Книги
Глава 16. Мысли наступившего дня
Пройдя через веранду, я почувствовала, что ночной фитнес разбудил во мне зверский аппетит и что до завтрака вряд ли доживу. Пришлось зайти в жральню и - в полном соответствии с легендой - затовариться едой.
Никого не встретив, я поднялась в свою комнату, разделась и легла в постель – наконец-то свободную от собак. Роняя крошки на простыню, быстро сжевала сэндвич и только начала дремать, как почувствовала знакомое прикосновение, похоже на слабый разряд электрического тока.
- Маргарет! – прошептала я.
Она сидела на краю постели и улыбалась. Ее невероятные синие глаза сияли. Мне захотелось обнять ее, но я вовремя вспомнила, что она всего лишь призрак.
- Куда ты пропала? Почему молчала? Ты так была мне нужна! – тараторила я.
- Тише, тише! – продолжала улыбаться Маргарет. – Я все расскажу. Но нужно больше времени, чтобы ты узнала все. А сейчас тебе надо поспать.
- Но почему ты не приходила? Почему не отзывалась, когда я тебя звала? И твой портрет…
- Я не могла. Чтобы ты увидела или услышала меня, мне нужно было столько твоей силы, что это убило бы тебя. Я приду в ночь на понедельник.
- Ночью? – переспросила я, не представляя, как смогу провести хотя бы одну ближайшую ночь без Тони.
- Да, - кивнула Маргарет. – Завтра вечером у тебя начнется женское, поэтому…
- Откуда ты знаешь? – перебила я. – К тому же еще рано.
- После того как мы стали одним целым, для меня в твоем теле нет секретов. И в это время мне будет легче снова соединиться с тобой. Все, а теперь спи.
Не успела я ответить, как Маргарет растворилась в воздухе. Мои глаза закрылись, и я провалилась в сон – чтобы через секунду проснуться от стука в дверь.
Извольте радоваться – Энни.
Все тело ломило, как будто накануне я отпахала несколько часов в тренажерном зале. Ну да, за все хорошее приходится платить.
- Войдите, - крикнула я, поклявшись, что не встану с постели раньше половины девятого.
Горничная вошла с кислым видом, пожелала мне доброго утра и пристроила поднос на тумбочку у кровати, отодвинув мои запасы на самый край. Может, проиграла недельный заработок, поставив на то, что меня в спальне не окажется?
Выпив весь чай до последней капли и подъев все принесенное из жральни, я почувствовала, что, вероятно, смогу дожить до завтрака. Устроившись поудобнее, нежилась под одеялом, то уплывая в легкую дрему, то возвращаясь мысленно к самым ярким эпизодам ночи.
Все было прекрасно. И все же где-то в дальнем уголке притаилось легкое облачко, нет, дымка недоумения. Как вышло, что нас буквально с первого взгляда, с первых минут потянуло друг к другу? Не просто потянуло, а словно ураганом понесло? С Федькой было так же? Да нет… совсем не так. Я не могла объяснить разницу, но очень хорошо ее чувствовала. Пресловутая химия? Или… магия?
А еще Маргарет… Приснилась она мне – или на самом деле приходила? И как я смогу ей помочь? Почему именно я, а не кто-то другой? Неужели за пять столетий не нашлось никого подходящего? И что значит – мы теперь с ней одно целое? Вопросы, вопросы…
За завтраком я мела все подряд, дважды пройдя с тарелкой вдоль буфетов. А потом, допивая вторую чашку кофе, поняла, что еще меня смутно беспокоило со вчерашнего дня. Люська – вот что! Наша договоренность насчет скайпа опять вылетела из головы. Но никаких возмущенных смсок в телефоне не наблюдалось. Похоже, обиделась.
Я набрала номер, Люська отозвалась только после восьмого гудка, когда я хотела уже дать отбой.
- И?.. – поинтересовалась она сварливо.
- Люсь, прости, а? – заскулила я.
- И?.. – повторила она, и я поняла, что пора все-таки выходить из тени. Приличия приличиями, но при чем здесь Люська?
- Я была у Тони. Всю ночь.
- Ну и какого художника ты мне врала вчера?
- Люсь, прости, – повторила я.
- Да что ты заладила – прости, прости? Ладно, хрен с тобой… ничего каламбурчик получился, да? Ну и как он тебе? Зашло?
Я буркнула что-то невнятное.
- Ну, еще бы нет, - хмыкнула Люська. – Но ты смотри, поаккуратнее.
- В каком смысле? – насторожилась я.
- Да в любом. Впрочем, если залетишь – не велика проблема, родишь, а мы с Питером усыновим. Главное – не влюбись.
- Почему?
- Ну… - Люська задумалась. – Не знаю. Но я бы не стала всерьез ставить на эту лошадь. Тем более он здесь, ты – там. Хотя… в качестве временного удовольствия он должен быть очень хорош. Мне так кажется. Наслаждайся. Освобождаю тебя от скайпа. Только звонить не забывай. И на звонки отвечай. Пока-пока!
Не дожидаясь моей реакции, Люська отключилась. Меня замутило. И не только от обжорства.
«Еще бы нет».
«Родишь, а мы с Питером усыновим».
«Главное – не влюбись… я бы не стала всерьез ставить на эту лошадь».
Так, Света, забей. Это же Люська. Она просто дуется, что ты пыталась от нее скрыть такие вещи. И разве ты сама не говорила себе именно это? Ну, может, немного другими словами. А что до родить – усыновить, так это просто не слишком умная шутка. Переживает, что у них не получается наследник. Впрочем… в каждой шутке, как известно, есть доля… шутки. И если бы я действительно забеременела, а обследование показало, что лечение Питеру не помогло, они всерьез задумались бы, не привязать ли Люське под платье подушку, чтобы потом тайно усыновить моего ребенка. Если это будет мальчик, разумеется. И если бы я согласилась. А я бы согласилась? Да вот фиг! А зная, что мой сын будет английским графом?..
Настроение испортилось. Я позвала собак и вышла на крыльцо, думая: позвонить Тони сейчас или немного подождать, пока не осядет муть от разговора с Люськой. Но он позвонил сам.
- Света, хочешь поехать со мной в деревню? – спросил он, даже не поинтересовавшись, «как я». – Мне надо там кое с кем встретиться, а потом еще на одну ферму заехать к арендатору.
- А когда вернемся?
- А мы не вернемся.
- То есть? – не поняла я.
- Закончу с делами, съедим где-нибудь ланч и поедем куда глаза глядят. Переночуем в гостинице. Вернемся завтра к вечеру. Ну как?
- Поехали! – от моего дурного настроения мгновенно не осталось и следа. Я разве что в ладоши не захлопала, как маленькая девочка, которую неожиданно позвали на прогулку.
- Только предупреди Джонсона. Боюсь, все-таки придется нам себя рассекретить.
- Я уже рассказала Люси. Не могла ей врать.
- Ну, тогда тем более. Но все равно. Помнишь? Где угодно, только не в доме. Это приличный замок, а не бордель, - сказал он, явно цитируя кого-то мне неизвестного.
Я засмеялась и вспомнила, что у меня нет ни дорожной сумки, ни рюкзака, чтобы взять с собой необходимый минимум вещей. Тони пообещал принести рюкзак, а заодно поставить в известность дворецкого о нашей поездке. Я вздохнула с облегчением, что не придется делать это самой, и пошла собираться.
Переодевшись в джинсы, футболку и кроссовки, я выложила на кровать теплую кофту, смену белья, тапочки, косметичку, туалетные принадлежности и еще кое-какие мелочи. Задумалась, брать ли ночную рубашку, и с негодованием ее отвергла.
В дверь постучали. Джонсон протянул мне небольшой черный рюкзак и сказал, что мистер Каттнер ждет в машине у парадного входа. Я пыталась обнаружить на его лице хоть какие-то эмоции: возмущение, осуждение, презрение или элементарное любопытство, но оно было бесстрастно, как гипсовая лепнина над камином.
Корги сидели на крыльце, повесив носы, уши и хвосты. В глазах стояла такая мировая тоска, что хотелось разрыдаться за компанию. Машина означала для собак две вещи: отъезд или приезд. А раз никто не приехал, значит, кто-то уедет. Хозяева уже уехали, теперь моя очередь. Я потрепала два рыжих загривка и пошла к машине. Тони вполне пристойно поцеловал меня (наверняка прислуга толпилась у окон) и открыл дверцу.
- Как Джонсон воспринял новость? – спросила я, когда мы отъехали от дома.
- Как истинный дворецкий, - улыбнулся Тони. – Невозмутимость у него в крови. Но дом, не сомневаюсь, бурлит, как суп на плите.
- Ну какое всем дело-то? – в очередной раз удивилась я. – Мы здесь вообще не пришей… - английского эквивалента для русской неприличной поговорки не нашлось, и я сказала просто: - вообще никто. Я гостья, ты служащий. Не все ли равно-то?
- Ты ошибаешься, милая. Это такой замкнутый мир малых величин. Своего рода микрокосм. Каждый, кто попал сюда, связан с другими. Каждый – на виду. Независимо от той роли, которую играет.
- Но мне нет дела до личной жизни садовника или повара, - возмутилась я. – Почему им есть дело до моей?
- Ты не прожила здесь и недели. Посмотрим, что будет интересовать тебя ближе к концу лета.
Его рука легла на мое колено, и это стало интересовать меня гораздо больше, чем что бы то ни было.
