Книги
28.
Собираясь впопыхах, я даже не вспомнила о ночной рубашке. Или подсознание шепнуло, что она не понадобится? Ошиблось, милое, ошиблось. В трусах я спать не привыкла, да и в комнате было не слишком жарко. Подумала и влезла в Manchester United. К счастью, хорошо постиранную и пахнущую лавандовым кондиционером. От запаха полыни вряд ли удалось бы уснуть.
Впрочем, и так не удалось. Вертелась с боку на бок, словно пропеллер, глядя, как мерцают за шторами огоньки во дворе.
Странное это было ощущение. Хмель улетучился быстро, а вместе с ним обида и разочарование. Осталась какая-то липкая досада. И, пожалуй, недоумение.
Как там у моего любимого «Секрета»?
«Сказка завершилась в ожидании дня. Я скажу: прощай, это не для меня».
Черт возьми, почему?
Я злилась, когда не могла чего-то понять.
Версию, что прилетел кармический бумеранг за посланного в пеший эротур Валерика, отмела с порога. Слишком уж прямолинейно и дидактично.
Будем реалистами, господа, когда мужчина приглашает женщину встретить с ним Новый год тет-а-тет, секс предполагается дефолтно. Несмотря на всякие там благородные фразы, что нет-нет, будет все, как ты захочешь. Или не захочешь. А на деле не захотел сам.
Да ладно, не захотел. К двадцати восьми годам даже при не самом удачном опыте понимаешь, когда тебя хотят, а когда нет. Так вот, Дмитрий Андреевич Соколов определенно хотел. Возможно, даже еще тогда, когда я ползала пауком по стене дома, прозванивая гирлянду. А потом – тем более. Там уж я на что угодно могла спорить. Особенно в танце, где мужчине практически невозможно скрыть свое желание.
Все просто, как апельсин, сказала Хиония, сидя на подоконнике и поглядывая из-за шторы во двор. Два года назад он развелся и все это время сидел сычом в компании кота. Прошлый Новый год вообще не отмечал. Сам сказал, что даже елки не было. Страдал, переживал. А тут решил вылезти из скорлупы. Елку нарядил, все украсил. Пригласил девушку. Вроде, не слишком страшную. Которая к тому же кота спасла и приютила. Лампочку, опять же, поменять может, если что. И очень старался. Но… получилось как в анекдоте про старую лошадь, которая не шмогла.
Ну что ж, наверно, она была права. Я через два года тоже попыталась. И тоже не шмогла. Даже за девять лет так до конца и не отмерзла. Хотя… с Димой, может, и получилось бы. Трудно сказать, почему так думаешь, ничего толком о человеке не зная. Просто чувствуешь. Это… как унисон.
Хорошо, что все закончилось до, а не после. Нужно всего лишь одно: не только понять, но и принять. Успокоиться, взять себя в руки. И утром попрощаться так, чтобы потом, когда муть уляжется, вспоминать эту ночь именно как сказку. Чтобы не испортить все окончательно.
Захотелось вдруг сделать то, что не успела. Посидеть на диванчике в эркере, глядя, как за окном идет снег и мигают огни на елке. Почему бы и нет? Все равно не засну.
Встала, вышла к лестнице, свесилась вниз через перила. Димина спальня была по другую сторону от прихожей, напротив гостиной. Прислушалась – вроде тихо. Ступая на цыпочки, спустилась вниз.
Огонь в камине был потушен, свечи тоже. Только переливалась гирлянда на елке. Макс спал в своей корзине.
Надо будет утром промыть ему шов перекисью. Последний раз. И напомнить Диме, чтобы сделали рентген для контроля.
Постояв немного у елки, я села на диванчик. Подтянула колени к подбородку, повернулась к окну, за которым снег падал крупными пушистыми хлопьями.
- Что, тебе тоже не уснуть?
