Книги
7.
Андрей
- А не пойти бы вам? - вполне мирно поинтересовался я, хотя внутри все кипело.
Отодвинул резко стул, встал, подошел к окну. Ослабил узел галстука, вдохнул поглубже.
Липкая, влажная духота третий день подряд. И так у нас всегда. Или пятнадцать градусов, или тридцать три. Питерское лето! Когда холодно, хочешь жары. Когда жара, думаешь: скорей бы гроза. А после грозы опять холодрыга. К тому же сегодня еще солнечное затмение. Его и видно не будет, но все равно, наверно, действует. На улицах с утра фестиваль авто-идиотов, все вокруг дерганные, психованные.
- Андрей Ильич... - укоризненно покачал головой СанСаныч, директор и владелец фирмы.
Сколько лет я уже в «Юрионе»? Девять? Да, точно. Бывший тесть порекомендовал, когда вернулись с Юлей из Москвы. Когда после травмы пришлось уйти из «Центроспаса». Мне только двадцать четыре исполнилось. Казалось, что жизнь кончилась. Но... как-то.... Сначала костыли, потом палочка. А потом и вовсе ничего. Только на непогоду кости ноют, как у старика. Обратно не возьмут, конечно, но уже и не надо. Переболел, перегорело.
После возвращения я устроился на мелкую должность в Главное управление МЧС по Питеру, но не зашло. Тогда «Юрион» и подвернулся. Разумеется, если бы не дружба тестя с СанСанычем, никто бы меня туда не взял. Юрфак-заочка и ноль опыта - кому такое надо? Начинал с обязанностей «всехнего помоганца». Но, как говорится, попал в масть - и поперло.
Все с тех пор изменилось. И тестя уже нет, и с Юлей мы три года как развелись. И я не мальчик на побегушках, а старший партнер. Хотя на самом деле это только звучит красиво и к истинному партнерству никакого отношения не имеет. Ну да, право голоса есть, и когда делят пирог прибылей, крошки перепадают, но...
Иногда мне казалось, что настоящая жизнь проходит где-то за периметром, а я словно в кокон замотался и все никак не могу вылупиться. То ли в бабочку, то ли в бледную моль. Характерно, когда служил спасателем, такие мысли в голову не приходили. Тогда в жизни было намного больше смысла. Хотя и меньше денег.
Именно о деньгах речь шла сейчас, на совещании. Вкладываться ли в свой нотариат и агентство недвижимости. Как бабушка моя говорила, глаза завидущие, руки загребущие, а в жопе дна нет. Откусить от всего, до чего можно дотянуться. Вместо того, чтобы развивать то, что хорошо идет. Но я со своим ценным мнением оказался пусть и не в абсолютном, но все же в меньшинстве. Слово за слово - и понеслось. В первую очередь между мной и финдиректором Олегом.
- Андрей Ильич, задержитесь! - попросил, нет, приказал СанСаныч, когда совещание закончилось.
- Ну и что с тобой происходит, Андрюша? - поинтересовался он, едва мы остались одни. - Ты сам не свой в последнее время. Заводишься с полпинка.
- Не знаю, - я крутил в руках карандаш, пока не сломал пополам. - Наверно, кризис среднего возраста. «Земную жизнь пройдя до середины, я очутился в сумрачном лесу».
- «До половины», - поправил СанСаныч. - Рано тебе еще. И вообще. Знаешь, как в анекдоте, жениться вам надо, барин.
- Спасибо, больше не хочу.
- Ну тогда... не пойти бы тебе... в отпуск, что ли?
По его тону я понял: это не предложение.
- У меня в сентябре. В Испанию поеду.
- В сентябре - это в сентябре. А сейчас август. У тебя еще с прошлого года две недели осталось, я специально посмотрел. Пиши заявление и проваливай. Пока не поперекусал здесь всех.
- У меня банкротство, - я еще сопротивлялся вяло, но понимал, что не выйдет.
- Банкротство свое Тамаре отдай, ей полезно будет, - СанСаныч встал из-за стола, положил передо мной лист бумаги и ручку. - Давай, пиши. С завтрашнего дня. Сразу в приказ отдам.
Через час я вышел на парковку бизнес-центра, чувствуя себя срочником, внезапно получившим увал в город. Ну, и что теперь делать с этим привалившим счастьем?
А что тут думать? Поеду на дачу. Две недели великолепного безделья в полном одиночестве. То, что доктор прописал, чтобы снять острый приступ мизантропии. Ну, или, возможно, наоборот окончательно возненавидеть человечество.
Буду спать сколько влезет, ходить в лес и на озеро, валяться в гамаке. Допишу статью по ликвидации предприятий для сборника. Прочитаю все отложенные книги, посмотрю все фильмы. По вечерам буду пить на веранде чай из самовара и любоваться летучими мышами.
Пискнула сигналка, приветственно моргнули фары. Я был довольно консервативен в своих вкусах и привычках. В одежде, например. В машинах. Только Мицубиси и только Паджеро. Правда, предыдущий был Спорт, и звали его Джером. Новый, четвертой модели, по ассоциации получил имя Дядюшка Поджер.
Времени на сборы понадобилось немного. Всего-то одна сумка и ноутбук. Я переоделся в шорты и футболку, прошел по квартире, проверяя, все ли в порядке. Ни цветов, ни кота у меня не было, но все равно попросил соседку, у которой держал запасной ключ, иногда заходить и посматривать. Быстрый набег в супермаркет, три пакета в багажнике - и вперед, в пампасы.
Часы показывали без четверти четыре, а это означало, что езды с ветерком уже не получится. Кольцевая худо-бедно ползла, а вот «Сортавала» стояла мертво. За полчаса удалось преодолеть километров пять от силы. Табло обрадовало известием, что впереди авария. В ту сторону низко пролетел вертолет, и внутри привычно ёкнуло. Сколько лет прошло, а так до конца и не отпустило.
Поджер дополз до съезда с трассы, и я свернул на старую дорогу, по которой ездил на дачу раньше. Что делать, будем пробираться партизанскими тропами.
