Книги
Глава 28. Тени прошлого
Проснулась я от стука Энни в отвратительном настроении. Всю ночь мне снилась Хлоя – бывшая жена Питера. Причем я никак не могла вспомнить, что именно она делала или говорила. А вот голос ее помнила отчетливо – как по телефону. Но только голос, а не слова. И змеиную улыбку. Она чем-то напоминала известный портрет Анны Болейн, хотя общего было мало. Разве что темные волосы и длинная шея.
«Там вышла не слишком красивая история, Питер не любит об этом вспоминать. И вообще…»
Вот это «и вообще…» не давало мне покоя.
Разумеется, вчера я заглянула на ее страницу. Тридцать семь лет, юридический консультант, никаких личных сведений. Фотография профиля и ни одной записи. Зачем люди регистрируются в соцсетях, если даже не заходят туда?
День был теплый, но серенький, душный. После завтрака я вышла в парк с собаками, поболтала по телефону с Люськой и с Тони. Оставалось ждать его еще два дня. Точнее – сутки и один день. Примерно так же я ждала маму, когда проводила лето в деревне. Разве что теперь дни в календаре не зачеркивала.
Хотелось уйти подальше, за ограду и по дороге. Когда мы ехали с Тони на машине в деревню, по правую руку я заметила симпатичный каменный дом с башенками и ажурными флюгерами. Думала спросить, кто там живет, но отвлеклась на что-то и забыла. Вот бы дойти туда и рассмотреть как следует.
Мы уже шли в сторону ворот, но я вспомнила, что сегодня – вторник, значит, Джонсон будет проводить экскурсию для туристов. Пожалуй, дом никуда не денется, можно сходить и завтра, а вот пройтись по замку и послушать подробный рассказ не мешало бы.
Собаки, недовольные тем, что мы так быстро вернулись, и стаей посторонних людей, скрылись в подвале, а я пристроилась к экскурсии, которая уже началась.
Разношерстная публика чинно брела по дому за Джонсоном, внимательно слушала его пояснения, фотографировала все подряд. Несколько пенсионеров, мама с двумя детьми-подростками, вездесущие китайцы с селфи-палками, три тетечки-подружки неопределенного возраста и – к моему удивлению – русскоязычная парочка. Хипстерского вида парень и девушка лет двадцати с небольшим. Одинаковые кожаные рюкзачки, поднятые на лоб темные очки, смартфоны в руках. Они держались в конце группы, тихонько переговаривались и по-английски, как мне показалось, понимали неплохо, только иногда девушка переводила своему спутнику непонятные слова. Их-то как сюда занесло?
Джонсон подробно рассказывал, кем были хозяева дома, для чего раньше использовали ту или иную комнату, кто и когда изготовил мебель, написал картины. В общем, подробно, но не занудно, хотя и без изюминки. Не так, чтобы ах. Я не сомневалась, что максимум через полчаса после того как экскурсанты выйдут за ворота, они забудут обо всем, что услышали. Зато запостят в соцсети фоточки «я в английском замке».
Мы сделали круг по первому этажу, затем поднялись по лестнице на галерею. Джонсон показал портреты в левом коридоре, упирая на то, что три из них – «предположительно работы великого мастера Ганса Гольбейна-младшего». Мы с Маргарет на портрете переглянулись: да-да, прямо Гольбейн, знали бы вы, мистер Джонсон…
Туристы ломанулись было в правый коридор, но Джонсон осадил: там приватные помещения хозяев, их посторонним не показывают. Почему-то он не повел группу в те спальни со старинной мебелью, о которых говорила Люська. Хипстерская девица пробурчала что-то про мерзких буржуев, потом повернулась к портрету Маргарет.
- Кость, смотри, - сказала она по-русски довольно громко. – Какие они все-таки страшные были в средние века. Плоские, ни кожи, ни рожи. Без слез не глянешь.
- Думаю, деточка, если бы леди Маргарет могла, она бы сказала то же самое о тебе, - заметила я по-английски, глядя куда-то в сторону кабинета Питера. – И вообще... зависть - непродуктивное чувство.
Девица отскочила от меня, как укушенная. Парень хотел что-то сказать, но передумал.
Мы спустились обратно в холл, туристы начали задавать вопросы, на которые Джонсон терпеливо отвечал.
- Скажите, пожалуйста, - спросила с сильным немецким акцентом одна из подружек, - вот вы говорили, что знаете все в подробностях о хозяевах замка с шестнадцатого века. А свою собственную родословную знаете? Вообще, как простой человек в Англии может узнать о своих предках?
- Как и везде – делать запросы в архивы. Многое уже оцифровано, но чаще надо ехать самому, если знаешь, где жили твои предки. Обычно приходские церкви хранят метрические записи за сто лет, более старые передают в архивы. Это объемные книги, для них нужно много места. Да, я знаю свою родословную. Мои предки как минимум шесть веков жили в ближайшей деревне и служили в этом замке. К тому же я член приходского совета и сам занимался оцифровкой метрических книг. У нашей церкви есть сайт в интернете, там выложены все отсканированные книги как раз с начала шестнадцатого века. Более ранние, к сожалению, не сохранились. Войны, бунты, пожары – многое погибло, сами понимаете.
Я сделала стойку, как охотничья собака.
- Маргарет, слышишь? – спросила вслух.
- Да, - отозвалась она. – Значит, можно попробовать узнать?..
- Постараюсь.
- И спасибо, что заступилась.
- Не за что.
Русская парочка посмотрела на меня, как на опасную сумасшедшую.
- Хэндсфри, - пояснила я со змеиной улыбкой, подсмотренной у экс-миссис Даннер.
Джонсон повел экскурсию в парк, но туда мне не хотелось. До ланча оставалось чуть больше часа. Идти к дому с флюгерами не имело смысла. Напасть на церковный сайт я решила вечером, поскольку вчерашнее плотное погружение в интернет здорово утомило. Чем бы заняться, чтобы убить время?
Я вышла на крыльцо и села на ступеньку, подставив лицо блеклому солнцу, которое с трудом пробивалось из-за туч.
Бывает такое нервное состояние, когда скучно не потому, что не можешь найти себе занятия, а потому, что ничего не хочется. Нет, одного мне все же хотелось – чтобы поскорее вернулся Тони. И не только по каким-то романтическим причинам. Нужно было рассказать ему о Маргарет и вместе подумать о том, что делать дальше. Как помочь ей и Питеру. Ведь если Маргарет права, кто-то будет стараться мне помешать. Если вообще еще не поздно.
И тут меня как подбросило.
Хлоя! А что, если это она? С Питером у них была какая-то неприглядная история. И о кольце она могла узнать. С чего я взяла, что кольцо – из параллельного мира? То, что Джонсон о нем ничего не знает, не показатель, он по другой эпохе специалист. Эти кольца могли быть в обоих мирах.
Питер отозвался после первого же гудка.
- Света? – спросил он удивленно. – Что-то случилось?
- Ты можешь разговаривать? Люси нет рядом?
- Да. Нет, - ответил он.
- Питер, у меня два вопроса. Поверь, это важно. Я не могу сейчас объяснить, но правда важно.
- Света, ты меня пугаешь, - мой тон, похоже, его всерьез обеспокоил.
- Как ты думаешь, зачем тебе звонила твоя бывшая?
- Если б ты дала ей мой новый номер, мы бы это знали. Но вообще странно, что она мне звонит, учитывая, как мы расстались. Значит, ей что-то от меня нужно, вряд ли просто узнать, как я живу. Я и номер-то сменил после развода специально. Между прочим, Света, ты стала гораздо лучше говорить по-английски.
- Питер, давай не будем обсуждать мой английский, - перебила я. – Скажи, почему вы расстались.
- Света, понимаешь… - замялся он.
- Да, я знаю, Тони сказал, это была некрасивая история и что ты не любишь об этом вспоминать.
- Так он тебе рассказал?
- Ничего он мне не рассказал. Поэтому и спрашиваю.
Питер вздохнул, помолчал.
- Ну ладно. Она пыталась вынести секретные документы. Из палаты. То есть документы были у меня, я работал с ними дома. Зачем, для кого – так и не знаю. Мало того, пыталась подставить Тони – как будто он украл. Да так ловко, что я чуть не поверил. Документы удалось вернуть. Сейчас-то это уже неважно, но тогда у меня были бы очень большие неприятности. Ну, там много всего хватало и раньше, личного, но это, как говорят, стало последней каплей.
- И что ты сделал? Кроме того, что развелся с ней?
- Ну… Я был страшно зол. Она тоже работала в палате, в юридической службе. С моей подачи ее уволили, и очень жестко. По сути, я перекрыл ей карьерные возможности, финансовые, уж не знаю, какие еще.
- Она получила что-то после развода? Имущество, деньги?
- Ни пенса. В обмен на мое и Тони молчание о бумагах.
- Представляю, как она должна тебя ненавидеть… Слушай, Питер, еще одна вещь. Ты можешь мне сказать, почему Люси так недовольна, что?..
- Что ты с Тони? – усмехнулся Питер.
- Да.
- Думаю, она беспокоится.
- За меня?
- За него.
- Интересное кино, - удивилась я. – А за него-то почему?
- Понимаешь, он не из тех, кто легко заводит и прекращает отношения. Ты уедешь, а нам любоваться на его депрессию. Не обижайся, но ведь ты заканчиваешь все сама, едва тебе надоест.
Так вот как все это выглядит со стороны, оказывается. Буду знать.
- Скажи, Питер, а когда вы с Люси решили нас познакомить, вы не предполагали, что из этого может получиться что-то… вот такое?
- Если честно, то нет, - помолчав, ответил он. – Признаю, мы ошиблись.
- Ошиблись – что познакомили? – у меня в носу защипало от обиды.
- Ошиблись, что не предполагали. Послушай, если это все серьезно…
- Питер, я не знаю, серьезно или нет. Давай поживем – увидим.
- Хорошо, давай, - согласился он. – И все-таки, почему тебя заинтересовал мой развод?
- Что-то связь пропадает! Алло! Алло! – сказала я и нажала на кнопку отбоя.
Спасибо, Питер, спасибо, Люся. Я – плохая девочка, которая поматросит бедного Тони и бросит. Ладно, фиг с вами со всеми. Сейчас важнее Хлоя. Кстати, вот интересно, номер Питер сменил, а симку старую зачем хранил? И почему номер еще действителен, если за него никто не платил три года? Или он замораживается, пока не возобновишь пользование?
Тем временем Джонсон поводил своих цыплят по парку, отвел к воротам и возвращался обратно.
- Мистер Джонсон, - я спустилась с крыльца ему навстречу. – Вы сказали, что сканировали метрические книги в церкви, неужели они все там, с самого ее открытия?
- Нет, конечно. Примерно с начала прошлого века. Все остальное в архиве в Стэмфорде. Лорд Роберт заказал ксерокопии, их тоже пришлось сканировать для сайта.
- Это же сколько работы! – изумилась я.
- Да, - кивнул Джонсон, - работы было много. Мне помогала миссис Даннер, бывшая жена лорда Питера. Тогда, конечно, он еще не был лордом.
Заметив мое недоумение, он пояснил:
- Они иногда приезжали сюда вдвоем. Старый лорд Колин ее любил. Говорил, она напоминает ему первую жену, леди Клэр. Думаю, миссис Даннер - единственный человек, которому он читал свои дневники.
- Дневники? А где они сейчас?
- Полагаю, у вдовствующей графини. Я сам упаковывал их после смерти лорда Роберта.
- А в этих дневниках было что-то особенное? – не отставала я.
- Трудно сказать, мадам. Лорд Колин был довольно странным человеком. Возможно, смерть первой жены так повлияла. Мой отец служил у него дворецким, он рассказывал, что лорд Колин – по его словам, конечно, - однажды видел дракона. Настоящего живого дракона в Лестершире. Было ему тогда уже под семьдесят. Лорду, не дракону.
Опять дракон в Лестершире! Третий раз. Я быстро подсчитала в уме. Лорд Колин умер пять лет назад в возрасте девяносто одного года. Значит, «под семьдесят» ему было где-то в конце 80-х. А Тони видел дракона в последний год учебы в Оксфорде, лет шестнадцать-семнадцать назад. Хозяин говорил, его дочка нашла драконьего детеныша и вырастила. Вполне все сходится по времени. Что там еще могло быть в его дневниках – и что прочитала Хлоя?
- А где живет вдовствующая графиня?
- Как положено, мадам, во вдовьем доме*. Когда вы ездили с мистером Каттнером в деревню, должны были видеть. Красивый каменный дом, с башенками.
- Да, конечно, видела. Спасибо, мистер Джонсон.
- Только учтите, если встретитесь с ней, ее нельзя называть «вдовствующая графиня», потому что на самом деле она не вдовствующая графиня, а Агнес, графиня Скайворт. Или просто леди Скайворт.
- Как это? – не поняла я.
- Ее называли бы вдовствующей графиней, если бы титул унаследовал прямой потомок ее мужа – сын или внук. А лорд Питер – племянник.
Я только глаза в потолок закатила, сознавая с досадой, что такие тонкости мне не усвоить никогда.
Джонсон ушел в дом, а я подумала, что теперь-то уж точно схожу туда и познакомлюсь с вдовствующей графиней. То есть с графиней Скайворт. Не знаю как, но постараюсь.
_______________
*Dower house (англ.) - небольшой дом, построенный на территории поместья в отдалении от главного здания. Туда, как правило, переселялась вдова владельца, когда он умирал, а его женатый наследник предъявлял свои права на поместье
