Книги
8
Денис хотел было зайти в бар гостиницы, но издали заметил невероятно занудную мадам Мерзличенко, с которой познакомились в первый же день. Она подошла к ним в ресторане, услышав русскую речь, и с тех пор никак не желала оставить в покое – едва завидев, кидалась навстречу с распростертыми объятиями и неуемной жаждой общения. От Зои удалось благополучно ускользнуть. Денис вышел на улицу и отправился куда глаза глядят.
Надо было успокоиться. Выходка Инны вывела его из себя. Даже сильнее, чем того стоило. И это последнее обстоятельство здорово беспокоило.
Неужели Янка была права? Стерлась новизна, и Инна стала его раздражать? Но ведь они женаты всего неделю! И вообще знакомы чуть больше трех месяцев.
Или... Или он поторопился? Ошибся в ней и теперь просто начинает видеть то, чего раньше не хотел замечать?
Он влез в глубокую лужу, промочил ноги, настроение окончательно испортилось. И с погодой им явно не повезло. Когда они в толпе зевак ждали начала нового года и праздничного фейерверка, слегка подморозило, а потом резко потеплело, все раскисло, без конца моросил дождь. Он-то уже был в Париже, видел его не серым и скучным, а ярким, нарядным. Но Инне тут явно не нравилось.
Денис вспомнил, как год назад гулял по этим самым улицам с Верой Шумской. Тогда он приехал, позвонил ей. В Питере они встречались, еще когда Вера работала у них в банке. Приятная, хотя и не очень красивая девчонка, сумасшедшая программистка. Из тех, для кого «первым делом самолеты». Пожалуй, единственная женщина, с которой отношения были не только… эротическими, но и дружескими. А скорее, даже наоборот: сначала дружеские, а потом уже и все остальное. Может быть, отношения эти и во что-то большее смогли бы перерасти, но Вера уехала в Париж. Они изредка переписывались по «мылу», потихоньку все сошло на нет, и та единственная встреча уже ничего не меняла.
- Дениска! – окликнул его мягкий женский голос.
Денис вздрогнул, оглянулся и увидел Веру. Она нисколько не изменилась. Высокая, немного угловатая, длинные темные волосы в беспорядке падают на плечи. В одной руке огромный черный зонтик, в другой – собачий поводок. К ногам прижалась рыжая такса.
- С ума сойти! – Денис порывисто обнял Веру, такса заворчала. – Не поверишь, только что о тебе думал.
- О волке речь, а волк навстречь, - засмеялась Вера. – То есть волчица. Ты что, не помнишь, я же тут живу. Вон в том доме. Вот, вывела Марго на прогулку. А ты что здесь делаешь?
- Я... – замялся Денис. – Свадебное путешествие.
- Шутишь? – засмеялась Вера, но посмотрела на Дениса повнимательнее и как-то вдруг померкла. – Похоже, что нет. Поздравляю. Честно говоря, не думала, что ты... Ну да ладно. И кто она? Я ее знаю?
- Нет. Ее зовут Инна. Она налоговый инспектор.
Вера искоса посмотрела на него.
- Не слышу радости в голосе, молодожен, - сказала, помолчав немного. – Уже проблемы?
Денису показалось, что в нем лопнул какой-то пузырь. Внутри стало тихо, тоскливо и безразлично. Хорохориться не хотелось.
- Ты всегда меня понимала лучше других, - невесело усмехнулся он.
- Пойдем, посидим где-нибудь? – предложила Вера. – Если супруга не хватится.
- А собака?
- А что собака? Кому она мешает? Тем более если я закажу ей что-нибудь.
Они зашли в крохотное и совершенно пустое кафе на три столика. Похоже, здесь Веру знали. Стоящий за стойкой толстяк в бархатном пиджаке приветливо закивал, быстро-быстро залопотал что-то и исчез, чтобы через пару минут вернуться с тарелкой мелко нарезанного жареного мяса. Блаженно жмурясь, Марго принялась наворачивать угощение.
- Мы с Марго здесь самые верные клиенты, - объяснила Вера, когда они уселись за угловой столик. – Если помнишь, я готовить не люблю и не умею. Не помирать же с голоду. Что ты будешь?
Есть Денис уже не хотел, совсем аппетит пропал, заказал только кофе с коньяком. Вере принесли огромную отбивную котлету с жареной картошкой.
- Ты все такая же обжора? – улыбнулся Денис, глядя, как увлеченно она расправляется с мясом.
- Я, Дениска, самая счастливая женщина на свете, - пробурчала Вера с набитым ртом. – У меня любимая и хорошо оплачиваемая работа, я могу жрать, не толстея, что захочется и сколько захочется, и на мне хорошо сидит любая одежда, которую я покупаю в Париже.
- А как насчет личной жизни?
Денис тут же пожалел, что задал этот вопрос, но Вера беззаботно махнула рукой:
- Не всем же выходить замуж за банкиров. В данный момент мы с Марго одиноки.
- Слушай, год назад у тебя собаки не было, - Денис обрадовался возможности перевести разговор на более безопасную тему. – Ты что, взяла взрослую?
- Да. Ей три года. Выпросила у одной бабы. Она уезжала жить в Америку, хотела ее в приют сдать. Марго сначала меня никак не признавала. А потом заболела, я ее выходила. Представляешь, с рук кормила, поила из соски. Теперь мы с ней как две сестрички.
- А что с ней было?
- Опухоль матки. Огромная. Операцию делали. Теперь она стерилизованная, ей легче живется, чем нам с тобой.
И хотя Денису было совсем не смешно, он все-таки засмеялся.
- Смех сквозь слезы, - констатировала Вера. – Колись, щелкунчик.
- Спасибо, что не щекотунчик.
Тут уж они расхохотались оба, на самом деле едва ли ни до слез, вспомнив русскую народную классификацию размеров мужского достоинства, которую Вера нашла как-то в интернете.
- Кстати, бармен – вот кто забодаище, - вполголоса поведала Вера.
- Проверила на деле? – ревниво осведомился Денис.
- Упаси боже! Жена его жаловалась.
- Жаловалась или хвасталась?
Напряжение ушло, словно они только вчера расстались. На секунду Денису стало невероятно жаль, что все сложилось именно так, а не иначе, что Вера уехала работать во Францию, и ничего у них не получилось. Стало жаль себя, да так, что захотелось заскулить и уткнуться в угловатое Верино плечо.
Нет, надо срочно взять себя в руки. Мужик он – или где?
- Да нет, Веруня, никаких особых проблем. Обычные притирки. Все через это проходят. Жил себе жил, не тужил, кум королю и сват министру, сам себе господин. А тут появляются рядышком чужие бзики и заморочки, не говоря уже о неприятных привычках и плохом настроении. И все это надо принимать как должное.
- Дурные привычки, дурное настроение... – Вера отодвинула пустую тарелку и вытерла салфеткой губы. – Знаешь, как Коко Шанель говорила?
- Как?
- Брак – это обмен дурным настроением днем и дурными запахами ночью. То ли еще будет лет через десять. Будете, ни сколько не стесняясь, рыгать, пукать, ходить в драных трусах только потому, что лень дырку зашить. А если кто и поворчит по этому поводу, то только для порядка, без всякого возмущения.
- Счастливые люди. Ну, кто доживает в браке до этого священного момента. Многие разводятся гораздо раньше. Я не имею в виду полное друг на друга наплевательство. Просто хорошая привычка, немножко здорового равнодушия и готовность принять чужие недостатки, как свои. Свой-то пук не раздражает и не возмущает.
Он говорил все это – то ли Вере, то ли себе самому. Сейчас ссора с Инной уже не казалась чем-то ужасным. Да и ссора ли это? Вряд ли. Так, досадная мелочь, которых еще столько впереди.
Или… не мелочь?
«Прекрати это!» – мысленно прикрикнул Денис и залпом допил остатки коньяка.
Вера едва заметно усмехнулась. Но он заметил.
- Вер, все это не стоит выеденного яйца. Даже рассказывать не хочется. Просто лезут в голову мысли всякие. А вдруг ошибся. А вдруг поторопился. А вдруг, а вдруг... Как Янка моя говорит, искушение.
- И правда, - кивнула Вера. – Знаешь, ты лучше ей не рассказывай, что встретил знакомую. Мало ли как она к этому отнесется.
Денис вспомнил совершенно неожиданные Инкины слова о девицах, зарабатывающих на жизнь одним местом, и подумал, что Вера права. Не стоит.
