Книги
Дима прокатался на горке до самых сумерек. Когда зажглись первые фонари, попрощался с новыми друзьями и отправился домой. Помня про просьбу бабушки, не стал вызывать лифт, поднялся пешком. Шагал медленно, чтобы лучше рассмотреть узоры перил. Он ещё раньше заметил, что на каждый этаж ведут разные перила. На одних были изображены какие-то пышные цветы, на других — фигуры непонятных животных. А на их этаж шли перила, узор на которых складывался во всадников, атакующих драконов. Их хотелось изучать долго-долго, но Дима побоялся, что бабушка начнёт волноваться, если не увидит его во дворе.Звонок располагался высоко, и мальчик постучал. Сначала тихо, потому что варежка смягчала удар, потом — погромче, сняв её. Но первой открылась не бабушкина дверь, а та, что напротив. Из неё высунулся здоровый пёс, а за ним Дима разглядел хмурого мужчину, внимательно его рассматривающего. Мальчик поздоровался, мужчина ничего не сказал, просто захлопнул дверь.— Митенька, ты что ж стоишь-то в подъезде? Заходи скорее! — голос бабушки отвлёк его от странного соседа.
Быстро раздевшись, Дима развесил мокрую одежду на батареях сушиться, а сам, по настоянию бабы Капы, нырнул в горячую ванну с пышной пеной. Пена напоминала сугробы, но была более мягкой и воздушной, разлетающейся мелкими пузыриками по ванной комнате. За игрой мальчик не расслышал звонок в дверь.Капитолина Ильинична удивлённо: «Кто это на ночь глядя?» открыла. На пороге стояла мать Федота. Они были знакомы, но не особо общались, сказывалась разница в возрасте и, отчасти, в социальном положении: продавец и учитель. Евгения, легко общаясь с покупателями в овощном магазине, робела в присутствии этой строгой женщины, умеющей, не повышая голоса, заставить целый класс замереть.— Можно?— Заходите, Женя… Что-то случилось?— А вам внук не рассказал?— Да нет. Он пришёл с прогулки вымокший, и я его прогнала греться в горячей воде.— Значит, не поделился… — Женя замялась, но потом всё-таки сказала: — Я хотела бы извиниться за Федота. Всё равно вам потом наверняка если не внук, то кто-то другой доложит… Мой паршивец сегодня некрасиво о вас говорил, и Дима его избил.— А-ах! — Капитолина Ильинична настолько была потрясена новостью, что потеряла дар речи.— Дима сказал, что обещал защищать вас и что не позволит никому говорить о вас плохое. Конечно, кулаки — не самый лучший способ, но если мой сын не понимает другого языка, кроме как языка силы…— Я поговорю сегодня с Димой. Надеюсь, что подобное не повторится.— Ой, да я ж не в обиде на него! Он сумел приструнить Федота, за что ж его ругать? У вас чудесный внук, настоящий рыцарь! Я видела потом, как он общался с другими детьми у горки. Как помогал девочкам и тем, кто помладше. Федот так никогда не поступит. Увы, мой муж сумел внушить ему, что главное для мужчины — сила и грубость.
Проводив Евгению, Капитолина Ильинична в задумчивости присела на диван. Она совсем не знала внука… Когда в доме стало известно, что она начала добиваться опекунства, нашлось немало доброхотов, считающих своим долгом нашёптывать ей: «Смотри, намучаешься с мальчишкой! Кто знает, как его там отец воспитал. Да и в детском доме наверняка успел нахвататься привычек, от которых волком взвоешь, когда он подрастёт!» Неужели они правы? Внезапно женщина тряхнула головой. «Господи, о чём я думаю? — она досадливо поморщилась. — Дима — сын Игоря. Как он воспитал мальчика, я уже успела увидеть! Грязь не может прилипнуть к тому, кто с малых лет считает в порядке вещей защищать женщину, пусть даже и кулаками. Но поговорить об этом всё-таки придётся».Когда внук, распаренный и раскрасневшийся, вышел из ванной, Капитолина Ильинична уже совсем успокоилась. После ужина она позвала внука в гостиную.— Дима, ты знаешь, что такое дуэли?— Нет.
Возможно, это была не самая подходящая тема для разговора с пятилетним мальчиком перед сном, но необходимая. Достав из шкафа несколько книг, Капитолина Ильинична раскрыла их на картинках, где юноши стояли, наведя друг на друга пистолеты или скрестив шпаги. Долго объяснять не пришлось, Дима быстро понял смысл дуэлей, однако решил уточнить самый важный для себя момент:— А на дуэль могли вызвать, если кто-то оскорбил женщину?— Конечно, Митенька! Очень многие дуэли происходили в защиту чести дамы сердца того, кто вызвал на дуэль. Оскорбительное слово и даже взгляд, могли стать поводом. Когда ты немного подрастёшь, то прочитаешь эти книги и многое поймёшь. Но сейчас тебе пора спать. И пообещай, пожалуйста, что больше не будешь драться с Федотом.— Не буду. Но только если он не будет говорить плохие слова про тебя, — мальчик упрямо вскинул подбородок. — Я всегда буду тебя защищать!Дима уже лежал в постели, когда бабушка заглянула пожелать ему спокойной ночи. Поцеловав мальчика в щёку, она выключила ночник и направилась к двери.— Бабуль…— Что, Митенька?— Ты будешь моей дамой сердца! — прошептав это, он повернулся на бок и закрыл глаза, а потому не увидел, как изменилось лицо пожилой женщины.
В окнах дома напротив уже давно погас свет. Тишина наполняла и их дом. Дима крепко спал, а Капитолина Ильинична всё сидела в гостиной и перебирала старые фотографии. Ей казалось, что карточки от времени не только потускнели, но и потеряли резкость, она просто не чувствовала, как по её щекам катятся слёзы, мешающие разглядеть запечатлённых на них людей.Вот её первая любовь. Девятый класс. Родители были в шоке, когда он заявил о свадьбе, которую сыграют после армии. И, возможно, он бы добился своего по возвращению, но — не вернулся. Пламя «горячей точки» сожрало тогда многих мальчишек…Вот единственный их совместный снимок, они идут с катка. Перед самым закрытием звучал «Вальс цветов», и они кружили по льду, взявшись за руки, под мягким, падающим в такт музыке снегом. Даже на такой побледневшей фотографии видно заживающий синяк под глазом. Юноша подрался с одноклассником из-за того, что тот приставал к Капе на перемене. Вернувшись из директорского кабинета, взял портфель и пересел за её парту: «Ты будешь моей дамой сердца!» И никто не засмеялся. А строгий математик, человек-«сухарь», как про него говорили старшеклассники, сделал вид, что не заметил пересадки и не стал возвращать «рыцаря» на его прежнее место.
***
Чем хорошо детство? Новые события быстро вытесняют из памяти то, что случилось несколько часов или, тем более, день назад. Наутро Дима уже не помнил про ссору с неприятным толстяком. Он радовался новому дню, а ещё — предстоящей поездке за вещами.
Дом, в котором жили отец и сын, был ведомственным и принадлежал компании, где до аварии работал Варский-старший. Так как договор на проживание был заключён на фиксированный срок, до определённой даты, квартира все месяцы после аварии пустовала. Мастер из домоуправления перекрыл в ней газ и воду, отключил свет, а участковый, в присутствии представителей компании, опечатал входную дверь, оставив ключи у себя. Срок последнего договора истекал 1 января, но продлевать его было некому. Поэтому вещи из квартиры стоило забрать в декабре, иначе они бы переехали сначала на склад компании, а потом — на свалку.Вместе с участковым, Капитолина Ильинична и Дима подошли к квартире. Ещё в лифте женщина заметила, как побледнел внук. «Ох, не стоило его брать с собой!» — подумала она обеспокоенно.На лестничной клетке к ним присоединилась соседка:— Ой, Димочка, здравствуй!— Здравствуйте… — прошептал мальчик, глядя не на неё, а на дверь. Дверь была немного приоткрыта.— Как хорошо, что вы пришли! — затараторила соседка милиционеру. — Смотрите, кто-то сорвал печать и открыл дверь. Я услышала шаги в квартире и позвонила дежурному. Он сказал, что пришлёт по возможности наряд.— Ничего, сейчас разберёмся!Участковый первым вошёл в квартиру и прислушался. В ней явно кто-то был. И этот кто-то орудовал в дальней комнате, передвигая мебель. Вслед за участковым в квартиру вошла Капитолина Ильинична, а под её рукой проскользнул Дима. Он не стал прислушиваться, сразу кинулся в свою комнату. И замер на пороге.В комнате среди немыслимого бардака хозяйничал какой-то мужчина. Он снимал книги с полки и, лениво перелистав, бросал или в стоящую перед ним коробку, или на пол. Появившегося мальчика он не заметил и вздрогнул, когда услышал детский вопль:— Вор! Отдай, это моё!
Дима бросился к мужчине, видя, как тот взял самую любимую книгу — «Сказки народов мира». Папа купил её незадолго до последней поездки на машине, и мальчик, хоть и не прочитал её полностью, но успел полюбить. Бабушка, занятая в комнате выяснением, что в квартире делает посторонний, услышала этот крик. Запоздало сообразив, что в квартире есть кто-то ещё, она бросилась в детскую комнату и увидела, как мужчина сильным ударом в лицо отшвырнул малыша на кресло.— Что вы делаете?В её голосе звучало столько негодования, что мародёр замер, но быстро пришёл в себя и двинулся к выходу. Он уже собирался отодвинуть препятствие в виде какой-то не вовремя появившейся старушки, как дорогу ему перегородили два милиционера. И, судя по шуму, доносившемуся из второй комнаты, третий представитель правопорядка в этот момент помогал участковому.
— Митенька… — бабушка бросилась к мальчику, который пытался вытереть кровь, капающую из разбитого носа.— Что вы делаете в этой квартире? — один из милиционеров, мгновенно оценив обстановку, зло прищурился на незваного «гостя».— Я — представитель компании, которой принадлежит дом. В эту квартиру должны въехать новые жильцы, а потому директор послал нас подготовить её и убрать мусор, оставшийся от прежних жильцов.— Согласно договору, эта квартира до 31 декабря включительно принадлежит семье Варских.— Работник, с которым компания заключила договор, мёртв…— Зато жив его сын и наследник, имеющий, кстати, до сих пор прописку в этой квартире. А потому ваше нахождение здесь является не просто правонарушением. Всё это, — милиционер обвел рукой бардак, — в сочетании со срывом с двери печати, можно квалифицировать как взлом, возможно, с попыткой ограбления. Приплюсуем сюда порчу чужого имущества и избиение ребёнка… Срок может получиться очень даже серьёзный.— Часы! — вдруг вскинулся с кресла Дима. — Он украл папины часы!— Да что ты трындишь, крысёныш! — взорвался представитель компании. — Это мои часы.— Малыш, почему ты решил, что это часы твоего папы? — присел перед Димой на корточки второй милиционер.— Я их хорошо знаю. У них на ремешке есть дополнительное отверстие: папа проделал его, чтобы я мог носить. А на стекле в нижнем углу — трещина. Я упал с велосипеда и ударился рукой с часами о бортик. Папа тогда сказал, что часы спасли мою руку от перелома…Голос мальчика задрожал от нахлынувших воспоминаний. Он тогда только-только научился кататься без вспомогательных боковых колёс, и был горд, а потому не заметил ямку в асфальте. Переднее колесо вильнуло, и он не удержал руль…Милиционер встал и повернулся к «гостю»:— Ты сейчас медленно и аккуратно снимешь эти часы и не менее аккуратно положишь их на стол. Если уронишь и сломаешь — пеняй на себя. Заодно выложишь также на стол всё, что лежит в твоих карманах.
Он угадал. Среди выложенной на стол мелочёвки, Дима опознал папин браслет и старые мамины украшения, которые хранились в его шкатулке «сокровищ». Мальчик иногда вечерами перебирал их, представляя, как мама примеряет бусы и серьги, собираясь выйти из дома. Когда мародёров увели, в квартиру заглянула соседка. Поохав от вида разгрома, она предложила:— Если вы собираетесь забрать вещи, давайте, мы поможем. А сын после работы отвезёт коробки, куда вам надо.
Несмотря на бардак, вещи с помощью соседей из трёх квартир собрали довольно быстро. Когда последняя коробка была заклеена скотчем, соседка позвала на чай. Капитолина Ильинична вопросительно взглянула на внука и, уловив чуть заметное движение головой, ответила:— Попозже. Мы сейчас тут немного посидим, передохнём и потом обязательно заглянем к вам.— Не стесняйтесь!
Когда в квартире не осталось никого из посторонних, Дима попросил бабушку запереть входную дверь.— Зачем, Димочка?— Я не хочу, чтобы кто-то сейчас вошёл.Выполнив просьбу, женщина вернулась в детскую комнату и обнаружила, что Дима придвинул к шкафу стул и пытается на него поставить маленькую табуретку.— Бабуль, помоги, пожалуйста!Мальчик дождался, когда табуретка займёт нужное место, и, с помощью бабушки, залез сначала на стул, а потом на табурет. Встал на цыпочки, пошарил по верху антресолей. Довольно вскрикнул, нащупав там что-то, а потом попросил:— Сними меня.Оказавшись на полу, Дима протянул бабушке большой конверт:— Его надо спрятать, чтобы никто не увидел.Серьёзность, с которой он это сказал, передалась и Капитолине Ильиничне. Она сняла с шеи платок и завернула в него конверт, убрав свёрток в сумку.Когда замок сумки щёлкнул, мальчик улыбнулся:— Вот теперь можно идти пить чай.
