Книги
Смотрю в меню и никак не могу определиться с выбором. Глаза разбегаются. Прикусываю нижнюю губу. Если помедлить, скоро слюнки потекут.
— Мне тоже, что и вам. — Сообщаю Кириллу. Он слегка наклоняет голову набок, а после кивает.
— Тебе. Я же ещё не старый? — Вот хитрюга! Если откажусь, назову стариком, а нет придётся на «ты» перейти.
— С тобой опасно иметь дело. — Укорительно гляжу на собеседника.
— Нет. Не бойся, Оль, я ж мягкий и пушистый. — Снова шутит. Какой же он мягкий? Там не то, что пивного брюшка нет, вообще в очень хорошей форме мужчина. И пиджак не скрывает его натренированности. А пушистый? Гладко выбрит, никаких усов или бороды.
Еда оказывается на удивление вкусной. Когда ехала от бабушки, кухня в поезде была отвратительная. Я сумку с бабушкиными заготовками дома забыла тогда. А она не смогла меня проводить. Вот и пришлось наведаться в вагон-ресторан, где мне подали явно вчерашний обжаренный, прежде отварной картофель со сморщенными грибами. Как вспомню, так вздрогну! Эх, с настоящей домашней едой не сравнится! А уж моя бабушка готовит так, что пальчики оближешь.
Несмотря на возраст моя бабуля трудится не покладая рук. То огород, то почту разносит. Вот в тот день она и ушла разносить письма. Можно было и обождать, но, наверное, она просто не хотела видеть, как я уезжаю. А я, возможно, не смогла бы уехать, если б увидела её грустное лицо.
— Очень плотный у нас вышел обед. — Наевшись до отвала, практически хвалю за щедрость Кирилла. Накормил так накормил!
— Так и путь неблизкий. — Доволен, что мне всё понравилось, будто, сам готовил. — Скажи, а ты в столицу к жениху едешь? Он тебя встретит?
— К нему, да. Но я не сообщила, что приеду, так что, он не знает. — Допиваю свой чай и не хочу продолжать эту тему. Слишком личное. Кирилл чувствует и не напирает.
Мы возвращаемся в купе и повисает некоторая неловкость. О чём говорить с малознакомым человеком? Не о погоде же и видах за окном? Тем более, что картина однообразная. А о себе как-то глупо. Кому интересно? Сойдём с поезда и наши пути разойдутся навсегда.
— Забавно, ты так и не спросила, чего я такой чумазый. Из скромности или неинтересно? — Нарушил тишину мужчина.
— Подумала, что ограбили. Разве не так? — Поддерживаю разговор я.
— Не совсем. Кошелёк у меня не отбирали, как и мобильник. Я их сам забыл. А когда понял, возвращаться уже не стал. Иногда проще новые карты завести и телефон купить, чем повторить незабываемую встречу. — Разоткровенничался мужчина. — Я к сестре ездил. Она уехала из Москвы с каким-то не разбери поймёшь. Хотел проверить по своей ли воле. Выяснилось, что изначально нет, а теперь уже стерпелось-слюбилось.
— Главное, что она счастлива, верно? — Хотя я лично не очень представляю, как можно полюбить того, кто тебя силой увёз.
— Хотел увезти её, чтоб наваждение спало. Да вот только мне все кости пересчитал ухажёр её вместе с дружками. А стоило приложить его разок-другой как Аня меня в рукоприкладстве обвинила. Забавно, да?
— Не вижу ничего забавного. Может, и правда полюбила?
— Она да. А он? Анька ведь из меня деньги тащила. Кто он после этого? Альфонс. Для сестры не жалко, а этот... Не будет она с ним счастлива. Да насильно счастливой не сделаешь. Такой визг подняла, когда пообещал вернуться с подкреплением. Как-то не готов я был один против шестерых.
— И что же? Вернёшься? — Мужчина молчит. — Позвони ей потом. Она в сердцах многое могла наговорить, а потом жалеть станет.
— И где такие берутся? — Глядит на меня как на чудо какое.
— Какие?
— Сказочные.
