Книги
Город полным ходом готовился к встрече Нового Года. Зима, расщедрившись, отсыпала в декабре столько снега, что его хватало на возведение целых городов в миниатюре. На многочисленных площадях сооружались деревянные каркасы; их вот-вот облепят снегом и зальют водой, превратив постройки в крутые горки, кататься с которых не считали зазорным даже взрослые. И ёлки! Столько ёлок мальчик ещё ни в один Новый Год не видел. Правда, пока ещё не все наряжены, но вокруг этих пушистых великанш крутится много народа, готовя гирлянды и огромных размеров фигуры — не оставалось никаких сомнений, ёлки в новогодние дни будут сказочными.
Мальчик смотрел на все эти приготовления через маленький кружок, который надышал в покрытом инеем окне трамвая и мысленно уговаривал себя не плакать. Он же всё-таки уже взрослый, скоро шесть лет исполнится!Рисуя на окне узоры, мальчик старался не смотреть на сидящую рядом чопорную женщину, про которую ему сказали, что она — его единственная родственница, двоюродная бабушка по линии отца. Холодно. Руки уже давно застыли, но мальчик не надевал варежки. Они грязные и рваные, как и то, во что он одет к неудовольствию дамы рядом. Мальчик совсем её не помнил. Но выбор у него был небольшой. Или остаться в детдоме и ждать, когда объявится мама, или… Впрочем, его и не спросили. Просто вручили этой бабушке, и вот он едет к ней домой. В дом, где когда-то жил другой мальчик, который, когда вырос, стал его папой. А теперь его нет… Ледышка, вылетевшая из-под колеса впереди идущей машины, попала в ветровое стекло и папа «не справился с управлением». Мальчик плохо понимал, что это за управление и почему папа с ним не справился… Он понял только, когда открыл глаза в больнице, что папа больше не будет будить его по утрам весёлыми песнями собственного сочинения, не будет отводить в детский сад, а вечерами не будет рассказывать увлекательные истории с продолжением, чтобы мальчик лучше ел ненавистную кашу…Несколько месяцев, проведённых после больницы в детском доме… О них лучше не вспоминать. Но воспоминания пошли сами собой и вызвали слёзы.
— Мама, а почему мальчик плачет? — тихий тонкий голосок заставил вздрогнуть.— Наверное, ему очень грустно.Рыжая чёлка, выбившаяся из-под козырька пушистой белой шапочки и глаза разного цвета: правый — голубой, а левый — голубой с вкраплением коричневого… Сидящая напротив девочка с доброжелательным любопытством смотрела на него. «Какая же она красивая!» — подумал мальчик и быстро провел рукавом по глазам. Ему не хотелось, чтобы такая принцесса видела его зарёванным. В руки упало что-то белое и ажурное.— Дмитрий, вытирать глаза рукавом — некультурно. Для этого существуют платки.— Спасибо! — прошептал он и промокнул уже слегка высохшие слёзы краем платка.
Трамвай развернулся на привокзальной площади и замедлил ход перед очередной остановкой. Женщина с девочкой встали и пошли к выходу.— Ма-ам… — девочка дёрнула женщину за рукав пальто и что-то ей сказала.— Хорошо. Попробуй.
Девочка подошла к замеревшему в испуге мальчику и вдруг протянула конфету, достав её из пёстрого бумажного пакета:— На, съешь! Когда во рту сладко, уже не так грустно!— Дмитрий, что надо ответить?— Спасибо, — мальчик неожиданно для себя улыбнулся.— Пожалуйста! Не грусти! У тебя красивое лицо, когда ты улыбаешься.— Лёля, мы выходим!
Мальчик жевал конфету и смотрел, как женщина с девочкой переходят дорогу. Дойдя до угла улицы, девочка вдруг обернулась и помахала ему яркой варежкой, что так хорошо сочеталась с рыжей чёлкой, усыпанной белыми снежинками… Он уже не чувствовал холода. Ему было тепло от неожиданной заботы этой красивой девочки с такими необычными глазами. Разгладив на коленке фантик, мальчик бережно спрятал его во внутренний карман куцей курточки.
***
Когда бабушка сказала: «Дмитрий, мы выходим на следующей остановке!», мальчик вздрогнул. Он и сам не мог понять, почему так боялся этого момента. Но хотелось ехать и ехать, только чтобы подольше не было этого нового дома, где ему предстояло жить. Однако Дима вспомнил все уроки папы, и, когда трамвай остановился и открыл двери, он первым спустился, повернулся и подал бабушке руку. Женщина от неожиданности на миг замерла, потом, улыбнувшись, приняла помощь маленького джентльмена. А мальчик, увидев её улыбку, забыл все свои страхи и улыбнулся в ответ.
Бабушкин дом оказался совсем не похож на ту безликую «девятиэтажку», в которой раньше Дима жил с папой. И это было неплохо. Неосознанно, он пытался оградиться от воспоминаний, что ещё долго будут причинять ему боль. Пока шли через двор, мальчик успел увидеть и большой деревянный городок, в котором суетились дети самого разного возраста, и хоккейную площадку, где шла баталия между подростками с клюшками.Лифт удивил своими сетчатыми дверьми, которые надо открывать и закрывать вручную.— Дмитрий, давай договоримся: пока ты не научишься пользоваться лифтом, пожалуйста, не езди один.— Да, бабушка, — мальчик крутил головой, стараясь в подробностях рассмотреть кабину, непривычно почти идеально чистую, с целыми кнопками.
Удивила его и квартира. Высокие потолки, огромные окна с широкими подоконниками и большой балкон, охватывающий две комнаты: с него открывался великолепный вид на город. Сняв курточку в длинной и широкой прихожей, больше похожей на ещё одну комнату, Дима сразу понял, куда её надо вешать — около большого шкафа, в который бабушка повесила своё пальто, стоял маленький, совсем как в детском саду. Раздеваясь, мальчик не сразу заметил, что бабушка наблюдает за ним, а заметив, смутился. Он не отличался особой смелостью, в присутствии незнакомых взрослых робел, а бабушка, хоть и была бабушкой, но пока ещё чужой и незнакомой.
— Я хочу показать тебе квартиру.
Бабушка дождалась, когда мальчик наденет тапочки и слегка подтолкнула его вглубь коридора. Коридор тоже хотелось рассмотреть, но мальчик решил, что сделает это позже.— Вот эта комната — моя, — бабушка толкнула украшенную резьбой дубовую дверь. — Здесь я сплю и провожу часть своего времени. Если захочешь заглянуть ко мне, пожалуйста, не забывай стучать.— Да, бабушка, — Дима согласно кивнул. Он старался запомнить все наставления, чтобы потом не ошибиться. Почему-то ему захотелось понравиться этой строгой даме, которая, когда улыбалась, становилась совсем как бабушка из какой-то старой сказки.— Вот эта комната… — бабушка распахнула двойные створки, — гостиная. Здесь можно смотреть телевизор и читать книги. Ты умеешь читать?— Да!Дима гордился, что научился читать ещё в четыре года. Воспитательница в детском саду похвалила его папе, и тот начал покупать книги специально для сына. Правда, красочные книжечки с большими буквами про курочку Рябу, Репку и Колобок Дима вскоре отнёс в детский сад, они были ему уже неинтересны на фоне сказок Андерсена, Гримм, Перро, которые увлекали намного больше.Вспомнив свою коллекцию сказок в красивых обложках с золотым тиснением, мальчик погрустнел, и бабушка сразу заметила это, спросила необычайно ласково:— Что случилось, Митенька? Не стесняйся, ты можешь рассказывать мне обо всём. Вместе мы попробуем одолеть любую грусть.— Мои книжки… — мальчик запнулся, не зная, как объяснить, но бабушка поняла:— У тебя остались в детском доме книжки?— Нет. Дома.— Ну, тогда грустить не стоит. Послезавтра мы поедем на ту квартиру, где ты раньше жил, и заберём твои вещи.— А папины? — Дима поднял на женщину глаза, полные слёз.— И папины тоже.Услышав о предстоящей поездке, мальчик улыбнулся, а бабушка ему напомнила:— Помнишь, что сказала тебе девочка в трамвае? «Не грусти! У тебя красивое лицо, когда ты улыбаешься!»— Лёля…— Что?— Мама назвала её Лёлей, — смущённо прошептал мальчик. Он не понимал, почему так стесняется говорить об этой девочке, но вспомнив о ней, почувствовал, как где-то внутри разливается тепло. Воспоминания были приятны.— Очень хорошая девочка. Мне она понравилась. А тебе?
Дима молча кивнул. Все слова, которые теснились в его голове, когда он смотрел на неё из окна трамвая, куда-то пропали. Ему просто очень хотелось увидеть эту девочку снова и снова сказать ей «Спасибо!»Бабушка тем временем взяла его за руку и подвела к третьей двери. Она тоже была деревянной, но без декоративной резьбы.Открыв её, бабушка пропустила Диму вперёд:— А это — твоя комната.
Дополнительные пояснения были, в общем-то, не нужны. То, что комната предназначалась для мальчика, угадывалось с первого взгляда. На невысоких полках стояли коробки с конструкторами, подоконник охраняли пластмассовые гвардейцы и мушкетёры, а с люстры свисал самолёт. Один из дальних от двери углов занимали шведская стенка, турник и кольца, и мальчик не удержался, чтобы не покачаться на них.— Попробуй примерить. Я купила «на глазок», но, может быть, не сильно ошиблась с размером.Бабушка достала из шкафа брюки, рубашку и джемпер. К большой радости обоих, всё оказалось в пору.— Спасибо, бабуль! — Дима подбежал к женщине и вдруг обнял, прижавшись к её ногам. Он не видел, как заблестели у неё глаза, и она быстро-быстро заморгала, пряча приближающиеся слёзы. Дождавшись, когда внук ослабит объятия, она вновь потянулась к полке и достала спортивный костюм:— А вот это — чтобы ходить дома. Но сначала тебе надо смыть пыль дальней дороги.Услышав такое необычное предложение, Дима вновь улыбнулся и уже достаточно смело заявил:— Я умею сам мыться, в детдоме старшие мальчики научили.— Это хорошо, потому что, пока ты моешься, я приготовлю ужин.
Ужин оказался необычайно вкусным. За время, проведённое в больнице и детском доме, Дима успел отвыкнуть от домашней готовки, да и, если честно, не так уж и хорошо папа умел это делать. С ужинами ему часто помогали соседки, а в выходные они ходили в кафе и небольшие рестораны, где папа не только заказывал всё самое вкусное, но и объяснял, как себя вести за столом, пользоваться ножом и вилкой и правильно кушать рыбу и птицу. Официантки только ахали, с умилением поглядывая на маленького джентльмена, который, в отличие от сверстников, никогда не капризничал, и, если вдруг требовалось в туалет, то не кричал на весь зал об этом, а тихонько просил папу показать заветную дверь. Бабушка была впечатлена не меньше официанток.За ужином составили план на завтра. В него входили небольшая прогулка по городу с заглядыванием в магазины и обустройство Димы в его новой комнате.Помогая убираться на кухне, мальчик старался запомнить, где что находится. У него была хорошая зрительная память, а потому всегда всё увиденное он запоминал с первого раза. Но сейчас глаза отказывались что-то запоминать. Они сами собой закрывались, и открывать их становилось всё труднее и труднее.
— Митенька, да ты, похоже, уже спишь! — голос бабушки доносился уже как будто издалека, но мальчик тряхнул головой: — Я сейчас ещё зубы почищу…
Сон пришёл сразу, стоило только подушке коснуться головы. Непривычно мягкая постель обняла и провалила в глубокий сон. Увы, на утро вспомнить его уже не удалось. Дима помнил только, что ему снилось что-то хорошее и тёплое. И, кажется, в этом сне вместе с ним была девочка с рыжими волосами и разноцветными глазами.
