Книги
3
- Да, мне нравилось, как ты волосы на палец накручиваешь, - повторил Денис, подруливая к поребрику.
- А я никак не могла от этого избавиться, – засмеялась Инна. – Боялась, что лысая останусь. Оказывается, нужно было всего-навсего подстричься. Но если ты настаиваешь, больше не буду, пускай снова отрастают.
Она накинула на плечи шубу, взяла сумочку и вышла из машины. Аккуратно втиснув серебристый «Лексус» между двумя машинами, Денис присоединился к ней. Вообще-то он предпочел бы остаться вдвоем у Инны дома, соскучился за две недели, которые пришлось провести в Москве, но ей вдруг почему-то захотелось выйти в люди. И не куда-нибудь, а в ресторан, хотя обычно она предпочитала что-нибудь попроще: бары, где можно болтать и пить пиво с чипсами и орешками, или боулинг. Или наоборот – в театр, на балет или оперу. Оперу Денис еще признавал, а вот балет на дух не переносил. Скачут упитанные тетки и женоподобные мужики, размалеванные так, что видно с галерки, бегают взад-вперед без толку. Можно было бы, конечно, глаза закрыть и музыку слушать, но они так топочут своими пуантами, словно кони копытами.
Они вошли в холл, тут же из ниоткуда материализовался чопорный метрдотель, поинтересовался, заказан ли столик. Услышав утвердительный ответ, приглашающе указал на гардероб. Инна скинула шубку на руки Денису и направилась к зеркалу. Положив номерок в карман, Денис подошел к ней.
Да, они определенно смотрелись вместе. Он – высокий, широкоплечий. Светлые волосы чуть-чуть, самую малость длиннее, чем пристало бы его положению, карие глаза необычного разреза, чуть удлиненные, как на византийских иконах, высокие, четко очерченные скулы. Надо же, какое лицо интересное, говорили о нем, – и запоминающееся.
После окончания института Денис не раз пытался ставить на себе эксперименты: то усы отпускал, то бороду, волосы отращивал длинные, завязывая в хвостик, стригся почти наголо, пока не пришел к выводу, что лучше вот так, без всяких выкрутасов. Зрение у него было не очень, начало портиться в последнее время, но врач сказал, что очки пока не стоит носить постоянно. Он и не носил, привык к легкой размытости мира, словно так и должно быть. Разве что щурился иногда, но это его не портило.
Одернув полы темно-серого пиджака, Денис поправил галстук. Очень даже ничего. Вполне успешный молодой человек с очаровательной спутницей.
Очаровательная спутница ростом была чуть выше его плеча. Стройная, гибкая. Облегающее черное платье выгодно подавало каждый изгиб ее фигуры. Яркий цвет волос по-новому оттенил ее глаза. Их неопределенный серовато-зеленоватый тон менялся в зависимости от освещения или одежды. Сейчас они были совсем зелеными, как у кошки. И тяжелые малахитовые бусы это только подчеркивали.
И платье это, и бусы, и длинные, тоже зеленые серьги Денис еще не видел. Платье из мягкой ворсистой ткани слегка серебрилось – кончики ворсинок были светлыми. Казалось, что Инна прошлась под мелким дождиком-моросью, и на платье осела водяная пыль. Он не удержался и провел по ее спине рукой.
- Чернобурка! Тебе идет.
Инна едва заметно вздрогнула.
- Пойдем?
Они вошли в зал, метрдотель провел их к столику в дальнем углу – подальше от эстрады, как и просил Денис, делая по телефону заказ. Он не любил разговаривать, пытаясь перекричать музыку. Да и пляски полуголых девиц под самым носом не слишком способствуют аппетиту – в этом отношении он был довольно щепетилен.
Денис выбрал себе рыбу, белое вино. Инна, едва пробежав глазами меню, как-то вяло сказала, что и ей то же самое, словно просто поленилась выбирать. Налила в фужер минеральной воды, отпила, задумалась.
- У тебя что-то случилось? – забеспокоился Денис.
- Да, - помолчав немного, кивнула Инна. – Случилось. Во-первых, меня выгнали с работы. Вернее, я сама ушла, по собственному, но вышло так, что выгнали.
- То есть?
- Лариса начала искать какую-то папку. Не нашла и стала вопить на меня. Мол, ты о работе совсем не думаешь, как же, подцепила богатенького буратину, занафигом теперь работать. А я эту папку вообще в глаза не видела. Попыталась ей объяснить, но она совсем распсиховалась и понеслась к начальнику. Уж не знаю, что она ему наговорила, вряд ли чего хорошего. Короче, он меня вызвал и дал сроку до конца дня. Если папка не найдется, то я пишу заявление по собственному. Я весь кабинет перевернула – нет и все тут. Лариска: пиши заявление. Ну, я тоже психанула, написала, бросила ей на стол. Она же моя непосредственная начальница, должна свою визу поставить. Смотрю, а папка у нее на столе лежит, под бумагами. Это что, говорю. Она аж пятнами пошла вся. Сидит, молчит. Ну, тут до меня и доперло. Решила элементарно подставить. Только спрятала плохо. Она знаешь как мне из-за тебя завидовала? А я еще хотела, чтобы она у нас свидетельницей была.
- Ну и что ты сделала?
- Да ничего. Собрала свое барахло и ушла. Трудовую сразу отдали, зарплату на карточку переведут.
- Но почему? – удивился Денис. – Папка-то нашлась.
- Ты что, не понял? – хмуро посмотрела на него Инна. – Мне ведь с ней работать, рядышком. А если она такое устроила, то все равно не успокоится. И похлеще гадость состряпает, заявлением по собственному не отделаешься.
- Ничего, найдешь себе другое место, - Денис успокаивающе погладил ее по руке. – Все-таки красный диплом, опыт работы. Хочешь, я тебя в наш банк устрою? Или в какой-нибудь другой?
- Я пока подожду, - поморщилась Инна. – Столько перемен сразу – это уж слишком.
Денис уткнулся в судака-орли. Странно все-таки. Когда они вдвоем планировали совместное будущее, он, конечно, намекал, что хотел бы видеть свою жену не эдакой бизнес-леди, а сидящей дома в окружении оравы детенышей. Инна тогда ответила жестко: бизнес не бизнес, леди не леди, а дома сидеть – дудки. Декрет – это одно, а плесневеть без дела – совсем другое.
Зачем же без дела, не мог взять в толк Денис. А чем заниматься, крестом вышивать или японский язык изучать, фыркнула Инна. А почему нет, вышьешь мне носовой платочек с иероглифами, смеялся он. Но смех смехом, а становиться домохозяйкой Инна категорически не желала. И вот такой номер. Ему-то это только на руку, но все равно... Ничего, отоспится, успокоится. Свадьба опять же через десять дней, медовый месяц. Квартирой надо заниматься вплотную.
- Лучше расскажи, как съездил, - едва попробовав рыбу, Инна отложила вилку.
- Нормально. Работал. Банк – гостиница, гостиница – банк.
- Никуда больше не ходил?
- Ты как мой папенька. «Съезди, сынок, погуляй напоследок».
- Он так и сказал? – нахмурилась Инна.
- Ну...
- Он тебя хорошо знает.
- За тридцать-то лет – немудрено. Правда, он мыслит давно отжившими категориями.
- Ничего себе «давно отжившими», - Инна скептически хмыкнула. – Мы знакомы-то с тобой три месяца.
- Разве мало? Мне так кажется, что...
- Все, что до меня, было очень давно?
Эта игра у них пошла с самого первого дня знакомства: один начинает фразу, другой заканчивает. Частенько получалось, что угадывали.
- Именно так, - кивнул Денис и поднял бокал. – Давай за тебя.
- Лучше за тебя.
- Тогда за нас. Чтобы все у нас было хорошо.
- Да. Чтобы все было хорошо.
Она не повторила «у нас». Денис это заметил, его словно слегка поцарапало. Не придирайся к ерунде, одернул он себя. Что ты капризничаешь? Признайся, все дело в ее новой прическе.
Он вспомнил давний рассказ своего приятеля. Тот еще в школе дружил с одноклассницей. А после летних каникул первого сентября она пришла в каких-то нелепых туфлях, и ему даже не захотелось к ней подойти, хотя и понимал, что это глупо.
Денис тоже понимал, что ведет себя глупо. Выискивает какие-то мелочи, цепляется за них, едва сдерживая раздражение. Так уж ему не хотелось ехать в Москву надолго всего за месяц до свадьбы, но отец уговорил. Их банк, некогда бывший «дочкой» одного крупного московского, давно обрел свободу, но общие дела остались. Обычно отец, будучи председателем правления, разруливал их сам, но на этот раз решил послать Дениса. «Пора уже и тебя натаскивать, - сказал он, посмеиваясь. – Мало ли что. Заодно и погуляешь напоследок. Мальчишник устроишь для московских приятелей».
Мальчишник Денис устраивать не стал. Даже не позвонил никому из многочисленных знакомых. Сидел в номере, смотрел телевизор, пил пиво и скучал по Инне. Звонил ей по двадцать раз на дню. А у нее то мобильный недоступен, то по работе занята. Думал без конца, что она там делает. Не то чтобы ревновал, но все равно как-то не по себе было. Он ведь так о ней толком ничего и не знал. Как она жила раньше, с кем встречалась.
По взаимной договоренности они о прошлом не упоминали. Решили, что откровенность откровенностью, но до нижнего белья обнажаться не стоит. Что было, то было – и не нужно об этом. С одной стороны, решение во благо, но... предполагало глубину и подводные камни. Не суйся – и останешься цел. А вот что там, в темноте прячется, какая такая глубоководная пакость – или не прячется вовсе? Лучше об этом и не думать. Но как-то время от времени... думалось. Или по себе судил?
А тут еще сестру почти на месяц раньше срока в роддом отвезли. Они-то все думали, что Яна уже после их с Инной свадьбы родит, а вышло совсем по-другому. Беременность протекала тяжело, да и роды были непростые, мальчик родился слабенький, крошечный. Денис звонил сестре каждый день и Инну попросил позвонить. Он еще раньше познакомил ее с Яной, но они друг другу не слишком понравились. Яна, измученная тяжелой беременностью, без конца ныла и дулась, сказала ему потом, что Инна – избалованная кривляка. Инна ничего о Яне говорить не стала, но видно было, что знакомство ей удовольствия не доставило. Поэтому и попросил позвонить, узнать, как дела, - может, и наладят потихонечку отношения.
- Ты Яне не звонила? – спросил он, когда они уже выходили из ресторана.
- Яне? – удивленно сдвинула брови Инна.
Вот тут-то он и выпустил наконец пар. Это смутное полунедовольство-полураздражение мучило его весь вечер, и надо было дать ему выход. Не поссориться, нет, просто найти повод, чтобы слегка возмутиться. Чтобы она оказалась виновата. Совсем немножко. Не из-за прически же выяснять отношения, в конце концов!
- Инн, ну я же просил тебя! – он даже голос не повысил, только посмотрел с укоризной. – Она моя сестра, плохо себя чувствует, ребенок тоже. Я же не прошу тебя к ней ехать и изображать любовь и дружбу. Просто позвонить и спросить, как дела.
- Не сердись, - Инна закусила губу и отвернулась. – Я один раз позвонила, было недоступно. Думала, перезвоню попозже, а потом...
- Завертелась и забыла. Понятно.
- Да нет, - Инна прищемила дверью край шубы, открыла, снова захлопнула. – Забыла, но не потому, что завертелась.
- А почему? – не в силах справиться с противной вредностью, продолжал настаивать Денис.
- С Мариной начались проблемы.
- Да, я все хотел тебя спросить, - он с радостью ухватился за возможность переключиться на другую тему, пока не заклинило окончательно. – Уехала твоя сестрица?
- Уехала, - сухо ответила Инна.
- А я думал, на свадьбу останется.
- Я тоже думала.
- Вы что, поссорились?
- Нет.
Видя, что Инна к разговору не слишком расположена, Денис решил, что разумнее будет помолчать. А еще разумнее – отвезти ее домой и поехать к себе. Что-то у них сегодня не клеиилось. Как бы не испортить все окончательно. Не хватало только перед самой свадьбой поссориться из-за ерунды. Досадно.
Утром рядом с ним в самолете такая девочка сидела. Мордочка глупенькая, ваксы в три слоя, зато талия – ладонями обхватишь, бюст четвертого размера и юбчонка замшевая такой длины, вернее, короткости, что сиди он не рядом, а напротив, вполне мог бы ее трусы разглядеть. И косила на него так красноречиво. Только он целомудренно сделал вид, что спит. Закрыл глаза и такого себе напредставлял. Только не с этой фифой, разумеется, а с Инной. И вот такой облом.
Впрочем, почему же сразу облом? Надо просто взять себя в руки, успокоиться. Сам во всем виноват. У человека неприятности – и с подругой, и с работой, и с сестрой двоюродной, внезапно свалившейся на голову, тоже что-то неладно вышло, а он тут раскапризничался, как маленький, все ему не так.
Кто-то говорил, что перед свадьбой часто такое бывает. Начинает вдруг человек нервничать, раздражаться из-за ерунды. Некоторые даже из-под венца сбегают. Страшно становится вот так все поменять в одночасье. Инфантильно? Да, пожалуй. Или наоборот, потому что уже не глупый мальчик восемнадцати лет, который плохо соображает, что семья – это ответственность?
Они уже добрались до Озерков, вот сейчас, за поворотом, Иннин дом. Денис решил полностью положиться на нее – как она себя поведет.
Инна посмотрела на него удивленно.
- А ты что сидишь? Или у тебя месячные?
Это было грубо, совсем не в ее стиле. Еще сильнее захотелось срочно что-то придумать и уехать домой. Но в голову ничего не приходило. Оставалось только пожать плечами и пойти за ней. Мимо скамейки, на которой мок всю ночь каких-то три месяца назад.
