Книги
Глава 6. Взгляд в спину
Гуляли мы довольно долго. Люська пыталась впихнуть в меня невероятное количество полезных сведений касательно жизни в замке, но они влетали мне в одно ухо и тут же вылетали из другого. Наконец она посмотрела на часы и решила, что пора уже переодеваться к обеду.
Корги, хорошо знакомые с распорядком дня, направились прямиком в столовую, а мы поднялись на второй этаж по роскошной парадной лестнице. Красную ковровую дорожку прижимали к ступеням начищенные до блеска латунные брусья. Я потрогала искусно вырезанные балясины, погладила широкие лакированные перила. Интересно, Питер съезжал по ним в детстве, когда гостил у деда?
- Настоящий дуб, - похвасталась Люська. – Мореный. Ступеньки, конечно, меняли, а вот все остальное – еще тюдоровских времен. Тут вообще перестраивали только стены, а начинка почти вся сохранилась. Хотя раньше это был не холл, а парадный зал.
На середине высоты лестница раздваивалась и двумя крыльями поднималась к широченной площадке-галерее. На глухой стене, ныряющей в два коридора, висели портреты – разумеется, фамильные.
- Когда здесь приемы с танцами, на площадке сидит оркестр. Пойдем, я тебе быстренько наши комнаты покажу, а потом отведу в твои.
Люська потащила меня в левый коридор, где было темно.
- Черт, лампочка перегорела. Сейчас позвоню Джонсону, пусть поменяют.
Насколько позволял свет с площадки, я рассмотрела длинный широкий коридор с тремя дверями по одну сторону. Портреты висели и здесь. Люська открыла среднюю дверь, и мы вошли в большую светлую комнату.
Кроме огромной кровати под гобеленовым покрывалом, на которой с комфортом могли бы спать даже не трое, а четверо, там были две тумбочки с маленькими лампами для чтения, неширокая мягкая скамеечка с атласной обивкой в ногах и еще одна такая же у среднего окна. Комод для белья, туалетный столик, кресло у камина с мраморной доской, большая плазменная панель напротив кровати, несколько пейзажей на стенах – вот и вся обстановка.
Пока я озиралась, Люська сняла со стены телефон-трубку, набрала две цифры, дождалась ответа и быстро отдала распоряжения – я поняла только «коридор» и «лампочка».
- Смотри, такие телефоны висят везде, - сказала она, повесив трубку. – И списки внутренних номеров. Чтобы позвонить в город, надо набрать ноль. Не поверишь, у дяди Скайворта были еще настоящие звонки. Как в кино – веревки с кисточкой. Ослиные хвосты. Первое, что сделал Питер, - установил мини-АТС. Сначала, конечно, все были недовольны, но потом привыкли.
- А это куда двери? - спросила я. – Как-то, на мой пошлый взгляд, их тут многовато.
В спальне действительно было много дверей – кроме входной, еще четыре. Они располагались симметрично по обе стороны от кровати и в противоположной стене. Люська открыла одну из них рядом с телевизором. Там оказалась гардеробная – шкафы, зеркало, мягкая банкетка в центре.
За второй дверью обнаружилась большая ванная. Через них можно было попасть еще в одну комнату – с широкой тахтой под мягким пледом. Рядом с ней стоял журнальный столик и два кресла. Зеленые обои, зеленая обивка мебели, зеленый ковер. На стенах вьющиеся растения в горшках, несколько книжных полок, еще один маленький телевизор.
- Это мой лягушатник, - сказала Люська, поправив сбившийся плед. – Он же будуар. Должна же я где-то обижаться на мужа*. Если Питер очень сильно храпит, и мне никак не удается его перекатить на бок, ухожу спать сюда. У него с другой стороны точно такая же гардеробная и ванная, а вот личная комната побольше. Раза в два. Там у него кабинет. Ну все, пойдем.
Мы не стали возвращаться в спальню, вышли в коридор через еще одну дверь. И как только Люська терпит такое их количество? Меня они всегда раздражали, особенно открытые. Точно так же, как незакрытые шкафы или незадвинутые ящики.
Я шла за Люськой через площадку к противоположному коридору, когда почувствовала легкое дуновение. Как будто сквозняк в спину, только не холодный, а теплый. А еще – взгляд. Чей-то пристальный взгляд. Он был физически ощутим – как прикосновение. Я обернулась – никого. Разве что в самом конце того коридора, откуда мы вышли, в тени?
***
- Люсь, мне кажется, на меня кто-то смотрит, - прошептала я.
- Где? – остановилась она.
- В том коридоре.
- Не выдумывай, никого там нет.
Она вернулась, прошла до самого конца, подергала ручку последней двери.
- У Питера закрыто, в спальне мы только что были, в будуаре тоже. Светка, я тебе говорю, ты просто сегодня устала.
Разумеется, устала.
Захотелось упасть куда-нибудь на мягкое-теплое, укрыться с головой и проспать часиков двести. Никакого ужина-обеда со слугами, никакого замка, никаких Люськи с Питером, вообще никакой Англии.
Домой хочу, вот.
Люська открыла первую от площадки дверь с другой стороны, рядом с которой притулился маленький столик (ага, для утреннего чая, вспомнила я). Моя комната была хоть и поменьше, чем спальня хозяев, но тоже большая, на два окна. Ноги утонули в пушистом ворсе ковра цвета кофе с молоком. Обои и шторы были на пару тонов темнее, с едва заметными золотистыми узорами. Если кровать Люськи и Питера выглядела вполне современной, разве что не из «Икеа», то на моей определенно отбывало к Морфею не одно поколение гостей. Причудливо вырезанные спинки и ножки, выкрашенные белой краской, а главное – столбики и балдахин навевали мысли о милых куртуазных непристойностях. «Потолок» балдахина украшали лепные херувимы с гнусными ухмылками.
- Тут и занавески были, но мы их сняли, слишком много пыли собирали. Как тебе?
- Офигеть! – только и могла сказать я.
Мои чемоданы стояли у большого платяного шкафа. Я спохватилась, что оставила где-то сумку, ноутбук и пакет с водкой, но они оказались здесь, на комоде, над которым висел небольшой телевизор с плоским экраном. Оставленный в малой гостиной плащ тоже принесли сюда.
Как и в хозяйской спальне, рядом с кроватью с двух сторон стояли тумбочки с лампами, в ногах – банкетка, между окон туалетный столик, а у камина – кресло. Только дверей было всего две.
- Тут ванная, - Люська открыла одну из них. – Гардеробной нет, но, думаю, тебе и шкафа хватит. А тут просто комната.
«Просто комната» была побольше Люськиного будуара, но обставлена примерно так же: тахта, журнальный столик, два кресла, очередной телевизор, книжные полки. И выхода в коридор из нее не было.
- Ну все, переодевайся и спускайся в столовую. Не заблудись!
Люська ушла, а я тяжело плюхнулась на кровать.
С ума сойти, а ведь суток не прошло с тех пор, как я была у себя дома, за тридевять земель отсюда. В совершенно альтернативной вселенной.
Может, душ принять?
Часы на каминной полке показывали без двадцати восемь. Не успею. Хорошо хоть платье не мнется, а то пришлось бы разыскивать утюг. Или горничную с утюгом.
Я открыла чемодан, вытащила платье, колготки и черные туфли. Быстро оделась, достала дорожную косметичку, подновила макияж, причесалась, побрызгала за уши духами. Встала перед большим зеркалом в дверце шкафа, внимательно рассмотрела свое отражение.
Люська не зря завидовала моей фигуре. И не только Люська. Думаю, мне позавидовало бы большинство женщин планеты, поскольку я относилась к пресловутым ведьмам, которые жрут и не толстеют. Лет так с шестнадцати у меня был неизменный сорок четвертый размер одежды классического силуэта Х, я никогда не изводила себя диетами, а утреннюю зарядку делала исключительно ради мышечного тонуса и не каждый день.
Более того, любая, даже самая простенькая и невзрачная одежда сидела на мне идеально. Как ехидно замечала Люська, нашему подлецу все к лицу. Черное облегающее платье до колена с атласными вставками на плечах и по подолу, купленное далеко не в бутике, выглядело на мне настоящим La Petite Robe Noire**.
Но вот лицо, лицо… Тут Люська явно выигрывала по очкам. И дело даже не в том, что она была красивее меня. В конце концов, меня никто не назвал бы дурнушкой: правильный овал лица, большие серо-зеленые глаза с длинными ресницами, высокие скулы, ровный нос, в меру полные губы. Но не хватало какой-то изюминки, которая заставляла бы мужчин изумленно вздыхать и оборачиваться вслед. Того, что всегда было у Люськи.
Помню, один наш одноклассник сказал так: «Чиркова – толстуха, но уникальная, а Захоржевская – красотка, но одна из многих». И это заставляло меня чувствовать себя бледной молью рядом с полной, но яркой, как фейерверк, подругой. Так было всегда, а сейчас она еще и выглядела моложе. В отличие от ее круглой физиономии без единой морщинки на моем идеальном лике отчетливо проступали все тридцать два года, как одна копеечка.
Я одернула платье, вдела в уши жемчужные серьги, заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. Хороша Маша, то есть Света, но вот только одинокая, безработная приживалка подруги-графини. И никаких перспектив. Просто тьфу.
Интересно, подумала я, продолжая разглядывать себя в зеркале, у них тут есть гонг, или надо самим следить за временем. В ту же секунду раздался странный звук, похожий на отбиваемые корабельные склянки. Спускаясь по лестнице, я снова почувствовала спиной чей-то пристальный взгляд…
_________________
* Будуар (франц. boudoir, от bouder - дуться, капризничать) – личная комната хозяйки дома
** (франц.) Маленькое черное платье
