Книги
Утром Дима открыл глаза и не сразу понял, где он. Всё ещё находясь под впечатлением от сна, огляделся и тихонько засмеялся счастливым смехом. Детский дом остался где-то там, во вчерашнем дне и о нём можно уже не вспоминать. Наступивший же день обещал быть интересным, а потому не хотелось его тратить на пустое валяние в кровати, хотя раньше бы Дима так и сделал, пока папа… Нет. Нельзя. Нельзя вспоминать о папе, чтобы не заплакать. Мальчик прислушался. Судя по шуму с кухни, бабушка уже давно встала и начала готовить завтрак. Значит, и ему пора вставать.Спрыгнув с кровати, которая была ему пока что немного велика, Дима споро сделал зарядку, что выучил в детском доме и не смог отказаться от удовольствия повисеть на кольцах. Он помнил, как взрослые мальчики крутились на них, но сам даже не пытался сделать что-то подобное, силёнок и ловкости не хватало.С удовольствием облачившись в спортивный костюм, который так понравился ему вечером, Дима тихонько проскользнул в ванную, где быстро прогнал остатки сна прохладной водой.— Проснулся, Митенька? — мягкий голос бабушки подтвердил, что сказка продолжается.— Доброе утро, бабушка! — мальчик кивком поприветствовал женщину.— И тебе — доброе! — откликнулась она. — Ты вовремя проснулся. Сейчас будем завтракать.
За завтраком Дима задал вопрос, который мучил его с того самого момента, как покинул детский дом. Появление родственницы оказалось настолько неожиданным, что он, как в тумане, слушал радостные вопли детей: «За Димкой бабушка пришла!» и какие-то поздравления от директора. За всем этим шумом он умудрился прослушать, как зовут бабушку и это стоило исправить.— Бабушка… — Митя почувствовал, как краснеет. — А как вас зовут?— Меня зовут Капитолина Ильинична. Но для тебя я просто баба Капа. И говори мне, пожалуйста «ты».— Хорошо, бабуль! — Дима улыбнулся и с аппетитом продолжил кушать.
«Как же он похож на Игоря! Те же улыбка и взгляд… — с грустью подумала женщина. — Я не могу заменить ему родителей, но постараюсь, чтобы он не чувствовал себя одиноким».
С четвертого этажа решили спускаться не на лифте, а пешком. Диме было интересно посмотреть на светлые ступени и кованые перила лестниц. Они напомнили ему о театре, в который весной вывели детдомовских на какую-то сказку. Сказка оказалась скучной, никто из детей толком не следил за происходящим на сцене. Гораздо интереснее был антракт: малышам налили газировку и разрешили погулять по фойе. Там-то Дима и увидел белые ступени и ажурные перила, но его быстро прогнала от них строгая женщина в форме…На лестнице баба Капа дважды останавливалась, чтобы поздороваться с соседями. Здоровался с ними и Дима, хоть ему немного и не нравилось это сюсюканье: «Какой воспитанный малыш!» Ну, какой он малыш?
Улица встретила таким ярким солнцем, что Дима зажмурился и потом открывал глаза медленно, привыкая к свету. Сквозь ресницы он видел, как переливаются разноцветными искорками сугробы у детской площадки, делая территорию сказочной. А Капитолина Ильинична не спешила. Она великолепно понимала состояние внука, который, по сути, заново начинал жить. По малолетству он не знал, что долгое время находился на грани смерти, и врачи сомневались, выживет ли хрупкий малыш после таких тяжелых травм. К счастью, сотрясения мозга не обнаружили, позвоночник оказался цел, это давало ему пусть маленький, но шанс поправиться после выхода из комы, в которой он провёл целую неделю. И было настоящим изуверством определить такого ребёнка в детский дом не самого благополучного района в городе. Сколько времени она провела в коридорах госучреждений, сколько телефонных звонков сделала, только чтобы добиться опекунства! Капитолина Ильинична подняла все свои старые связи, но результат того стоил: внук всё-таки достался ей. О том, что где-то за пределами России проживает родная мать Дмитрия, отказавшаяся от сына после развода, она старалась не думать. Мамаша-кукушка, повторно выскочила замуж за какого-то то ли француза, то ли итальянца, переехала к мужу и за три с лишним года ничем не напомнила о себе. Игорь стал для малыша и папой, и мамой. Он обожал сына, и если бы не эта ужасная авария…
— Баба Капа, а почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?— Нет, Митенька, что ты! Просто снег такой яркий, что глаза слепит. Вот слёзы и пошли.— Если тебя кто обидит, ты мне скажи!— Хорошо, мой верный защитник! — Женщина промокнула слёзы платком и протянула руку внуку: — Итак, в парк? К ёлке и на горку?— Да!На восторженный вопль мальчика обернулся хмурый дворник. Он с самого утра махал лопатой, расчищая тротуары, а потому был уставший и сердитый. Но, увидев ясную улыбку мальчика и взгляд, каким тот смотрел на строгую даму рядом, тоже не удержался от улыбки. Дворник знал и не знал эту женщину. Он часто видел её во дворе, неспешно прогуливающуюся вокруг детской площадки. Васильевна, главная дворовая сплетница, утверждала, что она — из княжеского рода, а потому за спиной женщину так и называли — Княгиня.Капитолина Ильинична великолепно знала про прозвище, однако не спешила опровергать или подтверждать слухи о своих предках. Получив два высших образования, она много лет проработала сначала переводчиком, потом — учителем в лицее с углублённым изучением иностранных языков. Женщина имела мягкий характер, но ни одному из её учеников никогда бы даже в голову не пришло сорвать урок французского какой-нибудь хулиганской выходкой или прогулять его. Эти уроки любили все. Они проходили в настолько необычной игровой форме, что слова, фразы и непонятные правила запоминались сами собой. И для лицея стало большим потрясением, когда весной любимая учительница вдруг подала заявление об уходе. Директор была убита этим заявлением, но не стала уговаривать остаться, будучи в курсе трагедии, и, по мере возможностей, даже помогла Капитолине Ильиничне в войне с бюрократией. Помогли и родители некоторых учеников, и бывшие ученики, которые выросли и заняли уютные кресла в серьёзных кабинетах. Все надеялись, что, когда малыш подрастёт, то поступит в этот самый лицей, и тогда в него вернётся и Капитолина Ильинична.Но Дима про всё это и не подозревал. Он только чувствовал, что в его жизни начало происходить что-то хорошее, и что это хорошее ему наколдовала рыжая девочка, подарившая вкусную конфету.
***
«Раз, два, три! Ёлочка, гори!» — весело кричали ряженые в городском парке, вовлекая в игры детей и их родителей.Дима водил хороводы вокруг пушистой красавицы и вместе со всеми пел песню про замерзающую в лесу маленькую ёлочку. Иногда он запрокидывал голову и пытался разглядеть звезду на макушке ёлки, но её постоянно заслоняли то ветки, то игрушки. Наконец, устав, он присоединился к бабушке на скамейке. Сладкий красный петушок на палочке на время завладел его вниманием.Терпеливо дождавшись, когда от лакомства останется лишь палочка, Капитолина Ильинична спросила:— Ещё погуляем или пойдём домой?— Баба Капа, ты же хотела в магазин зайти, — решил напомнить ей Дима.— Вот по дороге домой и зайдём! Купим тебе одежду на смену.— Но у меня есть одежда… Дома. Или мы за ней не поедем?— Поедем, Митенька, обязательно поедем, — женщина почувствовала тревогу в голосе внука и поспешила его успокоить: — Просто я боюсь, что ты из неё уже вырос. Мальчики в твоём возрасте очень быстро растут, а одежда расти не умеет.— Жаль… — вздохнул Дима. — Я бы хотел, чтобы моя клетчатая рубашка росла вместе со мной.— Мы можем в магазине поискать такую же, только побольше.— И купим?— Обязательно купим.
Такой же рубашки в магазине не было. Видя, как внук расстроился, Капитолина Ильинична пообещала поискать её и в других магазинах или купить ткань и сшить новую.На обратной дороге им встретилась ещё одна ёлка. Не такая богатая на украшения, как ранее встреченные, но от этого не менее красивая. Вокруг неё толпились клоуны и снеговики, приглашая не только похороводить, но и поучаствовать в разных состязаниях и аттракционах. Дима оказался самым метким, попав тремя снежками в кольцо, а потому домой возвращался с красивым белым медвежонком и пакетиком новогоднего угощения. Он не то, чтобы очень уж любил сладкое, но конфеты напоминали ему о Лёле. «Вот бы встретить! Я бы тогда угостил её конфетами и подарил бы мишку!» Размечтавшись о встрече, мальчик даже не заметил, как они вошли во двор.— Погуляешь, или пойдёшь со мной домой? — поинтересовалась Капитолина Ильинична у внука. — Смотри, сколько детей на площадке.— Погуляю, — Дима понимал, что когда-нибудь всё же придётся знакомиться, так почему это не сделать сейчас.— Хорошо. Этаж и номер квартиры помнишь? Сам вернёшься или встретить?— Конечно, сам! — улыбнулся мальчик. Он дождался, когда бабушка скроется в подъезде, и направился на детскую площадку.
Появление незнакомца не осталось незамеченным. Диму сразу окружили, однако знакомиться никто не спешил.— А ты ещё кто? Чего в моём дворе делаешь? — кто-то дёрнул сзади за воротник.Митя обернулся. Перед ним красовался полный мальчик немного постарше. Зимнее пальто, заляпанное снегом, залихватски расстёгнуто, ушанка набекрень. Руки засунул в карманы, пытаясь выглядеть солиднее… Домашний мальчик. Хоть и старше, но домашний, неопытный. А Митя хоть и прожил в детском доме всего ничего, многому успел научиться, слушая наставления старших мальчиков. И в первую очередь — не бояться противника, а если боишься — не показывать вида.— Я теперь здесь буду жить. — Он говорил голосом твердым, уверенным и эта уверенность удивила всех.— Так это тебя чокнутая княгиня приютила? — усмехнулся лихач.— Какая ещё чокнутая княгиня? — непонимающе поднял брови Дима.— Да он это, он! Я сама видела, как Капитолина Ильинична с ним во двор входила! — затараторила девчушка, стоящая напротив.— Ясно. Тоже, значит, чокнутый, как и бабка!Презрительный плевок под ноги разозлил Диму. Он прищурился:— Моя бабушка не чокнутая. Не смей о ней так говорить!— А то что? — «домашний», красуясь перед девочками, не заметил, как изменилось выражение лица новичка. Не заметил он и взмах рукой. И только когда получил удар по носу, попытался ответить. Только его удар прошёл мимо лица противника, а второй раз замахнуться не успел, оказался в сугробе. Новичок умело подставил подножку, толчком опрокинул его, а сам уселся сверху и, тыча лицом в снег, твердил: «Моя бабушка — не чокнутая! Моя бабушка — не чокнутая!»И неизвестно, сколько бы это продолжалось, но сильные руки подняли Диму, а весёлый голос произнёс:— Заканчивай, шкет! Хватит с него!Дима дёрнул ногой назад, попал по держащему.— Ах ты ж… — с трудом тормознул крепкое слово парень, и, наконец, выпустил его. Отдышался, а потом задал вполне резонный вопрос: — Что тут произошло? Что за герой во дворе объявился?— Княжич не виноват, это Федот первым начал задираться! — наябедничала всё та же девчонка.«Ну и болтушка!» — с неприязнью подумал про неё мальчик.— Княжич? — парень засмеялся. — Ну, малёк, быть тебе Княжичем! А меня зовут Витёк. Будем знакомы.— Всё равно он — чокнутый! И бабка его — чокнутая! — заорал выбравшийся из сугроба Федот и быстро отскочил за теремок, увидев, как Дима дёрнулся в его сторону.— Федот, это ещё что такое? — возмущённый женский голос был визглив и неприятен. К детской площадке приближалась наспех одетая женщина, круглым лицом схожая с задирой.— Я сколько раз тебе говорила, чтобы ты не говорил таких слов! Вот вернёшься домой… А ты тоже больно-то кулаки не распускай! — внезапно обратилась она к Диме.— Я обещал бабушке, что буду её защищать. И я буду это делать!Это простое признание мальчика привело в восторг Витька:— Тёть Жень, похоже, во дворе появился рыцарь, способный сразиться с вашим сыном. И не просто сразиться, но и победить.— Ох… — только и нашла, что сказать в ответ мать Федота, махнула рукой и отправилась домой.— Княжич, пошли на горку? — потянула Диму за руку подружка ябеды. — Меня зовут Лена, а её — Маринка!Только сейчас мальчик заметил, что они похожи.— Вы — сёстры? — догадался он.Девочки в ответ засмеялись. Веснушчатые, с песочного цвета косичками, задорно торчащими из-под шапки-колпака, они напоминали одновременно и Буратино, и Пеппи Длинный Чулок, книжку про приключения которой Дима совсем недавно прочитал. Какой-то мальчик протянул Диме кусок фанерки:— Держи, на ней кататься лучше, чем на пальто.
Компания побежала к большой ледяной горе, у которой толпились не только малыши, но и подростки. Витёк стоял и смотрел им вслед. Он уже знал историю этого хрупкого мальчика, услышал случайно из разговора болтливых соседок. Ему понравился боевой характер малыша, пытающегося защищать бабушку… «…а я попробую защитить его!»Парню было уже шестнадцать. Три года назад траванулся «палёной» водкой его отец, мать умерла ещё раньше. Витёк не особо жаловал пьяные компании, к спиртному был равнодушен: есть — выпью, нет — ну, и наплевать. В драках участия не принимал, но если требовалось в разговоре пустить в ход кулаки, делал это без боязни. Дворовая малышня обожала его, а их родители, хоть и посматривали с опаской, не запрещали крутиться рядом со старшим товарищем. При «мальках» Витёк и сам старался не выражаться и не курить, и другим не позволял. Он любил этот детский сад, но никогда даже не задумывался о поступлении в педагогическое, понимал, что с такой биографией его и близко не подпустят к детям. Проучившись год на автослесаря, вылетел за прогулы, но не расстраивался. Чтобы найти поломку, Виктору не требовались дипломы об образовании, разбираться во внутренностях машин он научился ещё совсем зелёным мальцом. Отец тогда ещё почти не пил, и они вдвоём пропадали в гараже часами. О талантливом мальчишке, умеющим на слух по шуму мотора определять проблему, быстро узнали соседи, а потому практики хватало. И именно этот талант помогал парню удержаться «на плаву», когда родителей не стало. Иногда, когда с деньгами становилось совсем уж туго, он уходил в гаражи через две улицы, к Петровичу. Ушлый мужичонка всячески привечал Витька, а тот даже и не сомневался, что машины, которые он помогал разбирать — ворованные. Но деньги не пахнут…
