Время книг
Создать профиль

Закогтить феникса

Глава 4

Скрестив ноги, я сижу на пригорке, с левого бока подмываемого звонким горным ручейком. Макушку припекает солнце, в предгорьях лето ощущается во всю его жаркую мощь. Передо мной пиала, и в ней пласт снега. Пропитанный испарениями лотоса, снег не тает.

Лотос, несмотря на жару, чувствует себя прекрасно, но я знаю, что стоит выплеснуть на него воды, пусть даже более холодной, чем воздух, он моментально погибнет, ничего не изменилось.

Я протягиваю руки, останавливаю ладони над самыми лепестками, но не касаюсь. Я плавно погружаюсь в медитацию, и из состояния транса блёклый цветок видится совсем иначе — переливы ци завораживают, и я наблюдаю за течением энергии, но недолго. Своей волей я заставляю ци проступать на лепестках и вливаться в мои ладони. От кончиков пальцев к плечам поднимается приятная прохлада, и я закручиваю поток спиралью, изнутри разглаживаю каналы, заставляю их выпрямляться.

И мучительно медленно повреждения уходят. Лотос отдаёт силу капля за каплей, пока я его не опустошаю дочиста. Завяв, цветок обессиленно падает.

Я выхожу из состояния медитации, прислушиваюсь к ощущениям.

Сегодня восемьдесят второй день моей работы над собой. Два месяца — это я слишком оптимистично предположида, провозилась неполные три.

Оставаться в предгорьях дальше смысла нет. Всё, что могла, я у Долины тысячи целебных трав взяла. Из скелета, обтянутого тонкой кожей я превратилась в фигуристую особу с крепкой мускулатурой. Над телом ещё предстоит немало поработать, сейчас я на уровне человеческих учеников, только вставших на путь совершенствования.

Я, наконец, могу безбоязненно пропускать через себя ци, правда, доступный мне объём по-прежнему смешной, тоже на уровне не слишком прилежной начинашки. Но я уже не беспомощна. Я по-прежнему проигрываю тому же старику в чистом объёме ци, однако уверена, что в прямом столкновении уже выиграю без хитростей, а за счёт техники. Те же “призрачные когти” мне уже доступны. Влив половину доступной мне ци, я, взмахнув рукой, легко перережу незащищённое горло человека, стоящего в паре щагов от меня. Даже касаться не нужно. Собственно, так я в предгорных лесах и охочусь на непуганых жирных зайцев. За неимением настоящих когтей…

Человеческие ногти абсолютно бесполезны, ими только за ухом чесать хорошо. У феникса были как раз как у людей и он часто мне чесал… Тьфу! ГР-р-р-р.

Я поднимаюсь.

Одно плохо — утащить с собой я смогу лишь несколько мешков с ценными растениями. Когда я заикнулась о поясных кошельках со свёртнутым пространствам, Вей-эр пояснил, что такие разве что у императора и глав Пяти звёздных сект есть.

Ну, хоть не в сказках.

— Учитель! Учи-и-итель!

Ученик пикирует сверху.

Долина тысячи целебных трав оказалась весьма полезной для призрака.

— Хм?

— Учитель, старый ворчун, который уже совсем не ворчун, снова прорвался. Представляешь?!

— Пойдём, взглянем, — соглашаюсь я.

Я приняла решение уходить, и я обещала перед уходом заглянуть в гости, поговорить.

— Учите-е-ель! Вы как будто не удивлены? Так же не бывает, что две ступени меньше, чем за три месяца?

— Почему нет? Тебе приходится и растягивать каналы, и увеличивать плотность потока ци. Ворчун, который не ворчун, давно растянул каналы, и ядро у него огромное. У меня в прежние времена меньше было. Только не надо путать с наполнением. Так вот, наполнить растянутое ядро гораздо легче, чем растянуть и наполнить.

— Понимаю, учитель.

— А раз понимаешь, то покажи мне “призрачные когти” вот на той сосне.

Техника считается нашей, клановой, но лишь по той причине, что “заточена” под анатомию лис. В ней нет ничего примечательного. Более того, человеческие мастера сами давно освоили подобные удары, отличия лишь в глубине и количестве разрезов.

Вей-эр послушно приближается к сосне, но не дойдя двух шагов, легко взмахивает кистью.

На стволе появляются борозды.

— Ну как, учитель?

— Молодец. Но ты можешь лучше. И размах меньше. Ты же не курица, чтобы руками, как крыльями хлопать.

— Учитель, за что вы так кур не любите?

— Почему же не люблю? Очень люблю, они вкусные. Но ты должен стать хищником, а не мясом в чужой тарелке.

— Ха…

Топая вверх, я с грустью вспоминаю, как бессмертные легко взлетали к горным пикам на своих мечах. Пешком путь долгий и трудный.

— Вей-эр, а что, наставники Семи ветров не умеют летать? — иначе зачем им тратить силы на устройство удобной тропы? Разве что ученики в качестве тренировки сами для себя пробивали…

— Нет, конечно! Учитель, летают только в сказках. Хотя… Я слышал, такое про глав Пяти звёздных сект говорили, но наврать я и сам могу.

Я, если честно, летать не умела.

Это людей почему-то к небу тянет. Зачем…? Я всякое на этот счёт слышала. Одни говорили, что бессмертные облюбовали горные пики, потому что на вершинах культивировать легче. Другие говорили, что бессмертные не хотят, чтобы их тревожили простые смертные. Третьи — чтобы ученики без спроса не могли удрать, но в это я меньше всего верю. Из детинца ни одна юная лиса не сбежала.

Теорию знаю. Феникс всё звал полетать… Р-р-р.

На плато меня встречают все: и старый отшельник, и живущие под его началом монахи, и затворница. Нос улавливает запах риса. Меня встречают не только уважительными поклонами, но и накрытым столом, причём место для меня приготовлено во главе.

Я спокойно сажусь, обвожу собравшихся взглядом:

— Завтра на рассвете я уйду, — я нарушаю традиции, заговорив о делах до начала трапезы. Невоспитанной девочкой быть удобно.

Монахи, в отлчии от старика, поднялись лишь на одну ступень, но двое, как я вижу, на грани прорыва, им ещё день-два, и преодолеют очередной рубеж.

— Юная госпожа Сян.

Обращение ко мне изменилось.

Я хоть и оставалась в предгорьях, за успехами будущих учеников следила и с Вей-эром отправляла им схемы некоторых техник работы с ци, благо ученик набрал достаточно силы, чтобы переносить записки.

— Да? — улыбаюсь я с лёгкой насмешкой.

Я знаю, о чём мои будущие ученики хотят попросить, и они знают, что я знаю, но я всё равно вынуждаю их произнести просьбу вслух.

— Вы позволите последовать за вами, госпожа?

— Куда? — хмыкаю я. — У меня накопилось немало вопросов к клану Сян, и главе мои вопросы не понравятся.

— Но он же ваш…, — теряется один из монахов. — Клан Сян примет вас с распростёртыми объятиями!

Дурак что ли? Или на плато засиделся, забыл, что такое реальная жизнь?

— Общая кровь не делает его моим кем бы то ни было, — отрезаю я. — И за обиды моей мамы я спрошу по полной. Вы действительно хотите идти за мной?

— Позаботьтесь обо мне, учитель, — отвечают они нестройный хором и один за другим подносят пиалы с отваром горькой коры вместо чая.

Я принимаю, из каждой, не морщась, делаю глоток и чувствую, как возникает учительская связь. Со временем она может стать даже крепче родительской…

— Ни у кого карты нет? До столицы далеко?

— Я верю, что ваша дорога лежит не в столицу, а в секту Семи ветров, юная госпожа.

На моей памяти затворница, единственная не проявившая интереса к техникам и не пожелавшая стать моей ученицей, впервые открыла рот, чтобы что-то сказать. Причём я поклястья готова, что она ни разу не про визит вежливости. В её голосе столько ненависти, сколько я к фениксам не испытываю.

— Что я там забыла? — фыркаю я.

— Детей. Секта Семи ветров торгует сиротами.

       
Подтвердите
действие