Книги
– Нет. Ни того, ни другого.
– Тогда как это понимать? – задал он вопрос мне с Виноградовым.
Не дожидаясь завершения первой пары, Дурова отправила нас со второкурсником к Волкову с дежурным третьекурсником. Ситуация, произошедшая на лугу, требовала немедленного разбора на ковре ректора.
Мы с Виноградовым ещё раз пересказали как всё было, перебивая друг друга, чтобы внести важные правки и уточнения. Когда добрались до конца нашей истории, мы замолкли, уставившись на окаменевшего ректора.
– Ещё раз и по очереди, – медленно велел он, устремив взгляд на Виноградова.
– Она...
– Синицина Дарья, – напомнила я, поймав остерегающий взгляд Артура Варфоломеевича.
– ...нахамила мне. Я вызвал её на дуэль. Правилами академии это не запрещено, тем более она козыряла своим большим потенциалом и особым положением в академии.
– Теперь вы, Синицина, – разрешил мне говорить Волков, вдавливая тяжёлым взглядом в стул.
– Как я уже говорила, студент Виноградов слишком близко к сердцу принял констатацию некоторых фактов, в результате чего он загорелся желанием утешить себя, вызвав меня на дуэль. Я, как и третьекурсник, который дежурил с ним на поле новичков, пыталась отговорить его от этой затеи, но он нас не стал слушать.
– Виноградов, – ректор переключился на парня. – Начало учебного года давно позади, и вы могли запамятовать мою просьбу, поэтому я мог бы простить призыв ракшаса. Но – из-за того что была явная угроза жизни для студента Синициной, я вынужден буду вызвать вашего отца в академию для разговора и последующей отправки ракшаса на ферму фамильяров.
– Пожалуйста, не надо. Я его больше не буду призывать. И Синицина меня подставила, вызвав своего фамильяра. Ракшас всего лишь поднял руку. Приказов вредить этой...
– Синициной, – недовольно вставила я.
– … не было, – закончил Виноградов, пропустив мимо ушей мою вставку.
– А вы, Синицина, – ректор перевёл взгляд на меня, я нервно сглотнула. – Вам запретили призывать своего фамильяра. Вас тоже положено наказать, отобрав на время права управления фамильяром.
– Как я буду проходить обучение?!
– Надо было думать об этом до того, как вы решили нарушить простую просьбу, – отмахнулся от меня Артур Варфоломеевич, радуясь появившейся возможности избавиться от моей власти над его свободой и волей. Тёмные глаза светились счастьем, как у собаки, которой вот-вот перепадёт сахарная косточка.
– Простите, что я неправильно поняла желание демона-людоеда. Я не собиралась вызывать фамильяра, но допускаю, что на эмоциях могла всего лишь подумать о том, что ОН мог бы и помочь мне, – произнесла, не сводя хмурого взгляда с ректора, который уже считал себя победителем.
– Артур Варфоломеевич, – вмешался Виноградов, перетянув на себя холодный взор ректора. – Я признаю свою ошибку. Готов понести любое наказание, только не вызывайте отца и не отбирайте ракшаса. Готов принять запрет на его призыв – это же можно сделать без участия моего отца? Мы с Синициной...
«Ничего себе, он запомнил мою фамилию?»
– ...друг друга неправильно поняли. Я это признаю и прошу прощения... у неё, – Виноградов повернул голову в мою сторону – искренности в его словах не было. Парень всего лишь пытался всеми силами избежать встречи с родителем и все вытекающие из этого проблемы.
– Меняете свои показания?
– Осознал ошибку. А ты чего молчишь? – добавил Виноградов, зыркнув на меня с молчаливым обещанием больших неприятностей, если не подыграю.
– Да. Мы не поняли друг друга, – подтвердила, посмотрев на ректора. – Я прощаю Виноградова. Конфликт исчерпан – выводы сделаны. – Я перевела взгляд на Виноградова, тот кивком поддержал мои слова. – А раз на этом всё – то можно обойтись предупреждением.
– Это буду решать я! – грозно бросил Артур Варфоломеевич. – И педсовет, – добавил он, вспомнив про рядом стоящего завуча.
– Собрать всех сегодня? – уточнила Элионора Борисовна.
– Да. Будьте любезны, – ответил Волков, не удостоив завуча взглядом. – Об итоговом решении вас проинформируют, – адресовал он нам с Виноградовым. – Возвращайтесь к занятиям. И никаких ракшасов и адских гончих, если не хотите лишиться их, – велел ректор. Его предостерегающий тон звучал устрашающе – до мурашек.
Мы с Виноградовым выскочили из кабинета ректора, обменялись гневными взглядами и разошлись в разные стороны, посчитав, что сейчас нам лучше не пересекаться.
***
