анриетта уверяла… Впрочем, теперь это совершенно неважно…
Юлиана вскинула на него заплаканное лицо, не в силах произнести ни слова. Она крепко сжала руки Реналя в своих, и не сводила глаз с его лица.
На уголке побелевших губ, недавно ещё таких тёплых, краснела капля крови и крупные холодные снежинки, тихо кружась, падали на бледную кожу и… не таяли…
Не таяли, пока на них не капнула тёплая искрящаяся слеза…
Потом вдруг девушка в отчаянии закричала:
-Ты наденешь мне это кольцо. Наденешь сам! Обязательно!
Столько силы было в этих простых словах, столько решимости и правды. Правды, которую она сама не сознавала, но чувствовала.
Золотые волосы скрыли его лицо. Надолго, но не навсегда…
