Книги
Глава 1
Я попала.
Как, спросите вы?
Легко. И просто, подобно всему гениальному.
Шла себе как-то вечерком… поздним вечерком. Или, вернее сказать, ночью? Но законодательством славного нашего королевства не запрещено гулять в любое время суток, хоть с утра пораньше, хоть с вечера попозже.
Итак, иду, никого не трогаю, цветочки собираю… да-да, цветы собирать тоже не возбраняется.
Даже по ночам.
Или корневища выкапывать. Мало ли для чего подземная часть растения пригодиться может? То есть лично мне они ни к чему, но ведьмы за всякие вершки-корешки готовы платить, благо что расценки у меня пусть и повыше, чем в лавках травников, зато товар свежий и ровно то, что заказано, без попыток выдать львиный зев какой за редкий сорт орхидей.
Выкапываю корневища, по-прежнему никого не трогаю. Кроме искомого растения, разумеется. Ночь ясная, лунная, да и я вижу в темноте лучше людей. Стоящая рядом корзина пополняется потихоньку, пока я, склонившись к самой земле, лопаткой орудую, подсчитывая мысленно, сколько выручить удастся.
Выходило весьма и весьма прилично.
А ежели всю партию сразу сбыть получится, то можно об отпуске задуматься. Солнце, море, пляж и я в окружении загорелых мускулистых мачо…
Недаром среди людей говорят, бойтесь своих желаний – вдруг исполнятся? Моя мимолётная мечта о мачо воплотилась в жизнь раньше, чем я закончила обкапывать очередной экземпляр на продажу. Внезапно вспыхнул свет, невесть откуда возникла пара-тройка мужиков в чёрном и с оружием наперевес, кто-то гаркнул:
– Стоять! Руки вверх!
Ударивший по глазам свет ослепил, от неожиданности я выронила лопатку и действительно воздела к небу руки в перчатках. Не успела опомниться и проморгаться, как бравые мужички мои поднятые руки скрутили, на ноги поставили, наскоро ощупали и грозно сообщили, что я вторглась на территорию частной собственности и нарушила закон-другой. Затем меня потащили.
Дотащили до чёрного экипажа, обнаружившегося на краю поля, и запихнули в тесное заднее отделение без окон, удобных сидений и ремней безопасности – чисто саркофаг на колёсах. Как раз в таких заключённых и транспортировали.
Потом везли.
В процессе выяснилось, что наручники на мне не простые, а… нет, не золотые. Хуже. Блокирующие любое проявление магии, включая способность к смене ипостаси, отрезающие доступ к внешним источникам силы и не позволяющие воспользоваться собственным резервом. Человеческое же тело куда более хрупкое, уязвимое и быть беззащитной девушкой в такой момент хотелось меньше всего.
Привезли… куда-то. Ехали вроде недолго и сдвига в пространстве, неизбежного при переходе через портал, я не почувствовала, однако место всё равно не узнала. Двор, мощённый камнем и окружённый глухим забором, и мрачная шипастая громада здания неизвестного назначения. В здание меня сопроводили под торжественным конвоем, втолкнули в помещение размером чуть побольше давешнего саркофага и заперли массивного вида дверь.
С внешней стороны заперли.
Наручники не сняли и не поменяли на идентичный ошейник, не слишком элегантный, но хотя бы дающий свободу рукам.
И вот сижу я на узком жёстком лежаке – единственный предмет обстановки, кстати, – любуюсь голыми каменными стенами и кусочком тёмного неба за зарешеченным окошком и пытаюсь перспективы оценить. Крупно я попала или удастся уболтать?
Сидеть пришлось до рассвета.
Когда заплатка неба посветлела, руки в плотных перчатках употели, а количество мало-мальски удобных поз, в которых можно было находиться в моём положении, закончилось, за дверью послышались шаги. Щёлкнул отпираемый замок, створка распахнулась, и в камеру вошёл мачо.
Правда, не шибко загорелый.
И не факт, что мускулистый, – свободное чёрное одеяние скрадывало линии тела, пряча фигуру в ниспадающих складках.
Зато у мачо длинные тёмно-каштановые волосы вьющимся каскадом, томные зелёные очи, брутальная щетина и общая повышенная смазливость из тех, что вызывали фанатичный восторг у юных человеческих дев.
Никогда-то таких красавчиков не жаловала.
Дверь за типчиком закрылась, он сделал шаг и замер, поскольку на втором рисковал запнуться о мои ноги, вытянутые поперёк камеры.
– Не могли бы вы?.. – начал мачо, смерив собственно ноги до обидного быстрым, равнодушным взглядом.
А ножки очень даже ничего, и лёгкие сандалии на ремешках и короткая туника только подчёркивали их длину, стройность и аппетитность. Коленки, правда, немного грязные после ползанья по земле, но капля неопрятности ещё не повод глядеть на них, словно на обычный, не стоящий внимания пол!
– Что? – нелюбезно поинтересовалась я, раздосадованная нулевой мужской реакцией.
– Ничего, – мачо повернулся ко мне лицом, осмотрел оценивающе. – Надеюсь, вы осознаёте, в сколь трудной ситуации оказались?
– Разве? – на всякий случай я выпрямилась, села ровнее и ноги подтянула.
– Нарушение границ частной собственности, принадлежащей господину Эммануэлю Горски…
– О-о, так я нарушила границу чужих владений? – я постаралась изобразить самое искреннее, наивное удивление, на какое только была способна. – Нижайше прошу прощения, я не знала! Правда-правда! Там было темно и я, должно быть, не заметила, как свернула не туда…
– …взлом охранной системы…
– Я ничего не трогала! И я не умею взламывать эти ваши… системы!
Только чуток поколдовала над оной, дабы проскользнуть внутрь периметра, не потревожив сигнальный контур.
– …и незаконный сбор мандрагоры, – занудным тоном завершил мачо перечисление моих прегрешений.
– Это была мандрагора? – не сдавалась я. – Настоящая?
– А вы полагали, будто картошку копали? – с толикой иронии осведомился тип. – Ночью на чужом поле?
– Нет, – к удивлению я добавила выражение глубокого потрясения от услышанного. – Имбирь…
– Имбирь?
– Д-да…
– Что ж, официально заявляю, это был отнюдь не имбирь.
– Простите… – униженно залепетала я. Может, слезу пустить для пущего эффекта? – Я не знала, честное слово…
– Незнание законов не освобождает от ответственности за их нарушение, госпожа… – меня одарили вопросительным взглядом.
– Малка.
– Малка? – с презадумчивым видом повторил тип. – Странно.
– Что же тут странного?
Имя как имя, по всему королевству в каждом мало-мальски приличном человеческом поселении хоть одна Малка да бегает.
– Мне казалось, при рождении вас нарекли Халциона. Из рода Пепельного гранита.
Плохо. Он знает, кто я и чем занимаюсь, и, выходит, вся моя игра в недалёкую глупышку насмарку.
– Вы же понимаете, что Халциона звучит слишком претенциозно? – сообщила я доверительным шёпотом, подавшись к собеседнику. – А Малка имя простое, выговаривается легко и к народу ближе.
– И забывается быстрее, – мачо отвернулся и, пользуясь освободившимся пространством, шагнул к противоположной стене. – Учитывая ваш род деятельности, Халциона, вы должны знать, что вас ждёт в случае поимки с поличным.
– Штраф, – отозвалась я.
– Вы уверены?
Это вопрос с подвохом?
– Богов ради, это всего лишь несколько корневищ мандрагоры, укопанных без спросу! – не сдержавшись, возмутилась я. – Да, это плохо и законом запрещено, но сурового наказания за мандрагору не предусмотрено, в тюрьму из-за неё не сажают и руки не отрубают, как ворам в стародавние времена.
– И сколько редких и ядовитых растений вы добыли и продали, не будучи при том квалифицированным травником с соответствующим образованием и разрешением на торговлю вышеупомянутыми растениями? Я уже не говорю об уклонении от уплаты налогов…
– То есть меня схватили, сопроводили под белы рученьки не пойми куда и заперли, ничего не рассказав о моих правах и адвокате, сугубо ради поддержания налогообложения в нашем замечательном королевстве? – я подозрительно прищурилась, повнимательнее всматриваясь в типа в рассеянном свете тусклой лампы под потолком. – Кстати, вы сами кто такой будете?
– Я не представился?
– Я бы запомнила.
– Прошу прощения, где мои манеры? – мачо вновь продемонстрировал анфас и даже предпринял попытку отвесить галантный светский поклон. Правда, теснота камеры несколько смазала впечатление, да и длиннополое одеяние в стиле жречества было далеко от костюмов придворных кавалеров. – Алессандро Винтле, магистр иных путей, посвящённый третьего уровня и жнец Смерти.
– Жрец? – почему-то уточнила я, глядя на балахонистый наряд, навевающий ассоциации с человеческими храмами и их служителями.
– Жнец, – поправил тип с именем куда более претенциозным, нежели моё. Тоже прищурился, в свою очередь изучая меня, и нахмурился, явно не найдя в моём лице искомого. – Смерти.
– Да я поняла…
– Разве?
– А что, надо испугаться? – на сей раз я удивилась искренне. – Если бы вы пришли по мою душу, то я бы тут уже точно не сидела, а вы бы не расшаркивались передо мной и не вещали о налогах и мандрагоре. Вам что-то нужно?
Потому как больно много суеты ради моей скромной персоны и не абы кем организованной, а самим жнецом.
Смерти, да.
– Вы правы, – Алессандро перестал изображать страшного слугу грозного-прегрозного божества, перед которым следует немедля пасть ниц при одном упоминании имени его хозяина. – Мне нужны ваши услуги.
Я сразу приосанилась, плечи расправила и вид приняла деловой, как положено на переговорах с потенциальным клиентом.
– Какое растение вас интересует, господин Винтле? Могу достать абсолютно любое, для меня нет ничего редкого, недостижимого и запрещённого.
– И святого, – с кривоватой, каплю презрительной усмешкой подхватил без пяти минут клиент и вдруг склонился ко мне, отчего я невольно отстранилась и уткнулась затылком в холодную стену.
Лицо, обрамлённое тёмными волнистыми прядями, оказалось непозволительно близко к моему, грубая ткань чёрного одеяния коснулась голых ног.
– Дело не в вашем способе заработка, но в вашем, скажем так, происхождении, – вкрадчиво продолжил Алессандро. – Если вы согласитесь, то получите награду, достойную вашего труда, и всяко большую, чем вам платят обычно. Если откажетесь, то отсюда отправитесь прямёхонько в объятия законодательных органов, где вас ждут не только штрафы и судебные разбирательства, но и занимательные беседы со старейшинами рода Пепельного гранита, которые вряд ли обрадуются возвращению блудной дочери с этаким позорным пятном на репутации. Как видите, ничего угрожающего вашей жизни и здоровью… физическому, по крайней мере… однако приятного всё равно мало. Решать вам, Халциона.
Засим мачо выпрямился и камеру покинул.
Ну а я поняла, что попала.
Крупно попала.
* * *
В жизни моей случалось всякое: удачное, сомнительное и на волосок от провала, но чтобы вот так в угол загоняли и ультиматумы ставили какие-то чересчур смазливые жрецы… тьфу, жнецы, пусть бы и самой Смерти?
Нет, такого не бывало.
Ну да всё случается в первый раз.
Поразмышляв с полчаса, я встала, помолотила ногой по двери, ибо рукой стучать было несколько неудобно, и сообщила явившемуся стражнику, что согласна. Демоны разберут, на что именно, но будем считать, что почти на всё и даже больше. В конце концов, не повредит выиграть немного времени и дать себе пространство для маневра.
Моё истовое согласие сотворило чудо.
Меня вывели во двор, сняли наручники и милостиво разрешили идти на все четыре стороны. Придираться к внезапной халяве я не стала, сменила ипостась и была такова. Соблазн вернуться на поле злосчастного господина Горски и поискать там корзину с накопанными корневищами пришлось задавить.
На корню, да.
Эх, прощайте, мандрагора, гонорар и отпуск, сладкий, сладкий отпуск!
Для начала домой, собрать немногочисленные пожитки и расчехлить финансовую подушку безопасности, припрятанную в укромном месте.
Затем решить, куда и как быстро драпать.
Потом собственно драпать и пусть бегают за мной хоть по всем известным государствам сразу.
С первым пунктом проблем не возникло, зато на втором я призадумалась. Родное Алансонское королевство меня более чем устраивало, и желания обустраивать гнездо за его пределами не возникало. Однако раз уж жнец изволил на меня свалиться, то придётся срочно расширить не только поле деятельности, но и список мест, пригодных для проживания.
Куда б пойти, кому б отдаться?
К северным соседям Алансонии или к южным? Али сразу за моря-океаны махнуть, чтоб наверняка?
Ладно, по пути решу.
Подхватив сумку с вещами, выбралась через чердачное окно на крышу дома и чуть не заорала в голос. Исключительно нецензурно.
Потому что на плоской части крыши стоял Алессандро Винтле и с исследовательским интересом алхимика разглядывал меня.
– Помочь? – он шагнул навстречу и руку протянул, собираясь, вероятно, взять у меня сумку.
Я отступила к краю и вцепилась в перекинутый через плечо ремень поклажи.
– Благодарю, но не стоит, – отозвалась настороженно.
– Как пожелаете, – выражение лица благожелательное, улыбка любезная и ветерок красиво кудри колышет. Ему б чело посуровее, рубашку белую, на груди распахнутую, чтоб мускулатуру литую видно было – или волосатость повышенную, – и можно на обложку сентиментального дамского романа. – Хорошо, что вы подготовились.
– К… к чему?
– К отбытию. Не полагали же вы, что вас просто отпустили? – Алессандро вновь подал затянутую в чёрную перчатку руку.
– Но… – я беспомощно оглядела поле городских крыш, труб и шпилей вокруг. – Но как вы?..
– Что, по-вашему, означает титул магистр иных путей? – Алессандро сделал ещё шаг и, не дожидаясь разрешения, взял меня за свободную руку. – Держитесь рядом и не отпускайте мою руку. Истерики, крики, споры – по другую сторону, уяснили? И осторожнее, поначалу с непривычки может тошнить.
Хотела было сообщить, что высоты бояться мне как-то не по профилю, но не успела.
Пространство дрогнуло и поплыло, окрашиваясь в на редкость мерзкий болотно-зелёный цвет. Не в яркую зелень молодой листвы или освежающую мяту, не в сочный малахит или благородный изумруд, а именно в отвратный грязно-оливковый оттенок, накрывший всё вокруг полупрозрачной трепещущей вуалью, искажающей до неузнаваемости линии вроде бы известного до мелочей пейзажа. Впрочем, выразить своё мнение по поводу дивной цветовой гаммы я тоже не успела, потому что Алессандро уверенно увлёк меня за собой. Шаг-другой, и смазавшиеся очертания городских крыш мигнули и исчезли, уступив место тесной, зажатой между высокими домами улочке. Ещё шаг, и мы уже посреди широкого проспекта, среди мчащегося в обе стороны транспорта. Тут я хотя бы охнула и рефлекторно попыталась отскочить в сторону, уворачиваясь от приближающегося пассажирского экипажа, однако Алессандро лишь крепче сжал мою руку, и не думая останавливаться.
Проспект и экипаж исчезли.
Появилась какая-то сумрачная пещера.
Затем опять улица, к счастью, не особо людная.
Тропинка в лесной чаще.
Переулок.
Окружение сменялось так быстро, не теряя при том этой жутковатой зелени, что я едва успевала следить за появлением и исчезновением нового пейзажа. Ко всему прочему начала кружиться голова и меня шатало, будто я не шла своими ногами, но меня перебрасывали из одной локации в другую, точно мячик. Алессандро же продолжал невозмутимо идти, словно по ровной удобной дороге, не сворачивая, не замедляя шага и не обращая внимания на мелькающие с сумасшедшей скоростью виды. Воздух вокруг тяжёлый, будто спёртый, и прохожие если и возникали в поле моего зрения, то нас они явно не замечали, точно мы призраки, невидимые большинству смертных.
Раздражающий зелёный покров исчез внезапно, яркое солнце ударило по глазам и спутник мой наконец остановился.
Я тоже.
Вернее, замерла на месте, покачиваясь, словно пьяная, и ощущая подкатывающую к горлу тошноту.
– Мы на месте, – пояснил Алессандро, не торопясь отпускать меня.
И правильно. Иначе, боюсь, я попросту рухну на… в общем, на то, на чём мы стоим.
– Здесь вы пробудете три дня. За этот срок вы сможете привести себя в должный порядок, и мы обсудим детали легенды, дабы не возникало расхождений в версиях…
– П-п-порядок? – кажется, даже язык заплетаться начал.
– Разумеется.
Как бы ни кружилась голова и ни плавал расфокусировавшийся взгляд, чужой небрежный взор я почувствовала распрекрасно.
– Вы должны выглядеть соответственно предложенной легенде, а не как…
– Как кто? – я немного поморгала в надежде, что так смогу поскорее посмотреть нормально на этого… нелюбезного жнеца.
– Как оборванка. Или как будто вы только что сбежали впопыхах из… чужой постели.
– Вообще-то я и собиралась сбежать. Это раз. И два – я намеревалась сменить ипостась. Или вы воображаете, что так здорово и удобно перекидываться в полной экипировке? Я, знаете ли, не люблю устраивать бесплатный стриптиз ни в одной из ипостасей, поэтому выбираю вещи свободные, и движения не стесняющие, и половые признаки прикрывающие, – я дёрнула рукой, и на сей раз её отпустили. – И… и вы сами-то на себя в зеркало давно смотрели, мужчина в готической ночной рубашке?
– Это традиционное одеяние жнецов-собирателей, – похоже, Алессандро не оценил претензий к своему балахону.
– И как вас только со жрецами не путают?
– Смертные не видят нас, когда мы приходим за душами, кроме того, чей час настал.
– Так вы же сейчас не при исполнении вроде как. Могли бы и в штатское переодеться.
К чести Алессандро, от дальнейшего спора он воздержался и, подхватив меня под локоток, повёл к дому перед нами. Небольшой, одноэтажный, окружён аккуратным цветущим палисадником и обставлен без излишеств, но симпатично и с положенными удобствами. Уж точно не предыдущий мрачный склеп и не моё гнездо под крышей, скромное до аскетизма.
– А что вы говорили о легенде? – вспомнила я, когда Алессандро наскоро показал мне дом.
Показывать, правда, особо нечего: кухня, гостиная, совмещённая со столовой, и одна спальня. Ещё ванная комната и пасторальный вид из окна спальни на зелёную лужайку и лесок за низкой оградой.
– Вы слышали о камне Жизни?
– Слышала ли я? – нет, вот теперь точно вопрос с подвохом! – Ну конечно слышала. Это священная реликвия моего народа, каждые двенадцать лет в честь неё устраивается большое празднество на несколько дней, во время которого представители всех горгульих родов собираются вместе, пьют, жру… едят, славят собственно камень и жизнь вообще. В числе прочего щупают камень в надежде получить благословение от олицетворяющего жизнь божества. Короче, обычная ритуальная пьянка.
– Доводилось бывать на таком празднике?
– Нет. Когда проводился прошлый, я была ещё несколько мала для подобных развлечений, – я оглядела спальню и засунула нос в платяной шкаф.
Пусто.
– Одежду доставят завтра, и вы сможете выбрать то, что вам подойдёт. Естественно, при моём одобрении, поскольку, повторяю, вы должны выглядеть достойно и не вызывать подозрений у ваших родичей.
Ясно.
Я закрыла дверцу шкафа.
А потом меня осенило.
– Вы что, собираетесь отправить меня на праздник Жизни?! – я обернулась к стоявшему посреди спальни жнецу. – Домой, к моему роду?!
– Нет. Я отправлюсь с вами.
Да он охренел в край… тьфу, с ума сошёл!
– На основании чего?! – возопила я, даже не пытаясь сдержаться и понизить голос. – Над этим булыжником совет старейшин трясётся почище, чем монархи над крепостью своих престолов! К нему никого просто так не подпускают! На празднике куча соревнований проводится за одну лишь возможность прикоснуться к камню! И да, чужаки на праздник не допускаются! Совсем не допускаются!
– Если только речь не идёт о партнёре представителя того или иного рода, – поправил Алессандро преспокойно.
– И вы решили побыть моим партнёром? Ну-ну. Правда, забыли уточнить одну ма-ахонькую деталь – в постоянный союз мы вступаем только с благословения старейшин и с сородичами. Смешанные браки у нас сильно не в чести, впрочем, как и у многих других видов. Вы же человек?
– Был им, – Алессандро качнул головой, словно данный факт собственной биографии не шибко его радовал.
– А потом? – заинтересовалась я.
– Потом я умер.
– То есть вы… мертвяк?
– Я не мертвяк, не призрак и не нежить. Моё сердце бьётся, лёгкие поглощают кислород, а желудок переваривает пищу. Я дышу, сплю, ем, пью и время от времени устаю. Избранные Смертью возвращаются в физический мир, их тела восстанавливаются до необходимого уровня и продолжают функционировать, как было при жизни, до тех пор, пока нас не призовут обратно.
Я шагнула к Алессандро, осмотрела заново, повнимательнее, от чёрных носков обуви, выглядывающих из-под края балахона, до чуть встрёпанной макушки. И взгляд мой как-то сам собой задержался на… угу, на той части мужского тела, которая в этой экипировке почти незаметна.
– Вот прямо… совсем всё восстанавливается и функционирует… как следует? А если при жизни проблемы были… по разным частям?
И тут прежде невозмутимый жнец поморщился с досадой и резко отвернулся, явив мне свой профиль.
– Полагаю, вы со вчерашнего дня ничего не ели. Поэтому если вы голодны, я закажу еду…
О-о, так здесь, несмотря на сельский пейзаж, все удобства большого города?
– И настоятельно рекомендую сэкономить моё время и свои силы и не пытаться сбежать, – добавил Алессандро, направившись к двери. – Далеко вы не улетите, и я всё равно вас разыщу, но тогда условия придётся ужесточить, что было бы крайне неприятно для нас обоих.
Едва за чёрной спиной закрылась створка, как я скорчила двери рожицу. Знаю, немного по-детски, но как ещё выразить своё честное мнение, желательно цензурно?
