Книги
10.
Вопреки моим опасениям, дорога не уперлась в тупик, а плавно перетекла в грунтовку, которая, попетляв, вывела почти к самой развязке на Агалатово. Машины по трассе ехали уже свободно, и минут через пятнадцать мы свернули к Васкелово.
Тайра сидела, обхватив руками свою сумку, и неподвижно смотрела куда-то вперед. Иногда словно стряхивала с себя оцепенение, переводила глаза на другие машины, на лес вдоль трассы, на меня - и снова замирала. И вот этот неподвижный, полный отчаяния взгляд заставлял поверить в невозможное сильнее, чем фокус с мгновенно зажившей под ладонью ссадиной.
Так смотрит человек, абсолютно не представляющий, что ему делать, куда идти. Как-то ведь она попала в этот лес, но обратно вернуться не может. Сзади обрыв, спереди пропасть. Попадалово.
Вот это меня всегда умиляло в кино. Идет себе такой крендель по улице или там по лесу и встречает некую иномирную сущность. Немножко удивления: опачки, чувак, ты кто такой? И дальше уже попытка контакта двух цивилизаций. Как будто это лишь чуть-чуть выходит за рамки повседневной обыденности. Да ешкин кот, как вообще в такое можно поверить, находясь в трезвом уме и здравой памяти?
Оказывается, можно. Хотя и непросто. Голова сопротивляется. А уж представить, что с этим делать дальше, и вообще отказывается.
За канареечного цвета пансионатом для престарелых я свернул на улочку с претенциозным названием Морская. Ну что ж, кому кобыла невеста, а для кого и озеро - море. Вот на берегу этого самого моря, на окраине поселка, и стояла за высоким зеленым забором моя дача.
Досталась она мне после развода. По большому счету, это было Юлькино наследство и разделу не подлежало, но разводились мы мирно, вполне по-дружески, поэтому поделили все тоже без проблем. Я оставил ей свою долю в нашей общей трешке в Гавани и Джерома, а дачу забрал себе. Хотел взять ипотеку, но вместо этого купил в кредит Поджера и снял квартиру на Северном.
Юля к даче нежных чувств не испытывала, а я наоборот любил. За три года привел в божеский вид дом, огромный и бестолковый, построенный еще при Брежневе, и ликвидировал последние остатки тещиного огорода. Сосны, березы, несколько яблонь, немного ягодника, большая лужайка. Ну и грядка зелени на задворках по принципу «вырастет - хорошо, нет - ну и хрен с ней». В общем, смело можно и гостей пригласить, и самому в одиночестве расслабиться.
Загнав Поджера под навес, я закрыл ворота и обернулся. Тайра стояла у машины и озиралась по сторонам. Вид у нее был такой, как будто ее собирались как минимум заживо разрезать на куски.
- Пойдем! - я взял ее за руку и повел по дорожке к дому, чувствуя, как напряженно подрагивают тонкие длинные пальцы.
Поднявшись на крыльцо, я открыл дверь и подтолкнул Тайру в холл, а потом к лестнице на второй этаж. Там у меня была дежурная гостевая комната, в любой момент готовая принять кого-то на ночлег.
На пороге она на секунду заколебалась, но все-таки вошла. Обвела изучающим взглядом немудреную обстановку. Заправленная чистым бельем кровать-полуторка под синим покрывалом, тумбочка, шкаф, стол, стул, кресло и маленький телевизор на полке. Все необходимое, ничего лишнего.
Комната находилась с западной стороны, закатное солнце нагрело ее, как банную парилку. Лицо Тайры порозовело, на лбу выступили капли пота. Я обошел ее, открыл балконную дверь, по совместительству служившую окном, впустил свежий воздух.
Тайра выглянула на балкон и замерла в восхищении, даже рот приоткрыла. Вид на озеро с далеким лесом на другом берегу неизменно приводил гостей в экстаз. Повернувшись, она сказала несколько слов, и я кивнул, предположив, что это нечто вроде «красиво».
К ее лбу прилипла влажная прядь, и я подумал, что ей не помешал бы душ. Побегай по тридцатиградусной жаре в такой амуниции, и от тебя будет разить как от старого азиата в ватных штанах и стеганом халате. В машине я чувствовал запах ее пота, хотя еще не противный, а такой... от которого мужское бессознательное запросто делает стойку.
Душ-то не вопрос. Вода у меня набиралась из артезианской скважины в бак на крыше и там нагревалась тэном. Разумеется, уезжая, я его выключал, но сейчас за день даже ледяная должна была прогреться на солнце до вполне приятной температуры. А вот есть ли у нее что-то на смену?
Я показал на ее куртку, высунув язык и закатив глаза - как будто умирал от жары, а потом подергал себя за футболку и с вопросительным «ммм?» ткнул пальцем в ее сумку. Тайра чуть улыбнулась и покачала головой.
Если уйду из «Юриона», вполне смогу устроиться в театр пантомимы.
Поднявшись на чердак, где хранился всякий хлам, который не мешало бы выбросить или сжечь, я нашел пакет со старыми Юлькиными вещами. Тайре они должны были быть коротковаты и великоваты, но неважно. Вытащил еще пластиковые шлепанцы и отнес все ей.
Заглянув в пакет, Тайра посмотрела на меня с подозрением. Мол, что, интересно, случилось с хозяйкой этих вещей, а, мистер Синяя борода? Или так: а не вернется ли она внезапно и не выцарапает ли глаза, обнаружив на мне свою одежду?
Не волнуйся, не вернется. Потому что живет с новым мужем в Швеции, откуда присылает открытки на Рождество. И вообще ей глубоко наплевать.
Я зажег свет в закутке, где уместились душевая кабина, раковина и унитаз, и сделал приглашающий жест. Включил воду, повесил на крючок чистое полотенце, а потом пошел вниз выложить продукты, надеясь, что она разберется со всем сама и не устроит потоп.
