Книги
- Забавная сказка, - усмехнувшись, сказал кнез. - Немного простонародная на мой вкус, - Луминица вспыхнула, но промолчала. - Однако все, что исходит из ваших уст, Луминица, становится золотом.
Кнез поклонился Луминице, и та холодно поклонилась в ответ.
- Ах кнез! - вмешалась Виорика. - Луминица только такие простонародные сказки и может рассказать. Но уж вы-то все созвездия наверняка знаете. Может, вы нам расскажете, как оно на самом деле называется?
- Я слышал, что вы изучали греческий, Луминица, - заметил кнез. - Неужели вы не читали с учителем никаких греческих легенд?
Луминице стало казаться, что ее экзаменуют, и слегка раздосадовалась.
- Нет, кнез, отец Виорел давал мне читать в основном Священное писание и послания святых отцов. Ну и несколько других старинных книг. Но языческих легенд среди них не было. Отец Виорел не одобрял подобной литературы.
- Ах, ну конечно, - иронически усмехнулся кнез. - Однако если вы любите поэзию, вам непременно надлежит ознакомиться с греческими поэтами.
- Я бы очень хотела, кнез, но как…
Луминица развела руками.
- Тут я вам, пожалуй, могу помочь. В моем замке обширная библиотека, и в ней сколько угодно рукописей греческих трагедий и других сочинений. Я могу дать вам их почитать.
- Неужели? – Луминица недоверчиво посмотрела на него.
Кнез кивнул ей.
- Вы хотели знать историю этого созвездия, Виорика? – обратился он к старшей сестре. – Ну что ж. С древних времен греки называли это созвездие Арктос, то есть Медведица. Миф об Арктосе – это старинный миф, в котором рассказывается о древнем царе Ликаоне, его прекрасной дочери Каллисто, властелине неба и земли громовержце Зевсе, его божественной супруге Гере и о той трагедии, которая произошла между ними.
- Трагедии? – переспросила Виорика.
- Да, моя прекрасная госпожа, - улыбнулся кнез. - Как ни странно, но все самые красивые легенды, в особенности те, которые дали жизнь звездным созвездиям, все трагичны. Интересно, почему бы это? А что скажете вы, Луминица?
Луминица замялась. Она впервые говорила с кнезом вот так, напрямую, и каждый его вопрос приводил ее в замешательство. Ей было почему-то страшно неловко говорить с ним, как будто она шла по тонкому весеннему льду над бурливым ручьем. В каждом его вопросе ей чудился подвох или насмешка. Она не понимала, какую игру затеял этот непостижимый человек. И вот снова он что-то хочет от нее. Ну нет уж, достаточно. Рассердившись, Луминица призвала свое мужество и решилась пойти в атаку.
- Кнез, вы действительно хотите узнать мое мнение?
- А вас это удивляет? Почему же?
- Не обижайтесь, кнез, но меня удивляет, что такой эрудированный и умный человек, как вы, может интересоваться мнением такой простой, малообразованной и деревенской девушки, как я.
Брови кнез приподнялись в удивлении.
- Ну что вы, Луминица, я вовсе не так вас вижу…
- Если бы я хотела сейчас отделаться от вашего вопроса, - продолжила Луминица, - я бы просто сказала, что, как писал Аристотель в своей «Поэтике», трагедия является самой высшей формой поэзии. По его мнению, только трагедия преображает зрителя, проводя его через страх и сострадание к катарсису, то есть очищению. Поэтому, с моей точки зрения, совершенно неудивительно, что легенды о звездах и созвездиях – а ведь они находятся на небе, в непосредственной близости к Богу или богам - имеют самое высокое, я бы сказала, царственное поэтическое происхождение.
Кнез расхохотался.
- Луминица, вы сразили меня наповал. Я даже не буду спрашивать вас, каким образом вы смогли прочитать язычника Аристотеля, если по вашему собственному признанию святой отец пичкал вас только постной литературной пищей. Видимо, долгий пост был все-таки нарушен?
И кнез подмигнул девушке. Луминица покраснела. Ей невольно вспомнились новеллы фривольного содержания из ее любимой книги.
- А все-таки, что же вы думаете сами, без помощи Аристотеля? Меня действительно интересует ваше мнение.
- А сама я не могу ничего пока сказать, - сухо ответила Луминица. - Я не думала об этом. Но обещаю подумать на досуге. Если случай представится.
Кнез покачал головой.
- Вы действительно поразительная девушка, Луминица. И если бы наша прогулка не подходила уже к концу - кажется, мы уже почти пришли к концу деревни – так вот, если бы не это досадное обстоятельство, то я бы с удовольствием продолжил этот разговор… Однако я обещал Виорике рассказать историю Арктоса.
Кнез поклонился в сторону Виорики, на лице которой были написаны все ее чувства: ревность к вниманию, оказываемому Луминице, желание угодить кнезу и радость от его обращения к ней.
- Так вот. История такова. Когда-то давным-давно в прекрасной стране Аркадии, изобиловавшей тучными пастбищами, тенистыми оливковыми рощами, ветви которых клонились от спелых маслянистых плодов, жил-был царь Ликаон. Было у царя много драгоценных вещей, но была ему дороже всех сокровищ его дочь, принцесса Каллисто. Ах, как прелестна была юная принцесса! Ее уста благоухали, кудри вились по мраморным плечам, а сквозь полупрозрачные одежды просвечивали упругие груди, подобные спелым гранатам…
Тут кнез насмешливо скосил взгляд в сторону Виорики с Луминицей, которые потупили глаза и отвернулись от него, чтобы скрыть свое смущение.
- …Сами Хариты, богини красоты и прелести, с завистью смотрели, как танцует Каллисто на празднике. Залюбовался красавицей и громовержец бог Зевс, восседающий на горе Олимп. Так залюбовался, что не смог и глаз отвести. Влюбился в Каллисто Зевс.
Однажды пошла Каллисто погулять в оливковую рощу. Там встретила она прекрасного юношу. Его черты был совершенны, а в глазах полыхал неземной огонь. Не смогла Каллисто устоять перед переодетым богом и покорилась его объятиям и ласкам.
Густые переплетенные ветви олив, занавесы царской опочивальни и отвесные скалы давали сень влюбленной паре, и одни они были свидетелями любви принцессы и бога. Втайне от своей ревнивой супруги богини Геры посещал принцессу Зевс, и вскоре их встречи принесли свой плод. У Каллисто родился прелестный мальчик - сын Аркад.
Мальчик вырос в стройного сильного юношу. Любимым занятием Аркада была охота, и много времени проводил он в горах, охотясь на оленей, волков и медведей.
Все бы хорошо, но ревнивая супруга Зевса богиня Гера через некоторое время узнала об их тайной счастливой связи. Разъярилась Гера и задумала страшную месть.
Однажды в царском дворце случилась беда – пропала принцесса Каллисто. Пришли утром ее служанки в опочивальню и не нашли своей госпожи. Все было разгромлено и повалено в комнате. Постель сброшена на пол, на мебели и стенах виднелись глубокие следы когтей огромного зверя. А на полу лежала разорванная в клочья одежда Каллисто.
Стояли все и в ужасе смотрели на эту картину. Взглянул на эти страшные следы когтей Аркад и узнал опытным взглядом охотника, какое чудовище куролесило в комнате его матери. Были это следы медведя, самого опасного хищника.
И хоть не нашлись в комнате пятна крови и тело принцессы, не осталось ни у кого сомнений в том, что погибла Каллисто страшной смертью от зубов и когтей дикого зверя. Но как проник зверь во дворец, как не заметила его многочисленная охрана - это осталось тайной.
Погрузился в скорбь весь дворец. Отец прекрасной принцессы, царь Ликаон царапал себе лицо, посыпал голову пеплом и рвал на себе от горя одежды. Плач и стенания раздавались повсюду.
Один Аркад, сжав в руке оружие, тихо выскользнул из дворца. На его побледневшем от горя лице читалось твердое решение. Поклялся сын отомстить лютому зверю за страшную смерть любимой матери.
Тайно выйдя из дворца без слуг и провожатых, Аркад пошел по следам медведя. Никому не хотел сын уступить право мести. Опытный охотник, он легко читал на земле путь, которым ушел из дворца медведь. Вот на влажной почве около ручья оставил зверь следы своих чудовищных лап, вот сломанная под огромной тяжестью ветка дерева.
Долго шел Аркад по следу, пока различные признаки не стали указывать на близость цели. Взял Аркад в руки копье и приготовился к схватке.
Осторожно выйдя из-за скалы, он увидел стоящую невдалеке огромную косматую медведицу. На ее тяжеловесных лапах Аркад увидел смертоносные когти, следы которых остались на стенах и мебели в комнате матери. Огромной тушей громоздилась перед Аркадом медведица. Увидев человека, она не попыталась бежать, а встала на задние лапы, открыла пасть и заревела, являя Аркаду длинные острые клыки.
Однако Аркад не испугался ее. Сердце его горело огнем горя и было наполнено жаждой мести. Поднял Аркад копье и со всей мощи швырнул в зверя.
Глубоко вошло направленное меткой сильной рукой копье в тело медведицы. Повалилась она набок, проревела что-то и замерла.
Подошел Аркад поближе, чтобы насладиться своей местью. Но что это? Прямо на его глазах окуталось тело медведицы дымкой и стало меняться. И вот увидел юноша лежащее перед ним обнаженное тело его матери, принцессы Каллисто, пронзенное сыновним копьем. Грусть и боль отпечатались на мертвом милом лице принцессы, и кровь струилась из зияющей раны в груди.
Стоял в трансе над телом убитой Каллисто Аркад, и волосы на его голове шевелились от ужаса. А над ущельем раздавался злорадный смех богини Геры. Именно она превратила бедную Каллисто в медведицу - отомстила так страшно своей сопернице.
Понял Аркад, что был обманут ревнивой богиней, но оправдания себе в этом не нашел. Снял он плащ и стыдливо прикрыл наготу своей бедной матери. А потом взял острый меч, воткнул его между двух камней и кинулся на него. Так погиб Аркад, который не в силах был простить себе убийства самого дорогого для него человека.
Подернулось небо черными тучами, и пролился на землю дождь горьких лез. Ибо лишился властелин неба бог Зевс двух любимых существ. Не в силах расстаться с ними, взял Зевс принцессу Каллисто и Аркада и поместил их на небо в виде созвездий Медведицы и Волопаса. И их ослепительная красота навеки запечатлелась на небе.
- Ах, какая прекрасная легенда, кнез! – воскликнула Виорика. - Ваши истории я готова слушать с утра до вечера.
- А вам понравилось, Луминица? – спросил кнез.
Луминица молча кивнула головой.
- Ну что ж, - сказал кнез. - Благодарю вас. Беседа с такими образованными и красивыми барышнями доставила мне истинное удовольствие.
- Ах, что вы, кнез! Это мы получили удовольствие от общения с вами! – воскликнула Виорика.
- Я рад этому, - улыбнулся кнез. - Теперь мы простимся, но я надеюсь, что вскоре снова увижу вас. Низкий поклон вашему батюшке и матушке.
Кнез поклонился Виорике и Луминице с братьями. Те тоже поклонились в ответ.
Кнезу подвели богато убранного коня, он вскочил в седло, еще раз кивнул и поскакал прочь. Огни факелов кавалькады вскоре скрылись за поворотом.
Йонуц и Марку с сестрами повернули назад к дому.
Виорика все еще переживала эту прогулку.
- Ах, Луминица, подумать только, сам кнез попросил нас проводить его и разговаривал с нами. Что бы это значило? Я так возбуждена, что, наверное, не усну. А ты, Луминица?
Она обратилась к сестре и увидела на ее лице неодобрительно-сердитое выражение.
- Ты что?
- Прости, Виорика, но я не могу сказать, что получила в обществе кнеза такое же удовольствие, что и ты.
- Ты с ума сошла! Это почему еще?
- Ты разве не заметила, что он все время пытался выставить нас малообразованными деревенскими дурами.
- Ну вот еще! Ничуть не бывало! Он был очень мил. Рассказывал так интересно.
- Ага. И вскользь заметил, что мои истории «простонародные», - Луминица ехидно спародировала высокомерный тон кнеза.
- Ах вот что тебя задело! Кто-то усомнился в образованности нашей умницы Луминицы!
- Я не так глупа, чтобы обижаться на то, что кто-то умнее или начитанней меня. Однако я не считаю, что легенда, которую много веков назад придумали греческие козлопасы, превосходит сказку, которую придумали наши пастухи.
- Ты патриотка, сестрица, - улыбнулся Марку.
- Ну-ну, не стоит принимать так близко к сердцу слова кнеза, - заметил Йонуц. - Он нисколько не хотел тебя обидеть.
- Возможно, - согласилась Луминица. - А скорее всего, его просто-напросто мало беспокоят мои или чьи-либо другие чувства.
- А вот и нет, - язвительно заметила Виорика. - Как раз чувствами и мыслями дражайшей Луминицы кнез интересовался больше всего.
- Виорика, - успокоительно сказала Луминица. - Мне нет дела до того, чем или кем интересуется кнез.
- А мне так не показалось.
- Да забери ты своего кнеза со всеми его потрохами. Мне он безразличен.
- Да, хороший совет, - заметил Марку. - Виорика готова его заглотнуть хоть сейчас, даже не разжевывая. Другое дело, согласится ли сам кнез быть проглоченным?
Йонуц фыркнул, и братья засмеялись так заразительно, что Луминица тут же присоединилась к ним.
Виорика вспыхнула. Глядя на смеющихся братьев и сестру, она в гневе топнула ногой и, рванув с места, побежала домой по деревенской улице.
- Дураки! – донеслось до Марку, Йонуца и Луминицы.
- Виорика, постой! – пытались они кричать ей вслед, но, посмотрев друг на друга, снова зашлись смехом.
