Книги
ГЛАВА 31. БЕЗ ЧЕСТИ И СОВЕСТИ
- Этому дому требуется капитальный ремонт, - визитер, которого я мысленно окрестила Кротом за его внешний вид, с хозяйским видом разгуливал по нашим комнатам, щурясь в пенсне и пытаясь произвести впечатление делового и серьезного человека. Тягучий акцент выдавал в нем жителя северных провинций, недавнего переселенца – в последнее время многие начали покидать холодные негостеприимные края. – Мне придется хорошо вложиться еще и в это.
- Уверяю вас, этот дом стоял больше ста лет и простоит еще столько же, - дядя разливался соловьем, давя угодливую улыбку и нетерпеливо закатывая глаза к потолку, стоило тому отвернуться.
Когда эти двое совершенно бесцеремонно вошли домой и принялись тут все осматривать, пачкая недавно вытертые полы талым снегом со своих сапог, мне пришлось буквально оттащить дядю в угол комнаты и, задыхаясь от возмущения, сказать, что я не хочу продавать этот дом, на что дядюшка с поразительно самоуверенностью ответил:
- Тебе он без надобности, дорогуша. Все равно скоро ты выйдешь замуж и вместе с бабулей уедешь жить к мужу.
Земля начала уплывать из-под ног, и я на несколько мгновений задохнулась словами, которые словно застряли в горле.
- Я не выйду...
- Слышать ничего не желаю, - он оборвал меня взмахом руки. Заткнул, как будто я была назойливой мошкой. – О свадьбе уже условились.
- Как?.. – выдохнула только, а пальцы сжались так крепко, что короткие ногти вонзились в ладони до боли. Но дядя Джеймс уже вернулся к гостю, а я осталась стоять, как столб, и смотреть в пространство перед собой.
Старые напольные часы, которые видели еще детство моей мамы, тикали слишком громко. Оглушительно. Будто отсчитывая последние мгновения моей свободной жизни. На лестнице звучали шаги и медлительные, даже немного ленивые, вопросы Крота и жизнерадостное щебетанье дяди. Я представляла, что сейчас они направятся осматривать мою комнату – там стоит моя кровать с расшитым мной покрывалом, мое кресло, на котором я, укрывшись теплым пледом, любила читать книги. Там на полке в выцветших от времени платьях расселись мои детские куклы. А эти двое будут топтаться там своими грязными ногами и рассуждать, сколько будет стоить выкинуть на улицу несчастную сироту и ее старую беспомощную бабушку. Вариант, что мне придется все-таки выйти за этого отвратительного Глоуда, я даже не рассматривала.
В реальность меня вернул стук палочки в коридоре – я бросилась бабушке навстречу. Я специально усадила ее в кухне, чтобы ей не приходилось слушать эти отвратительные разговоры, но она сразу догадалась, зачем прибыли дядя и Крот.
- Рози, дорогая, они уже ушли? – на обычно умиротворенном лице бабули читалась тревога, и с болью я отметила, что рука, сжимающая палочку, дрожит. Она едва держалась на ногах.
- Нет, они еще здесь, - я подхватила ее под локоть и помогла сесть в кресло. Меня раздирала на части злость на дядю Джеймса, но я старалась говорить спокойно. Только вот бабушка чувствовала мое состояние.
- Я хочу с ним поговорить. Я не ожидала, что Джеймс решит продать дом так внезапно.
- Не нужно, ба… - я видела, как решительно она сжимает губы и хмурит брови. – Он может наговорить тебе гадостей. Я сама с ним разберусь.
Бабуля покачала головой и пожала мне руку своей теплой сухой ладонью, желая ободрить.
- Ты еще совсем девочка, он не воспримет твои слова всерьез. Но к старости ведь у него должно быть уважение? Я просто хочу узнать, что он планирует дальше.
Я совсем скисла и отвернулась, чтобы не смотреть бабуле в лицо. Нет у дядюшки ни к кому уважения, он любит и лелеет только себя самого. Да и не хотелось мне, чтобы он озвучивал план выдать меня за Глоуда при бабушке.
- Просто передай ему, чтобы зашел ко мне перед уходом.
Я что-то пробубнила себе под нос и, услышав шаги и приближающиеся голоса, вылетела из комнаты, оставив бабулю в кресле. Дядя с Кротом были уже возле дверей, причем первый светился, как начищенный медный таз, а второй вальяжно поправлял меховую опушку. Как по команде они повернулись в мою сторону – брови визитера взлетели вверх, и он скользнул по мне взглядом сверху вниз, а потом снизу вверх. Наверное, я выглядела не так, как приличествует юной девушке – вместо глазок в пол и смущенной улыбки на моем лице застыло выражение, с которым, должно быть, люди идут драться. Я так нервничала, что прикусила внутреннюю поверхность губы, и рот наполнил соленый вкус крови.
- Это и есть ваша племянница? – поинтересовался Крот у дяди Джеймса.
- Не обращайте внимания, уважаемый. Она немного диковата, - с этими словами он посмотрел на меня, вытаращив глаза и намекая, чтобы я убиралась.
- Я не позволю продать этот дом, - четко, но твердо произнесла я, глядя то на одного, то на второго, и стараясь, чтобы голос не дребезжал от раздражения и злости. – Моя бабушка заслужила спокойную старость, и я не позволю выгнать ее на улицу.
Лицо дяди побагровело, как будто он вдруг оказался в натопленной бане, а челюсть Крота отвисла. Он растерянно поглядел на дядю, потом на меня, потом снова на дядю.
- Э-э… я лучше пойду, а вы тут сами разбирайтесь, - он торопливо кивнул и, оттеснив родственника массивным животом, выкатился на улицу.
- Я скоро закончу, и тогда мы сможем обсудить детали! – медовым голоском пропел ему вслед дядя, а после повернулся ко мне с перекошенным от злости лицом. – Ты что, решила мне сделку сорвать? – прошипел змеей, которую ухватили за хвост.
- Я не верю, что вы собираетесь так со мной поступить, - упавшим голосом произнесла я, наступая на него. Вы же мой дядя!
Он, закатил глаза и, демонстративно схватившись руками за голову, простонал.
- Вот именно, я твой любящий дядюшка Джеймс, который заботится о несчастной сиротке и ее бабушке, а ты этого не ценишь, глупая Рози…
- Вы заботитесь только о себе и о деньгах, - перебила я.
Наверное, со стороны могло показаться, что мое лицо стало по-настоящему страшным от гнева, а кожа на щеках пульсировала, наливаясь багрянцем. Я ненавидела своего родственника за его лицемерие, жадность, эгоизм.
Дядя немного растерялся от моего напора, невольно шагнув назад. А мне захотелось занести руку и отхлестать его по щекам. Я бы, наверное, так и сделала, если бы за спиной не послышался стук палочки – бабушка не вытерпела и отправилась за мной.
- Джеймс? – послышался ее взволнованный голос. – Что здесь происходит?
- Совершенно ничего интересного, бабуль, - он нервно поправил кружева под горлом, чуть не оторвав их, а потом подхватил трость. – Я делаю то, что должен был сделать уже давно – пытаюсь продать этот ветхий домишко, потому что через несколько лет он развалится окончательно и не будет иметь никакой ценности.
- Джеймс, я не считаю это хорошей идеей, - если она и была уязвлена грубым тоном дяди, то никак этого не показала. – Этот дом должен стать приданым для Рози…
- Именно! Вот именно, деньги с продажи дома и станут приданым для вашей разлюбезной внученьки, ибо очень скоро она выходит замуж.
Я метнула испуганный взгляд на бабушку – та немного побледнела, но не растерялась.
- Джеймс, памятуя о том, как нерационально ты распоряжаешься деньгами, как ты потерял доверенное тебе имущество…
- Не забывайтесь, бабуля, - оборвал дядя, раздраженно застегивая пуговицы пальто. Он был до невозможности горд и сразу начинал злиться, стоило намекнуть о его неудачах. – Этот дом вам никогда не принадлежал. Вы здесь просто приживалка. Скажите спасибо, что я позволил вам жить с любимой внучкой в доме моих родителей, а не отправил коротать свой век в дом престарелых.
Каждое слово камнем падало на меня, придавливая в земле, не давая вздохнуть. Я видела, как вытянулось бабушкино лицо – она не ожидала этих злых мерзких слов от мальчишки, которого знала с детства. Мы обе будто бы онемели, и, пользуясь нашим ступором, он вылетел наружу, громко хлопнув дверью.
Сердце болело за бабушку, на нее, униженную и раздавленную, с поникшими плечами и опущенными уголками губ, страшно было смотреть. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы и стиснула пальцы в кулаки.
Да кто он такой, что позволяет себе так отвратительно себя вести!?
Как можно быть таким бесчувственным негодяем?
Больше не раздумывая ни секунды, я бросилась следом прямо в тонком платьице и домашних туфлях – за порогом провалилась в снег по щиколотки, а ветер опалил шею морозным дыханием.
- Стойте!
Дядя Джеймс еще не успел выйти за калитку, зато Крота и след простыл.
- Чего тебе? – грубо буркнул он, а я, забыв о том, что я всего лишь скромная забитая девчонка и, не давая себе ни шанса передумать, размахнулась и со всей силы залепила дяде пощечину.
Звон резанул по ушам, а ладонь будто бы огнем опалило. Голова его мотнулась в сторону – на аристократически бледной коже мгновенно расцвел отпечаток моей пятерни. Охнув, дядя схватился за лицо, которое перекосилось от боли.
Ярость клокотала во мне, выжигая остатки здравого смысла, поэтому я молниеносно занесла другую руку и наградила родственника второй пощечиной. Для симметрии.
Два алых клейма у него на лице и тяжелое, душное удовлетворение у меня на душе.
- Дрянь!.. – он вцепился мне в плечи пальцами-клешнями и стиснул так, что я застонала. Встряхнул, как куклу.
Ноздри дяди трепетали от гневного дыхания, губы побелели, а глаза... в них плескалась самая настоящая ярость. На какое-то мгновения я подумала, что он сейчас ударит меня, даже непроизвольно втянула голову в плечи.
- Ненавижу вас, - произнесла на выдохе, но он прекрасно расслышал.
Боролся с собой несколько долгих-предолгих мгновений, а потом разжал хватку, одновременно отталкивая от себя так, что я едва удержалась на ногах.
- Твоя свадьба состоится в первый день Нового Года, - сказал, как выплюнул. – К этому времени я продам дом, поэтому позаботься собрать свое барахло заранее, Рози. И помни, что ты никому, кроме меня, не нужна, поэтому не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель.
Потом развернулся и зашагал вон, оставив меня позади дрожать от холода и собственного бессилия. Я обняла себя за плечи и прикусила губу, чтобы позорно не разрыдаться.
Ну сколько, сколько еще это будет продолжаться? Может, пора смириться и принять свою судьбу, не пытаться сопротивляться – ведь больнее будет.
Я подняла взгляд на окна нашего дома – серые, мрачные. Перед глазами все расплывалось, и я украдкой промокнула их рукавом.
Меня прохватил озноб, и только сейчас я поняла, что стою в совершенно промокших туфельках. Наш сад был укрыт пушистыми сугробами, но я не замечала этой белоснежной красоты. Скоро кто-то другой завладеет этим домом, может, тот же Крот, и уничтожит то, что стало мне дорого.
Может быть, поехать к Торну Глоуду и поговорить с ним – мелькнула мысль. Убедить, что жениться на мне не нужно.
Я усмехнулась. Как глупо и наивно. И если я заявлюсь в Торнвуд, то… у меня было такое чувство, что тогда я останусь там навечно и больше не увижу света. Попаду в ловушку без выхода.
Нет, нужно что-то другое…
Я повернулась лицом к лесу, и смогла разглядеть темнеющие верхушки деревьев – небо над ними висело низко, тучи касались их своими рыхлыми животами.
Новогодье. Мой последний шанс.
