Книги
Глава 2
За столом маленького ресторанчика меня накрывает. Может быть, из-за того, что Катя отказалась от моего предложения приехать сюда вместе, отправить за ней машину, встретиться раньше… Впрочем, она от всего отказалась.
— Я вожу. И в городе есть службы такси, Дамир. Встретимся на месте. — аргументировала свои отказы она.
Что у неё там происходит?
Я, конечно, сегодня не стану говорить о том, что мне прекрасно известен её адрес, но этот флёр таинственности напрягал. Вполне возможно, что она хочет оставить его втайне. Держать меня на расстоянии дальше вытянутой руки. Только ничего у неё не получится. У меня слишком мало времени, чтобы играть в благородного.
— Вы слабослышащий?! Я сказала, что ваша девушка спит с моим мужем! — воспоминания снова накрывают.
Девушка? Брось тогда она мне в лицо обвинения Ангелины как-то иначе, не было бы вообще ничего. Я всегда считал сомнение и интуицию, чем-то из области фантастики, а в тот раз почему-то прислушался к голосу совести.
Не берусь судить, какую бы позицию я выбрал на сегодняшний день, уже зная, чем это всё обернётся. Скорее всего, я не сбился бы с курса. Покончил бы быстрее с Игорем, отправив в расход его семью и его окружение. Не сидел бы сейчас здесь.
Эти глаза, серые, словно лёд, серо-голубые, изменчивые, всегда разные и выразительные, всё пустили под откос. Она оказалась другой. Совсем другой. Её настоящей не было на фотографиях и в отчётах многочисленных проверок.
— Ну, привет. — надо мной раздаётся знакомый голос и я вздрагиваю как пацан, прогоняя от себя воспоминания, которым до сих пор не могут дать характеристику.
— Катерина… — борюсь с отголосками испуга и медленно поднимаюсь.
Отодвигаю для неё стул, рассматривая странное чёрное платье, будто бы даже знакомое мне. Не исключено, что я нечто подобное видел в гардеробе у своей дочери. Как ни крути, а Катя ненамного её старше.
— Прости, я не должна была опоздать. — сбивчиво бормочет она. — А хотя, знаешь… Хочешь честно? — Катя садится за стол и смотрит на меня, сузив свои, казалось бы, холодные глаза. И я узнаю. Она в этом же платье уже сидела передо мной. В своём доме. В своей гостиной, за накрытым столом. — Я понимаю, это свойственно многим девушкам, но я не многие — у меня на самом деле просто не оказалось, что надеть. Я даже не смогла решить, как я хочу выглядеть сегодня.
— Ты прекрасно выглядишь. — говорю чистую правду и возвращаюсь за стол, а у самого что-то в груди сжимается и давит, давит, давит…
Неужели совесть?
— Спасибо. — сдержанно кивнув, она тянется к приютившемуся на краю стола меню.
Почему нельзя обойтись без каких-то напоминаний о прошлом? Возможно, Лидия права. Мы никогда не сможем с Катей существовать на одной линии соприкосновения, не говоря уже об одной территории.
Приходится сделать несколько глотков воды, чтобы прогнать сухость во рту. Я не смогу её защитить, если каждый раз буду реагировать таким образом на обрывки прошлого.
— Интересный выбор платья. — вырывается у меня.
Я смотрю на неё долго и пристально, ловлю каждую эмоцию на привлекательном лице, но всё равно не понимаю данного стечения обстоятельств. Мне начинает казаться, что она обо всём знает. Специально надела это платье, чтобы лишний раз меня задеть. Напомнить о том, кто вторгся в её жизнь и притворялся, притворялся, притворялся…
— Ты помнишь, да?
— Вспомнил, когда ты села. Я тогда не то чтобы тебя рассматривал, — очередная ложь легко срывается с моих губ, — Но мы практически весь вечер говорили, сидя друг напротив друга. Запомнилось это положение и… воротник.
Да, конечно, я бы с радостью увидел её в каком-нибудь растянутом свитере, а не этом плевке в лицо!
— Мне это показалось символичным. Ты ведь меня тогда только на завтраки приглашал. И нельзя сказать, что это были приятные завтраки, а ужин… Первый, вот второй… В общем, какая разница. Я очень голодная, давай что-нибудь закажем. Ты как?
— Я полностью доверюсь твоему вкусу.
Проходит несколько десятков минут, прежде чем меня отпускает. Она ничего не знает. Она попросту не могла ничего узнать. А платье… Какое мне дело до какой-то тряпки? Катя другая, и этот факт кроет любые проявления прошлого.
Передо мной сидит совершенно другая женщина. Даже если бы она сидела в тех же украшениях, это всё равно была бы другая Катерина. В её движения больше нет напряжения, а в глазах пустоты. Она смеётся, не наигранно, с придыханием, как раньше, а открыто, ничего и никого не смущаясь.
…и снова я возвращаюсь к мыслям о том, что Лида права.
Катя изменилась. Обрела себя, обрела покой, если так можно выразиться, а я… а я опять ставлю на кон её благополучие.
— Я рад, что у тебя всё хорошо, Катерина. — откладываю в сторону столовый приборы и снова делаю глоток воды.
— Я тоже этому рада, Дамир. Но меня немного смущает, что мы весь вечер говорим обо мне. Как живёшь ты? — я слышу в её голосе неподдельное любопытство, и меня оно подкупает.
— Скромнее. — ухмыляюсь, принявшись перечислять заслуги Кислицкой: — Я с руководством детского дома не ругался, на приюты для животных денег не жертвовал, из города в город не переезжал…
— Ты как… Ты что? — округлив глаза, выдыхает она. — Знаешь, да? По новостям передавали? — я не могу сдержать улыбки, видя, как на её лице расползаются нешуточное волнение. — Это ведь всё связано. После того скандала с проворовавшимся руководством детского дома, мне ведь и пришлось ехать сюда. Я успокоила себя тем, что хотя бы они там с должностей были сняты. Мэр лично попросил… потеряться. А чего ты смеёшься, Дамир? Это не смешно. В страшное время живём. Захочешь помочь кому-то, а некому, потому что в верхах одно ворьё. Нет, ну что ты ржёшь, я тебя спрашиваю?!
