Книги
Глава 17. Мильон терзаний
Пока Тони занимался делами, я гуляла по деревне. При всем моем желании, назвать ее живописной или даже просто симпатичной было крайне сложно. Извилистая центральная улица, совершенно одинаковые скучные дома-амбары с хилыми палисадниками под окнами. Если бы внутри не бушевала эйфория бурно пошедшего в рост чувства, а на небе не светило яркое солнце, Скайворт показался бы мне не просто унылым, а угнетающе унылым.
Пройдя главную улицу туда и обратно два раза, я купила в маленьком универсальном магазинчике крем для загара и спрей от комаров, а потом устроилась там же за одним из трех столиков «кафе». Оно представляло собой прилавок с кофе-машиной, вездесущим термопотом и несколькими тарелками пирогов и пирожных под стеклом.
Деревушка была явно не туристической, и каждое новое лицо вызывало всеобщий интерес. Редкие встречные смотрели на меня с любопытством и непременно здоровались. Я улыбалась и отвечала на приветствие. Хозяин магазина, продав мне крем и налив кофе, спросил, у кого я в гостях. Я призналась, что гощу в Скайхилле, а в деревню приехала с управляющим.
- Рад вас видеть, мадам, - сказал хозяин и бесплатно налил рюмку ликера к кофе.
Кофе был крепким и ароматным, ликер сладким, слоеное пирожное свежим и рассыпчатым. Старичок с добрым усталым лицом и смешными усами улыбался мне из-за стойки. Я провела сумасшедшую ночь с замечательным мужчиной, и нас ждала, без сомнения, еще одна, наверняка не хуже. Я – молодая, здоровая, красивая. Впереди целое лето беззаботного, безоблачного счастья. Что-то похожее я испытывала, наверно, только в детстве, когда ездила на каникулы в деревню к бабушкиной сестре, бабе Клаве.
Таракан по имени Тридцать первое августа высунул было ус из-под плинтуса, но я топнула ногой, и он спрятался. Как жаль, что нельзя раздавить его, размазать по щелястому деревянному полу, выкрашенному вишневой масляной краской.
Наконец вернулся Тони, и мы поехали на ферму. Он зашел в дом, а жена арендатора, совсем молоденькая, повела меня в свинарник показать крошечных поросят. Я взяла на руки одного из них, с нежно-розовым пятачком, белыми ресничками и трогательным хвостиком, и почувствовала себя Алисой в стране чудес.
Нас пригласили остаться на ланч. Мы сидели за столом впятером: фермер, его жена, двухлетний сын в высоком стульчике и мы с Тони. Гостиная была маленькой, светлой и очень чистой. Недорогая мебель с потертой обивкой, на окнах – тюлевые занавески, на полу – тканые полосатые коврики. Самая простая еда – овощной суп, мясной пирог, кофе с печеньем, но все показалось мне необыкновенно вкусным.
Фермер с женой переглядывались через стол, и мы с Тони понимали, что они ждут – без нетерпения, спокойно, но все же ждут, когда ланч закончится и мы уедем. Они уложат малыша спать и сами, наверно, прилягут в соседней комнате. Их желание передалось нам, и мы тоже переглядывались и ждали, когда уже можно будет распрощаться.
Едва ферма скрылась из виду, Тони свернул к лесу. Проехав немного по грунтовой дороге, мы выбрались к небольшой речушке и нашли укромное место, со всех сторон скрытое густыми кустами. Тони вытащил из багажника плед, и мы провели на нем несколько часов, занимаясь любовью, болтая или просто молча греясь на солнце, наслаждаясь близостью друг друга.
Наконец небо окрасилось закатными красками, а комары озверели настолько, что перестали пугаться спрея. Одевшись, мы вернулись обратно на дорогу. Тони отключил навигатор. Тихо играло радио, мимо проносились поля, леса, деревни, а мне, как позапрошлой ночью в такси, хотелось ехать так долго-долго.
- Ты вообще знаешь, где мы? – спросила я.
- Нет, - беззаботно ответил Тони. – Да и какая разница? Дальше, чем позволит бензобак, не уедем. По правде, я даже не знаю, в какую сторону мы направляемся - на север или к морю.
- А может, уже где-нибудь причалим? – я посмотрела на стрелку указателя топлива. – Не хотелось бы застрять ночью посреди леса.
- Страшно? – усмехнулся Тони.
- Нет, есть хочется. Мы даже сэндвичей каких-нибудь с собой не взяли.
- Хорошо, остановимся в первом же городишке, где найдется гостиница и ресторан.
Как будто в ответ на эти слова, из сумерек выпрыгнул дорожный указатель.
- Хорнкасл, - прочитала я. – Знаешь это место?
- Не очень. Только название. Никогда не был. Поищи гостиницу.
- У меня интернет отключен.
- Возьми мой телефон.
Гостиница нашлась, и даже, судя по отзывам, вполне приличная, с рестораном. Я тут же забронировала номер на двоих, ужин и завтрак. Тони включил навигатор, и тот быстро вывел нас на цель. Кстати, говорил навигатор очень приятным баритоном, не то что Федькин, в котором жила занудная и с противным голосом баба по имени Оксана.
Проехав по улице, застроенной двухэтажными кирпичными домами, мы остановились у гостиницы “Admiral Rodney” – тоже из красного кирпича, со стеклянными дверями. Тони поехал ставить машину на стоянку, а я решила позвонить Люське.
В подробности вдаваться не хотелось, поэтому кратко отчиталась: ездили с Тони в деревню и на ферму, загорали на речке, а сейчас в гостинице в городе Хорнкасл.
- Ни фига себе вас носит! – присвистнула Люська. – Ну ладно, развлекайтесь.
- Люсь, а что вообще происходит? – спросила я, задетая ее сухим тоном. – Ты все еще сердишься, что я не сказала сразу про Тони? Или тебе вообще не нравится, что мы с ним?..
- Свет, не говори глупости! Ты взрослая девочка, твоя личная жизнь – это твоя личная жизнь. Я тебе не мама.
- Ну а что тогда?
- Что тогда, что тогда… - вздохнула она. – То, что я ненавижу Париж, вот что. Питер целыми днями на своих встречах-заседаниях, а я одна, как дура. Выходишь на улицу – кругом черные и арабы. Не знаешь, куда можно идти, а куда нет. Так и ждешь, что где-нибудь что-нибудь взорвется или кто-нибудь стрельбу начнет.
- Неужели все так плохо? – я вспомнила Париж пять лет назад, тогда он показался мне прекрасным.
- Не знаю. Может, у меня просто ПМС.
- Ты же говорила, что тебе надо быть с Питером на всяких мероприятиях.
- Ага, на целых двух уже была. Пожимать ручки и улыбаться фотографу. А завтра с утра мы едем в какую-то рыбачью деревню. На целый день. Так что не звони, там наверняка связи нет. Я тебе сама позвоню. Ладно, давай. Питер зовет – галстук завязать.
Я стояла у двери гостиницы и ждала Тони. К вечеру похолодало, и даже теплая кофта не спасала, но не хотелось заходить внутрь без него.
И все же что-то было не так.
Я слишком хорошо знала Люськин тон, когда она жалуется. Голос у нее становился немного гнусавым, как будто в нос уже натекли слезы. А сейчас она говорила четко, отрывисто – раздраженно. Может, с Питером поругалась? Нет, тогда бы тоже жаловалась. Остается одно – она злится на меня. Но почему? Неужели правда из-за Тони?
Глупость какая-то. Когда они с Питером просили его развлечь меня, им в голову не пришло, что все может зайти несколько дальше, чем прогулка по городу и пиво в пабе? Да и что в этом такого ужасного?
А все очень просто объясняется, если у Люськи что-то есть или было с Тони. Или, допустим, он ей нравится, но без взаимности. И тут вдруг Питер говорит: а давай-ка мы попросим Тони Свету покатать, ей веселее будет. Да, дорогой, отвечает Люська, скрипя зубами, отличная идея.
И как мне теперь быть? Пристать к Тони с ножом к горлу? Дождаться Люськиного возвращения и допросить с пристрастием? Или сделать вид, что ни о чем не догадываюсь, ничего не замечаю? Как бы я хотела быть сладкой идиоткой, страусом с головой в песке, женщиной, которая видит и слышит только то, что хочет. Блаженны невидящие и неслышащие, ибо тии счастливы будут! Впрочем, нет людей счастливых, есть люди, которые умеют быть счастливыми, а я явно не из их числа.
Еще не хватало только выбирать между двадцатилетней дружбой и внезапно вспыхнувшими чувствами к мужчине, у которых вообще нет никакого будущего. Что, если у них с Люськой действительно… отношения, а я в них так беспардонно влезла? Но пока… пока меня никто не просит делать этот выбор, правда?
Я вспомнила наш с ней разговор в день моего приезда. Ее обмолвки о том, как она провела в Скайхилле весну одна. О том, как приятно спать с теплыми собаками. О проблемах с зачатием. И потом – ее слова о Тони, о том, что она не стала бы «ставить на эту лошадь»…
Дьявол, ну почему со мной всегда так?
На глаза набежали слезы, защипали веки. Я задрала голову, чтобы не пустить их наружу.
- Что ты там увидела? – Тони подошел неслышно. – М-м-м, так тебя удобнее целовать.
Он легонько коснулся моих губ и взял у меня рюкзак и свою сумку.
- В глаз что-то попало, - пробормотала я и пошла за ним в холл гостиницы.
