Книги
Глава 15
В конце концов Анике как-то удалось отвлечь Сагоша, удержать и потом усыпить. Злость на него давно прошла, хотя «тошно» и «хочу тебя до боли» – совсем не оправдание для мужчины, попытавшегося силой поцеловать девушку. И ладно бы свою… хотя тоже плохо, а она-то… Она уже... ничейная.
«Прощайте, Аника…» Он так это сказал, так сказал, словно прощался навсегда!..
Девушка едва сдержалась, чтобы не разрыдаться. Это у Сагоша по ночам разнообразие, а у нее во сне только один гость – Раймон.
Следующие несколько дней все было более-менее спокойно, а потом началась праздничная суматоха – свадьба. Сначала, с утра, венчание в храме всех богов, затем молодые лишь вдвоем съездили оставили дары богине плодородия, чтобы и земля в поместье, и жена без ее внимания не остались. Пока они катались – а это без малого три часа в обе стороны, – приглашенные в помощь женщины накрыли столы, а два шафера и три подружки невесты со смехом прятали дары по всему дому. Если жена путевая и хозяйка хорошая, то быстро все найдет, а если нет – то, может, и детям, и внукам клад достанется.
Первый день праздновался в том доме, где молодые потом жить станут, а второй – в доме невесты.
Аника, как одна из невестиных подружек, тоже веселилась вместе со всеми и дары прятала, стараясь помнить, что надо без магии, а то никто никогда ничего не найдет, если она в подпространство полезет.
Сагош старательно изображал из себя милую птичку, основное время проводя в большом зале возле еды и женщин.
Потом, когда вернулись молодые и все расселись за столы, филин притих рядом с Аникой, а когда начались поцелуи и танцы, внезапно исчез…
Девушка не сразу заметила пропажу фамильяра и вначале даже не стала волноваться – мало ли что взбрело ему в птичью голову. Но спустя час – занервничала, обошла весь дом и, не найдя филина нигде, вышла во двор. Там уже было довольно темно, только в небе сверкали россыпи звезд, а слева сияла маковка закрытого мужского монастыря.
Живущие в нем монахи иногда появлялись в городе, особенно в базарные дни, и выглядели они все не как богомольцы, а как воины, причем у некоторых из них была магия…
Девушка нахмурилась, вспомнив, что магия-то у этих монахов встречалась не только целительная, но и стихийная. Странно, почему она раньше об этом не подумала, сразу приписав смерть отца королевским гвардейцам. А ведь с такой же вероятностью на него могли напасть и монахи…
Бродить в темноте по незнакомому саду было немного страшновато, особенно после пришедших в голову странных мыслей о связи между смертью отца и монастырем.
Тут из дома вышел один из гостей, странноватый молодой мужчина, тоже маг, причем тоже пространственно-временной. Вроде бы он был со стороны жениха, по крайней мере точно не со стороны невесты, иначе Аника была бы с ним знакома.
Нет, сейчас, когда мужчина подошел неприлично близко, девушке показалось что-то знакомое в его чертах лица.
– Простите… – вежливо начала Аника, но незнакомец не дал ей договорить. Внезапно девушка почувствовала себя словно парализованной или связанной, она дернулась влево, вправо, попробовала применить магию и охнула, потому что впервые оказалась замурованной в одном пространстве.
– Не вздумай орать, а то убью сразу, вместе с твоей птицей. Куда ты его послала, чертова кукла?
Девушка, потерявшая от такой наглости дар речи, просто окинула мужчину презрительным взглядом и отвернулась.
Орать смысла нет, вокруг лишь обычные люди. Маги только она и этот странный незнакомец. Сагош… наверное, опять улетел проветриваться, но почему бы и не сделать вид, что она действительно отправила его за помощью? В любом случае надо тянуть время… может быть, кто-то заметит и… А если выскочит какой-нибудь молодой герой и погибнет?! Надо как-то предупредить Сагоша, а уж он что-нибудь придумает. Если, конечно, не полезет в драку сам…
Страшно-то как! И за себя, и за людей на свадьбе, и за фамильяра своего глупого…
– Кто вы такой и с чего вы решили, что имеете право мне грубить?
– Кто я? Я тот, кого ты ограбила. Не хлопай на меня своими невинными глазками! Подчистую все из дома моего отца кто вынес? Ты, вместе со своим ухажером и фамильяром отцовским. Куда схему спрятала, признавайся!
Стены башни, в которую была заточена Аника, внезапно стали сжиматься. Девушка охнула от боли и тут же вскрикнула, потому что башня рассыпалась, разрываемая на части светлыми нитями, а странный грубый маг застонал и упал на землю, схватившись за шею и пытаясь освободиться.
– Ты… Как ты выследил меня, чертов бастард?! Убий…
Договорить он не успел. Толстый светлый канат резко вздернул незнакомого мага вверх, подвесив прямо в воздухе. Раздался неприятный хруст, и тело обмякло… снова упав на землю, почти под ноги замершей от испуга Аники.
– Вы в порядке, леди?! – из темноты появились Раймон и Сагош.
Оборотень, подбежав к девушке, приложил ладонь к ее лбу, пополняя магический запас, истощенный в борьбе со странной силой. Аника благодарно улыбнулась, потом покачнулась и едва не упала, но тут же оказалась на руках у мужчины… самого лучшего, самого замечательного, самого храброго…
– Меня позвал на помощь ваш фамильяр, – откровенно любуясь девушкой, признался Раймон. – Он опознал этого человека… Это сообщник той другой женщины.
Аника прижалась к груди мужчины, обняв его за шею… и ей уже было совершенно все равно, насколько неприлично она себя ведет. Только так ей было спокойно. Только в его объятиях… Только рядом с ним.
Девушку начало потряхивать, сначала едва заметно, затем все сильнее и сильнее. Зубы отстукивали барабанную дробь, даже если пытаться их сжать до скрежета.
– Мне придется оставить вас ненадолго, леди, – с заметной жалостью в голосе произнес Раймон. – Мы с Сагошем сейчас спрячем труп, чтобы не началась паника. А вы вернетесь обратно в дом, скажете, что плохо себя почувствовали, извинитесь… Уверен, вам выделят провожатого… Сагош полетит вместе с вами, а я появлюсь завтра утром. Обещаю!
Мужина поставил Анику на землю и уговаривал ее, почти как маленькую. А девушка никак не могла заставить себя разжать руки, так и продолжая обнимать Раймона за шею.
Но в конце концов она нашла в себе силы, собралась, глубоко вдохнула, даже кривовато улыбнулась сразу двоим своим спасителям и решительно шагнула в большой широкий коридор.
Как же вовремя она это сделала… Ей навстречу выбежала взволнованная подруга:
– А я уже тебя потеряла!
– Что-то у меня голова разболелась, даже магия не помогает, – вполне естественным голосом пожаловалась Аника. Голова у нее и правда начала побаливать. – Так что я, наверное, пойду домой, ладно?
– Подожди, я сейчас попрошу… пусть тебя парни проводят… не одной же тебе скакать в ночи, считай, через лес?
Девушка согласно кивнула, присела на длинную скамейку вдоль стены коридора, закрыла глаза и глубоко выдохнула. Внутренний озноб, ненадолго отступивший, снова усиливался. Голова ныла, все тело было до противного вялым, как кисель… И настроение металось как загнанный заяц, от приступа панического ужаса («О боги! Меня чуть не убили!») до радости («Он прибежал, чтобы спасти меня!»)… Где-то между ними притаилось очень неприятное чувство: «При мне убили человека… Вот только что при мне убили человека… Он говорил со мной, и вдруг… Раймон убил ради меня человека...»
До этого смерть никогда не подкрадывалась так близко. Маму Аника почти не помнила, отца мертвым не видела, дядю тоже. Странный незнакомый маг был первым… первым, да еще и умершим прямо у нее на глазах.
