Книги
Глава 3
Зачем на завтрак согласился? Не понимаю. Нормально же поужинали, погуляли по парку, расположенному неподалёку ресторана, уехали… Я даже оказался таким скучным собеседником, что Катерина уснула в машине, уронив голову мне на плечо. Отвёз её домой, а почему-то на предложение зайти ответил отказом. Зато на завтрак согласился. Идиот. Знал же, что завтра утром всё расписано по часам…
— Опять всё идёт куда-то не туда. — выдыхаю и медленно снимаю пиджак.
Я давно должен был привыкнуть к гостиничным номерам, но последние три года здорово выбили меня из равновесия. Отвык от путешествий, поездок, разъездов. Быт затягивал. София поглощала всего меня без остатка.
Вспоминаю о дочери, и сердце тревожно сжимается. Почему-то меня это пугает. Рядом с Катей я иногда чувствую то же самое, но мои чувства к ней никак нельзя назвать отеческими.
«22:08» — утверждает телефон.
Нормально.
Набираю Раису Алексеевну и, пока слушаю нудные гудки, мерю шагами лишённую уюта комнату.
— Да, Дамир Дорофеевич. — наконец-то гудки разбавляются приятным женским голосом.
— Не разбудил, Рая?
— Да нет, что вы. Мы минут десять как только заснули.
Ну вот, папаша года найден. Это я. Не успел поговорить с дочерью до того, как она ляжет спать. А это, между прочим, наша первая разлука.
— Как вы там без меня, нормально всё?
— Ну вот зачем вы спрашиваете? Сердце себе рвать? — вздыхает наша няня, у которой нет ни цены, ни замены. — Дама-то у нас с характером. Днём Лидия приезжала. Но Софийка была в саду. Я, если честно, не поняла, чего ваша невеста хотела. Думала, вы её вместо себя прислали. Чтоб она Софу развлекала. Но нет, уехала ваша ненаглядная сразу же, как узнала, что вас нет и в ближайшие дни не будет.
Ох уж эта Лида. Слов нет, одни маты.
— Ладно, Рая, не буду тебя больше отвлекать. Отдыхай. Завтра утром только обязательно позвони, хорошо? Хочу с Софой поговорить, перед тем, как она в сад уйдёт.
Получаю пожелания доброй ночи и обещание не забыть меня набрать завтра утром. Хочу убрать телефон подальше и завалиться спать, потому что, откровенно говоря, дорога изрядно меня вымотала, но раздражение не позволяет. Усталость побеждена чувством глубокого непонимания.
Звоню Лиде. Куда деваться?
— Алло… — тянет моя фиктивная невестушка.
— Мы вот с тобой вроде совсем недавно разговаривали. Сегодня днём, помнишь? Почему ты не сказала, что заезжала ко мне?
— Господи, Дамир, у тебя такой голос, как будто я кого-то убила на твоих глазах. — стонет фурия, чем-то шурша на заднем фоне. — Я позвонила, да. Но был ли мой звонок вовремя, вот в чём вопрос? У тебя сейчас без меня проблем хватает. Вернёшься, поговорим.
— Какие проблемы, Лида? — приподнимаю брови и рвано выдыхаю: — Что ты там себе уже нафантазировала? Говори как есть. Не просто так ты ко мне домой помчалась. Уж кто-кто, а я тебя знаю.
— На следующей неделе приезжает мой отец. Стоит ли говорить, насколько сильно он хочет с тобой увидеться? Я только сегодня узнала. На нервяке не придумала ничего лучше, чем сорваться к тебе. Погорячилась немного.
— Тридцать пять… боже. — шепчу я, качая головой.
— Что тридцать пять?
— Тридцать пять лет тебе, Лида! Сколько можно бояться отца? Скажи ты ему уже всё как есть.
— Ага. Чтоб его инфаркт хватил? — как всегда, утрирует бывшая. — Я скажу обязательно, не переживай. Дай родить спокойно.
— Думаешь, появление внука его смягчит? Мой тебе совет: начинай его подготавливать уже сейчас.
— Его, Дамир, здорово смягчила новость о том, что мы снова вместе, и я от тебя беременна. Он спит и видит, когда мы снова поженимся. Ты, между прочим, сам сказал, что так будет лучше!
Да, конечно, я так сказал. Кто бы ни сказал на моём месте?
Я помню ещё, как мы разводились. Никогда не мог подумать, что у меня будут проблемы не с бывшей женой, а с бывшим свёкром. Кем только тогда Шацкий не выставлял свою дочь. Мне ему неделю пришлось доказывать, что мы разводимся по обоюдному желанию и Лида ни в чём не виновата. А уж какой скандал он устроил, какой бойкот объявил дочери, когда у неё отозвали адвокатскую лицензию… Беременная женщина таких бы качелей просто не выдержала. Да и не положено это. Не по чести как-то. Лиду и без этого вокруг все шпыняют.
Старородящая… Боже, какое идиотское слово. А я и подумать раньше не мог, что это может быть диагнозом и иметь ряд ограничений и повышенного внимания.
— Бауман, ты там уснул, что ли?
— Нормально всё. Я здесь. — сжимаю пальцами переносицу и прикрываю глаза. Встречаться с Шацким мне абсолютно не хочется, но я не могу забыть, какое влияние он имеет на мою бывшую жену. — Ты говорила ему что-то про Софию?
— Вот уж нет. — шипит на меня. — И ты не смей. Я тебе серьёзно говорю. Не угрозы ради. Если он узнает, что у тебя есть ещё одна дочь, ты от него никогда не избавишься, а я не смогу спокойно родить. Он себя дедушкой раньше моих родов почувствует.
— Ладно, всё, закрываем эту тему. Нужно будет с ним встретиться, встретимся. Я от своих обещаний не отказываюсь. Ты лучше скажи, на Мангуша есть что-то?
— Вот ты всегда такой. Начал за здравие, закончил за упокой. — наигранно ворчит та. — Нет, ничего нет. Сидит под подпиской. Регулярно ходит отмечаться по месту прописки. Сам. Лично. Мне кажется, ты ярый перестраховщик.
— Двадцать лямов, что у него увёл Игорь, и труп Афанасьева, найденный в первую же неделю после его выхода по УДО… Мне не кажется, что я перестраховщик, Лида. Шолохов даже сдохнуть не мог, чтоб после себя тонну дерьма не оставить.
— Я не устану тебе напоминать, что ты совсем не обязан эту тонну дерьма разгребать. — скучающим тоном тянет Лида.
