Книги
Глава 2
На крохотную долю мига у меня перехватывает дыхание. В его светло-карих глазах нет ничего особенного, ничего примечательного, но почему-то я замираю, теряюсь в ощущениях. Самое странное, что лорд мне по-прежнему не нравится, но на душе становится тепло-тепло, словно я стылой осенью окунулась в царство весны.
— Иветт?
Я разрываю зрительный контакт и силюсь понять, что со мной происходит. Я его узнала? Но я могу поклясться, что никогда не встречала лорда. Мне не знакомы ни его лицо, ни манера держаться, ни манера кривить чётко очерченные губы.
— Иветт, на глазах у свёкра…
— Будущего, — со смехом добавляет кто-то.
Мне совсем не смешно.
Между тем лорд в компании градоправителя приближается к нам. Веера трепещут, ароматы туалетных вод и духов смешиваются в один тяжёлый приторный запах. Ещё и кадриль заканчивается, музыка стихает, а оркестр не торопится начинать следующую мелодию.
Пять шагов, четыре, три. Градоправитель и лорд останавливаются. Градоправитель улыбается:
— Чай, в столице розы да лилии. Наши фиалочки на первый взгляд попроще, но не лишены своего юного обаяния.
— Что розы, что фиалки… вянут быстро, — голос у лорда оказался мягкий, бархатистый. Таким бы в любви признаваться, а не гадости говорить.
Градоправитель игнорирует грубость, граничащую с оскорблением, продолжает улыбаться:
— Лорд Верандо, позвольте представить вам леди Ромею и её дочь Иветту, невесту моего сына. Леди, лорд Верандо наш досточтимый гость из столицы. Прошу любить и жаловать.
Склонив голову, я приседаю в лёгком поклоне и повторяю за мамой:
— Быть представленной вам большая честь для меня, лорд Верандо.
— Хм…
Ответной вежливости ждать не приходится, лорд это очень ясно продемонстрировал. Я выпрямляюсь, и мы с лордом снова пересекаемся взглядами.
Он хмурится, словно тоже ощущает что-то странное, неправильное. Да нет, не может быть.
— Лорд Верандо, уверен, леди Иветта будет счастлива развлечь вас в танце, — благодушно предлагает меня градоправитель.
Он подаёт знак оркестру, начинает звучать музыка. Вальс — определяю я.
Танцевать нет ни малейшего желания, особенно с лордом. Хуже только с Герандом. Но я смиренно молчу и не возражаю: после разрыва помолвки мне ещё жить в городе, поэтому разойтись надо мирно. Только вот… Не стоит ли за предложением потанцевать нечто большее? У столичного лорда репутация губителя женских сердец, а брошенные градоправителем «прошу любить» и «развлечь» звучат слишком двусмысленно, словно градоправитель предлагает лорду не просто потанцевать, а после вальса увести меня сначала на балкон, а там и до уединения в спальне недалеко.
Надо быть острожной.
Угораздило отца подписать брачный контракт…
К счастью, с лордом у нас с первого взгляда полная взаимность. Он кривит губы:
— Я воздержусь от лестного предложения. Не хотелось бы остаться без ноги.
Вопреки логике я снова разозлилась. Заявить, что я непременно оттопчу ему ноги — грубость, которую на людях в мой адрес даже жених себе не позволял. Будь у меня шанс, непременно впечатала бы самоуверенному Верандо каблуком в подъём стопы и полюбовалась, как меняется выражение его надменного лица.
Лорд напоследок холодно фыркает, разворачивается и уходит. И вместе с собой уносит весну.
Градоправитель, спохватившись, следует за ним.
Вальс продолжает звучать, но ни одна пара не рискует выйти.
— Иветт, кажется, лорд Верандо сбежал от одного твоего вида.
— Да-да, должно быть, по меркам столицы леди Иветт ужасна.
— Я всегда удивлялась, как её выдерживает милый Геранд.
— Выдерживает? Вы разве не знаете, почему он не пригласил Иветт на полонез? Да потому что он тоже сбежал! В комнату отдыха с горничной. Ха, насколько нужно пренебрегать невестой, чтобы столь открыто демонстрировать расположение другой особе?
Не-на-ви-жу.
Впрочем, какое мне дело до этих сахарных змеючек, до столичного выползня?
— Леди, — резко поворачиваюсь я, — вы заблуждаетесь. Геранд не пренебрегает мной. Напротив. Он старательно, используя каждый доступный миг, тренируется перед нашей брачной ночью, чтобы не ударить в грязь лицом. Вы же понимаете, что в таком деле мужчина должен быть опытным?
Леди дружно покраснели. Некоторые, правда, побледнели. А дочка помощника градоправителя и вовсе пошла пятнами. Любо-дорого посмотреть.
— Иветт! — возмущённо-беспомощно восклицает мама.
Я обворожительно улыбаюсь. Не чувствую за собой ни капли вины.
— Юные леди, я украду у вас Иветт? — мама берёт меня под локоть, крепко стискивает пальцы — не вырваться, и уводит в сторону, шипя почище иной змеи. — Иветт, дорогая, скажи на милость, что ты творишь? Иветт, мы уходим прямо сейчас!
Правда? Хоть что-то хорошее.
Я даже не расстроилась, когда мама потянула меня вслед за градоправителем. Он устроитель праздника, и раз мы уходим до окончания вечера, мы должны принести извинения. На мой взгляд было бы достаточно прислать записку, но мама считает иначе.
Мы пересекаем зал, и мама негромко окликает градоправителя.
— Леди? — оборачивается он с плохо скрываемым раздражением.
— Прошу прощения, что отвлекаю вас, лорд Сирас, — поёт мама медовым голосом. От сладости сводит зубы.
— Что вы, леди.
Мама картинно прижимает ладонь к виску:
— Лорд Сирас, я до последнего не хотела вас беспокоить, но мигрень разыгралась совершенно нешуточно, и я чувствую, что больше не в силах оставаться. Я вынужденна откланяться. Надеюсь, вы простите ранний уход и не станете винить нас с Иветт?
Градоправитель покосился в сторону коридора, ведущего во внутренние помещения, где только что скрылся столичный лорд, заметил приближение лучащегося сытым удовлетворением сына. Наверное, при иных обстоятельствах лорд Сирас попытался бы оставить меня, но сейчас гость ему важнее, чем шанс избавиться от ненужной невесты, а гостя я не заинтересовала, так что продолжать пытаться свести меня с ним бесполезно.
— Леди, может быть, пригласить целителя? — проявляет формальную вежливость градоправитель, но по тону ясно, что соглашаться не стоит.
— Ах, лорд, я не посмею вас так стеснять! Мы просто вернёмся, — улыбается мама.
— Как вам будет угодно, — соглашается он и спешит уйти.
Геранд обжигает меня выразительным взглядом, но следует за отцом, и мы с мамой беспрепятственно выходим в холл. Шаги гулко разносятся по пустому помещению. Мама растерянно останавливается. Я закатываю глаза — даже с такой мелочью она справиться не может. А всего-то нужно обойти колонну, открыть неприметную служебную дверку в гардеробную и несильно ткнуть мыском прикорнувшего в углу лакея. Мальчишка подпрыгнул, захлопал на меня глазами. Я выразительно качнула головой в сторону вешалок и вернулась в холл. Желанная или нет, я всё ещё официальная невеста, и слуги не рискуют мной пренебрегать.
Лакей метнулся на улицу вызвать экипаж, затем вынес из гардеробной наши с мамой тёплые накидки, заменявшие пальто, помог одеться. Мама откровенно наслаждалась заботой, а я в очередной раз пыталась понять, как она может быть такой наивной.
Моросило. Мальчишка с тихим хлопком раскрыл для нас купол зонтика и проводил до самого экипажа, дождался, когда мы заберёмся в салон.
— Счастливого пути, леди!
Мама ответила ему улыбкой, я просто кивнула.
И как только дверца экипажа захлопнулась, мы с мамой уставились друг на друга одинаково упрямо-непримиримо.
Экипаж тронулся.
Я заговорила первой:
— Мама. Помолвка должна быть расторгнута.
