Книги
ГЛАВА 3
Дирижабль медленно, едва заметно, вращался вокруг мачты. Я сглотнула, рассматривая это чудовище инженерной мысли, отдалённо напоминающее гигантскую рыбину. Чем дольше я смотрела, тем отчётливее понимала, что не хочу никуда лететь. Я самолёты-то не слишком жалую, хотя они считаются самым безопасным видом транспорта, а тут мне предлагают модернизированный воздушный шар. Да-да, специалисты со мной не согласятся, но… Чем бы ни являлся дирижабль, не может быть надёжной штуковина, проезд на которой стоит столько же, сколько дешёвый саквояж.
Люди обгоняли меня и уверенно поднимались наверх по вьющейся внутри мачты лестнице. Разве нельзя было посадить дирижабль на площадку, притянув тросами? Ладно, не важно. Я ещё раз сглотнула, и шагнула на первую ступеньку.
По-моему, мне остаётся надеяться, что полёт пройдёт нормально. Отказаться и вернуться в здание вокзала? Деньги за билет не вернуть, идти некуда. Как правильно сказал следователь, я в первые же дни сгину в трущобах. Нет уж, я рискну.
Лестница оказалась неожиданно крутой, издали выглядела более пологой. Я несколько раз чуть не наступила себе на подол и не полетела вниз. Ничего, справилась с подъёмом. Выбравшись на площадку, сдуру посмотрела вниз и едва не завизжала. Высота четвёртого этажа минимум, а из страховки только хлипкие поручни. Хорошо, что вечерний сумрак сглаживал картину. Уверена, днём, в свете двух солнц, всё выглядело бы ещё кошмарнее. Я побыстрее шагнула в прямоугольный проём и с трудом сдержала порыв выскочить обратно. Пол дирижабля угрожающе раскачивался.
— Быстрее, — грубо поторопили меня.
Начинаю понимать, почему билет дешёвый. Как таковых мест для пассажиров не было, всё пространство было заставлено коробами, ящиками, завалено мешками и тюками, и среди грузов устраивались люди. Я быстро огляделась. Окон нет, тусклый свет шёл от висящего по центру шарика размером с мой кулак. Поколебавшись, выбрала место, не самое удобное с точки зрения комфорта, зато поближе к группе пассажиров. Было бы неплохо послушать, о чём они будут говорить, мне пригодится любая информация о моём новом мире.
— Проверьте билеты! — скомандовал жилистый рыжий бородач, высунувшись из-за перегородки, скрывавшей часть пространства. — Когда пойдём над морем, всех безбилетников выкину за борт. Подумайте, не стоит ли вам свалить прямо сейчас.
Мне подумалось, что выкинуть и впрямь могут. Билет я проверила, бумажка при мне.
Дирижабль всё также раскачивался. Я только начала привыкать, как транспорт резко тряхнуло, повело куда-то в сторону. Я вскрикнула, вцепилась в мешок, на котором пристроилась, будто мешок поможет не разбиться. Глядя на меня, грязный заросший мужик, сидевший отдельно от других, заржал.
Я выдохнула сквозь зубы. Всё в норме, дирижабль всего лишь отстыковался от мачты. Поднимемся — ещё и мотать начнёт из стороны в сторону. Или не начнёт? Спорить готова, что да. Надо успокоиться, только каждый миг взлёта ощущается как начало катастрофы.
— Иди ко мне, успокою, — пригласил гоготавший и широко раскинул руки. Пахнуло потом и немытым телом.
И как реагировать? Отвечу — дам повод подойти. Не отвечу — обидится и придёт учить вежливости. По кривой роже всё видно. Ладно, сделаем вид, что я смутилась. Натянула шляпу поближе к глазам, опустила голову.
Только сейчас до меня дошло, насколько я отличаюсь от прочих женщин, несмотря на одежду. Те выглядят забитыми, со всем смирившимися, а я смотрю прямо, прикидываю, как себя защитить и в случае чего сдачи дать. Ребром ладони в горло и большим пальцем в глаз — вполне надёжные приёмы самозащиты, спасибо брату, заставившему меня ходить на курсы самообороны. Внутренняя готовность огрызнуться наверняка чувствуется.
Мужчина снова заржал, сдвинул кепу ближе к затылку, откинулся на спину и смачно зевнул, продемонстрировав редкие гнилые зубы. Другие пассажиры тоже стали устраиваться на ночлег. Завидую их спокойствию. У меня от каждого толчка всё обмирает. Даже накопившаяся усталость не поможет заснуть.
Раз спать не получается, буду думать.
Про родной дом на ближайшее время придётся забыть, только душу бередить. Следователь сказал, что к магам мне нельзя, и я ему верю. Иномирянка — это интереснейший объект для изучения, а не девочка, которой нужно помочь. Впрочем, деньги дело наживное, главная беда в другом. Маги могут начертить Печать, которая закинет меня в поток, связывающей миры, но не могут знать, куда именно меня занесёт и не убьёт ли по дороге. Это как прыгнуть в широкую бурную реку. Скорее утопнешь, но, если повезёт, невесть где выберешься на берег. Продолжая водную аналогию, следователь грустно констатировал, что строить лодки и корабли для межмировых путешествий маги этого мира пока не научились.
Планы на ближайшее время очевидны: добраться до отеля, поднакопить денег, осмотреться, постараться завести знакомства, ближе к концу сезона задуматься о карьере, да и на зиму меня вряд ли оставят. Кстати, как здесь с климатом? Город, в котором я оказалась, на мой дилетантский взгляд, выглядел вполне европейским. На востоке, как обмолвился следователь, едят палочками. Ещё он упоминал теорию, что миры есть кривое отражение друг друга. Получается, лечу я в очень условную северную Африку. Почему условную? Потому что страна, в которую я лечу, называется Нигут, и ни на современных, ни на древних земных картах такой не сыскать.
Дирижабль снова повело в сторону. Я удержалась от вскриков, только крепче стиснула мешок. Вот ведь у людей выдержка, ноль реакции. Или привычка. Я поёрзала, устраиваясь удобнее, свернулась калачиком, обхватила себя руками. Подумаю лучше о приятном. Через две недели получу зарплату, появятся деньги. А вдруг кто-нибудь ещё раньше осчастливит чаевыми? Мысли переключились на нынешнее моё имущество, и я помрачнела. Моя родная одежда так и сгинула в тюрьме. Кто именно прибрал к рукам, не знаю. Точно не следователь. Ума подсуетиться вовремя не хватило, а теперь квохтать поздно. К тому же иномирная одежда привлечёт ненужное внимание. Ладно, не такая уж и большая потеря.
Кажется, я всё-таки задремала.
— Подъём! — рявкнули за спиной.
Я аж подпрыгнула.
— Билеты! Показываем билеты. Все, кто без них, отправляются за борт.
Боясь, что бумажку украдут, я так и держала билет в руке.
— Почему мятое? Следующий! Где билет?
Дирижабль перестало шатать, теперь он плавно покачивался. Можно представить, что находишься на корабле. В каком-то смысле так и есть. Дирижабль — воздушное судно.
После проверки билетов, я вновь попыталась задремать. Когда прибудем, станет не до отдыха. По хорошему, следовало узнать, сколько займёт дорога, но я была слишком растеряна. Спросить у попутчиков боязно, уж больно неприветливо выглядят. Гоготавшего мужика я не забыла. Покосившись на него, увидела, что он задрал рубаху и, не стесняясь, чешет волосатое пузо. Фу!
Следующий раз проснулась от того, что дирижабль резко мотнуло. Мне относительно повезло, я привалилась к мешку. Кто-то упал и принялся грязно ругаться. Из-под крепёжного ремня выскользнул ящик и поехал по узкому проходу.
— Держитесь там! — рявкнули из-за перегородки. — У нас гроза, попытаемся обогнуть.
И в тот же миг рядом с дирижаблем громыхнуло. Боги, за что?! Правду говорят, что добро наказуемо. Не кинься я спасать Женьку, была бы сейчас дома. Что стоило проявить благоразумие и протянуть ей руку, тащить из круга на себя, а не вышибать на безопасный участок собственным телом? Нет, нехорошие это мысли, ну их. Спасла, и хорошо. Я должна быть рада, что подруга в порядке.
Дирижабль качался, дрожал, падал в воздушные ямы, вновь набирал высоту. Рядом яростно громыхало. У меня сложилось впечатление, что мы идём сквозь грозу, вопреки решению обогнуть неспокойный участок. Не знаю, судить приходилось по звукам.
Мужик-почесун зевнул. По-моему, единственный, кого буйство стихии оставило равнодушным. Одна из женщин тихо заплакала. Её сопровождающий залепил ей звонкую оплеуху. Женщина тотчас затихла.
— Спаси, Лоф, — пробормотал мужчина в расшитом халате.
— Спаси, Лоф, — хором отозвались его соплеменники.
Ёжкин кот.
Из-за перегородки доносилась отборная брань.
— Мы все умрём, — застонала другая женщина, удивительно резво вскочила, воздела руки.
— Заткнись, дура!
Дирижабль в очередной раз ухнул вниз, желудок подпрыгнул к горлу. Кажется, мне нужен пакет. Дирижабль выровнялся.
— А господа порталами добираются, — протянул один из пассажиров.
— Где ты, а где порталы? Таким как мы на них и за десять лет не заработать, — сказавший смачно сплюнул на пол.
— Ишь ты. Говорят, крон Лореш как в портал шагнул, так его пополам и разрезало, половина перенеслась, половина осталась, будто гильотиной от макушки до пят разрубило.
— Врут.
— Может, врут, может и нет.
Дирижабль мотнуло особенно сильно.
Счёт времени я потеряла. Думаю, гроза гремела не меньше часа. Наконец, тряска ослабла, громыхать перестало, но свободно выдохнуть я не смогла. Скорей бы уже причалить и выбраться на твёрдую землю.
Странно, но я вновь сумела задремать. Открыла глаза, когда зашевелились попутчики. Люди стали доставать свёртки, разворачивать. Запахло едой. У некоторых обнаружились закупоренные глиняные крынки. Спасибо следователю, накормил ужином. Есть пока не хочется, только пить, но скоро проблема встанет в полный рост. Вздохнув, с сожалением поняла, что тратить остатки аванса, пока не доберусь до отеля нельзя. Там и пообедаю или поужинаю, как уж получится. Без воды плохо, но день продержусь. Выбора как такового нет.
Завтракали люди не зря. Буквально минут через пятнадцать-двадцать нам крикнули, чтобы держались. Дирижабль начинает снижение. То ещё веселье. Умом понимаю, что потеря высоты идёт по плану, но всё равно жутко. И тряска возобновилась. Чтобы отвлечься, стала считать. Если сейчас утро, а отправились поздно вечером, то получается, что полёт длился около семи-восьми часов.
Дирижабль тряхнуло, движение прекратилось.
— Сидеть всем! — рявкнул выскочивший из-за перегородки знакомый бородач и рванул к выходу.
Долго ждать не пришлось, вскоре разрешили выходить, и в этот раз я рванула одной из первых. Покрепче вцепившись в ручку саквояжа, я уверенно шагнула на площадку, и лицо тотчас обдало сухим зноем. Не такое уж и раннее утро, оказывается.
— Шевелись, дура! Встала посреди дороги, — меня грубовато толкнули в спину. Хорошо свободной рукой уцепилась за поручень.
Обернувшись, бросила ледяной взгляд, но мужчину не впечатлило.
— Шевелись, сказал!
Кажется, если буду тянуть, то и всерьёз ударит. Урод.
Ступеньки противно поскрипывали. В дневном свете мачта выглядела на редкость ненадёжной конструкцией. Я повыше подобрала подол, чтобы не наступить, и ускорилась. Сойдя на каменные плиты, торопливо отступила в сторону. Пусть обгоняют. Мне нужна пауза, чтобы порадоваться приземлению, перевести дух и сообразить, как действовать дальше.
Первый шаг ясен — пройти в ворота, ведущие в здание вокзала, а вот дальше… Надо умудриться добраться до отеля, расположенного в другом городе. Ладно, язык до Киева доведёт.
Я ожидала, что придётся проходить паспортный контроль, не зря же в ходу металлические пластинки, хранящие ментальный снимок человека. Ошиблась. Таможенник сразу потребовал показать содержимое саквояжа, а, не обнаружив облагаемых пошлиной вещей, расстроился и от робкого вопроса про транспорт до Мехнии отмахнулся.
— Следующий!
Пришлось подчиниться. Буду настаивать — обманет. Не факт, конечно, но лучше не рисковать. Слишком уж взгляд злой.
Здание вокзала не порадовало в том смысле, что ничего полезного обнаружить не удалось. Кассы, сидящие рядком босоногие мальчишки, продающие пироги, орехи, фрукты, разливающие лимонад, голые стены. Подходить к ребятне не стала, по лицам понятно, что за помощь потребуют денег, а финансы у меня в дефиците. Подошла к кассе, спросила про дирижабль до Мехнии. Билетёр от души посмеялся, потом сжалился, пояснил, что, кроме Аристира, дирижабли только в столицу ходят, а как добраться до Мехнии он сам не знает.
Вышла с вокзала и словно в духовку шагнула. Впереди и слева чуть ли не до горизонта потрескавшаяся обезвоженная земля с редкими чахлыми травинками. Налево убегает грунтовая дорога. Небольшой пустырь, а дальше одноэтажные белые домики с плоскими крышами. Солнца шкварят, на небе ни облачка.
Вот ещё одна проблема: как не обгореть. Хороша я буду с красной рожей. И от шляпы толку ноль, лежит на темечке блином. Ну хоть макушку прикрывает от теплового удара прикрывает.
Заметив угрюмого типа, с которым была в дирижабле, подошла:
— Здравствуйте. Извините, вы не подскажете…
— Нет.
Ещё угрюмее, чем я думала.
Повернулась к другому:
— Простите, вы не подскажете, как добраться до Мехнии?
— Не слышал о таком.
Это же в какой дыре мой отель, что о ней не слышали?!
— Чем помочь? Куда едем? — подскочил ко мне парень в национальной одежде, то есть в расшитом, прихваченном поясом халате. Я рефлекторно отступила на шаг.
Парень только что сидел на двуколке и лениво помахивал хворостиной, то бишь он таксист, только вместо шеврале или ауди, у него грустный осёл с повислыми ушами и белой звёздочкой во лбу.
— Мне нужно в Мехнию.
Парнишка аж засветился.
— Довезу. Идём.
Угу. Я не такая тупая.
— И почём услуга? — бросила я в спину удаляющемуся парню.
Он обернулся. Выражение лица — сама невинность.
— Хорошая цена. Любого спроси. Яхин честный. Лишнего не возьму, не бойся. Идём.
Я чуть не рассмеялась ему в лицо. Настоящий честный человек юлить не будет.
— Конкретнее. Цена вопроса.
— Три рапия.
Услышав цену, я икнула. У меня одного-то нет.
— Вижу, ты тоже честная. Скидку сделаю. Отвезу за два с половиной. Так дёшево никто не повезёт. Мамой клянусь! Эй, ты что стоишь? Садись.
Я покачала головой.
— Эй, ты что? Договорились, так садись. Всё! А ты как думала?
— Я ни о чём не договаривалась, — спокойно сказала я и продолжила осматриваться.
— Как это?! Меня завлекла, честных людей отвезти не дала. Люди добрые, да что же это делается? Стервь! Шалава!
Ругательства я пропустила мимо ушей, покосилась на других извозчиков. Плохо, что цен не знаю. Впрочем, толку с этого знания, когда денег нисколько нет? Вон, двое или трое таких же нищих ножками по дороге топают. Придётся и мне. В спину полетело:
— Иди-иди, шалава!
Угу, я так и поняла: добро пожаловать в Нигут.
