Книги
– Даша что? – переспросил Сашка, сидевший впереди.
– Даша заканчивает свой артефакт, а ты всё продолжаешь руны вытеснять, – осудил медлительность друга Толик. Его стол стоял перед Сашкиным и сбоку от моего, поэтому он прекрасно видел, что делаю я и над чем низко склонившись пыхтел Сашка.
– Так Дашка тут ночами зависала, – отмахнулся тот от Толика, сморщившись от вида, как я набираю кровь из пальца в специальную ручку. – Ещё и с именем ей повезло, – Сашка вернулся к своему изделию. – Александр-р-р... такое красивое имя... – тихо передразнил он в очередной раз обоснование своей мамы. – Умереть от потери крови – тоже красиво, – продолжил ворчать парень, методично нанося рунные комбинации на лицевой стороне податливой кожи.
Набрав в ручку достаточно крови, я приставила наконечник к бархатистой изнанки ошейника. «Дарья» – имя для призывателя достаточно удобное: шесть букв лаконичной формы. Ошибиться при написании – это ещё постараться надо.
Ручка скакала по рыхлой и мягкой поверхности, оставляя тёмный след. Кровь – сильнейший компонент в магии, особенно когда надо кого-то привязать к конкретному человеку. Пропуская завершающий этап с подписанием своего артефакта – призыватель рискует потерять контроль над фамильяром, который чаще всего мечтает сожрать своего хозяина или просто оторвать ему голову. Подобный исход меня не прельщал, поэтому я в очередной раз выбрала более сложный, с технологической точки, вариант изготовления ошейника, и была довольна полученным результатом, в глубине души признавая заслугу Артура... Варфоломеевича: от солнечных лучей он мою заготовку спас. Всё-таки он хотел поскорее освободиться от меня. Да и я не откажусь от фамильяра, с которым можно было бы присоединиться к занятиям группы. Глядишь, это событие сбавит обороты фантазии обиженных студентов и слухи про меня и ректора затихнут.
Время стремительно летело, приближая конец первого учебного года, когда станет ясно: кто продолжит обучение, а кого переведут на поток административных сотрудников. Стать офисным планктоном и перебирать бумажки – для меня было равноценно провалу, поэтому мой фокус был на учёбе: и днём, и ночью и на выходных.
***
– Это он?! – с трудом сдержала радость, когда, заглянув после занятий в кабинет ректора, обнаружила его в компании крупного чёрного пса.
– Да.
– Какой спокойный, – подметила, закрыв за собой дверь. Пёс с любопытством смотрел на меня, озадаченно крутя головой.
– В моём присутствии, – сухо констатировал ректор.
– Ясно: щенка мне подсунуть решили.
– Молодого кабеля, – отмахнулся от моего недовольства Артур Варфоломеевич.
– Он в два раза меньше ва... Фера...
Лицо ректора исказилось: упоминание имени, которое я дала ему – его демонической ипостаси, причиняло Волкову дискомфорт, так как приходилось прикладывать больше сил, чтобы удержаться в человеческом облике. Это я выяснила на последнем индивидуальном занятии, пообещав не упоминать подаренное ему имя без веской на то причины. И сейчас... я была возмущена его попыткой обмануть меня.
– Доживёт до моих лет – тоже будет крупным.
Пёс повернул голову на ректора. В больших блестящих глазах отразилась надежда, что так оно и будет.
– Это самый лучший вариант, – настаивал Артур Варфоломеевич, ослабив галстук на шее. – Вы, Синицина, думаете, что адские гончие горят желанием стать чьим-то фамильяром?
– А он что, горит?
Я посмотрела на пса. Наши взгляды встретились. Гончая нетерпеливо переминалась с лапы на лапу и, не в силах спокойно усидеть, оторвала таз от пола, но была возвращена на место тяжёлым взглядом старшего собрата.
– Берёте его или демоническую курицу, – поставил меня Артур Варфоломеевич перед выбором.
– Да беру... А вы – очень нетактичный... – пожурила ректора, расстёгивая застёжку ошейника, который принесла с собой. – ...такого красавца в один ряд с курицей поставили.
Волков отвёл взгляд, скрестив руки на груди. Он, словно торговец рабами, нервничал из-за риска быть пойманным за незаконным занятием. Это вам не бумажки марать, набивая дела студентов макулатурой и не позволяя курьерам бегать в АД налегке.
– Ну что... – Я склонилась вперёд, примеряясь ошейником к шее пса. – Будешь моим фамильяром. – Тот не дёрнулся, даже когда зачарованная застёжка защёлкнулась, почуяв подходящую цель. – И звать тебя будут Рекс.
– Типично собачья кличка… – ворчливо оценил мой выбор ректор.
– Идеальное имя для второго фамильяра: короткое и начинается на последнюю букву имени моего первого фамильяра, – пояснила я, выпрямившись, и смело потрепала молодую гончую по голове.
– Теперь он ваш первый фамильяр, – не согласился ректор, расстёгнут ворот рубашки. Тёмное кольцо дыма закружило вокруг его шеи, чтобы мгновение спустя явить взору ошейник.
– Снимайте, – потребовал он.
– Зачем? Вам очень идёт.
– Си-ни-ци-на... – угрожающе процедил Волков, позабыв про молодую гончую: пёс вскочил со своего места и встал между нами, закрыв меня своим телом от ректора, во взгляде которого читались угрозы мучительной расплаты за мою дерзость.
– Хороший мальчик, – похвалила Рекса, погладив мохнатый бок. – Не то, что взрослый дядя, возомнивший себя самым умным...
– Синицина...
– Артур Варфоломеевич... вы меня не обманите. Мне проблем не надо, поэтому Рекс – тот компромисс, который позволит мне обучаться со всеми, а вам не отвлекаться от работы.
Взгляд ректора стал зверски-пугающим. Рекс зарычал. Пёс готов был защищать меня, игнорируя дрожь во всём теле, возникшую под давлением со стороны более сильного адского создания.
– Могу пообещать лишь одно: я освобожу вас после успешного выпуска из академии с дипломом призывателя первой категории. Если, конечно, вы сами не откажетесь от свободы.
– Я? Откажусь? – Он пренебрежительно скривил брови.
– Ну всякое может случиться: вдруг вас заменят на посту ректора и... Ладно-ладно, не буду забегать вперёд, – исправилась, заметив повалившийся от фигуры мужчины сизый дым.
– Вы же так только себе делаете хуже, – взял себя в руки ректор, и дым растворился в воздухе, оставив горький запах.
– Я не спала на занятиях и не забыла, чем расплачивается призыватель за контракты с созданиями иного мира.
Артур Варфоломеевич протяжно вздохнул. Продолжать спор было бессмысленно – и он это понимал.
– И ты, щенок, туда же, – переключился он на вставшую между нами гончую. – Будешь жить с остальными фамильярами. И веди себя примерно, если не хочешь вернуться в лес, – предупредил его Артур Варфоломеевич.
– Рекс будет вести себя хорошо – так ведь? – потрепала по холке пса, с которого спало оцепенение, и упала, не успев уклониться от радостного выпада гончей. – Я надеюсь, это значит «да», – прокряхтела, распластавшись на полу под тяжёлой, горячей тушей. Рукой похлопала по шерстяному боку, стремясь успокоить пса, но внезапно окутавший нас дым напугал мыслью, что кое-кто ревнует к моему новому фамильяру.
– Да... – заверил незнакомый голос. Поверхность под ладонью сменилась с шерстяной на бархатистую, обескураживая внезапным выводом.
– Проблем... не будет... – Я уставилась в серые глаза, в которых искрилось непередаваемое счастье. Из-за ощущения горячей кожи под ладонью скакнул пульс. Отняла руку в запоздалой попытке избежать обвинений в домогательстве. Жар дыма и близости обнажённого тела сплелись со вспышкой стыдливого осознания, что я лежу на полу под незнакомым парнем на глазах ректора!
– Эх... Молодёжь... – раздалось уже знакомое ворчание и парень, прижавший меня к полу, был оттащен в сторону. – Что я сказал, если контракт придаст тебе сил?
– Н-не оборачиваться г-олым...
– И?! – свирепел ректор, возвышаясь над парнем, сидевшим на полу.
