Книги
8
Судя по тому, какой радостью обдало меня от этого предложения, я обожала кататься верхом. Наверняка не садилась на коня с тех пор, как узнала о беременности. С принцем? Да хоть с морским чудовищем!
- Да, конечно, скажи, что поеду. Только позавтракаю и оденусь.
С умыванием я теперь вполне могла справиться и сама, чем и занялась, в то время как Мия ходила на кухню за завтраком. А пока ела, она приготовила костюм для верховой езды: сапоги, темно-зеленое платье с короткой, до середины икры, узкой юбкой и коричневый плащ длиной чуть ниже бедер.
По коридорам хотелось бежать – как девчонке на прогулку. Но узкое платье, удобное в женском седле, не позволяло, и тогда, оглянувшись по сторонам, я задрала подол выше колен.
- Очень соблазнительно.
Свернув за угол, я едва не налетела на Гергиса. Покраснела и опустила подол. И вцепилась в его согнутую руку, которую он приглашающе приподнял. Этикет, ничего не поделаешь.
Во дворе ждали двое конюхов с оседланными лошадьми. Как я угадала, что гнедой жеребец с черными ушами – мой? По тому, как он заплясал и потянулся ко мне. Конь целовал меня в щеку теплыми мягкими губами, а я гладила его по шее.
- Эрион скучал по вам, госпожа, - конюх перекинул повод назад и помог мне сесть в седло.
Я не помнила коня и его имя, не помнила, как ездила на нем верхом, но осталось былое удовольствие, и тело тоже ничего не забыло – взлетело птицей и приняло самую удобную позу.
Мы с Гергисом выехали за ворота и направились бок о бок в сторону леса. Сзади, на порядочном отдалении держались двое стражников.
Интересно, почему их не было с нами вчера? Ладно еще на болоте, так ведь и до него ехали без охраны.
А следом прибежала другая мысль, которая раньше в голову не приходила.
Мы с Гергисом пришли к дому ведьмы вдвоем. Почему не заменили его на Кэрригана прямо там? Ведь это было бы так удобно. Гергис остался бы в хижине в качестве сына Ольвии, не пришлось бы подстерегать нас по пути в столицу и как-то переправлять его на болото. А я вернулась бы в замок с Кэрриганом, и никто не заметил бы подмены.
Тут тоже была какая-то загадка, одна из многих. Я сомневалась, что ведьма просто не подумала о такой возможности. Скорее, не ожидала появления Гергиса и не приготовила зелье. Может, для этого требовался не один день.
Мысли бежали так же легко и свободно, как ночью. Я задавала себе вопросы и отвечала предположениями, исходя из того, что знала. Разумеется, голубой камешек, который положила в выпуклый медальон с крышечкой и повесила на шею, не мог делать выводы за меня, но, определенно, помогал.
Лесная дорога выбежала к озеру, и я изумленно ахнула:
- Как здесь красиво!
Над темной водой плыла легкая дымка, неяркое солнце золотило стволы деревьев на другом берегу. Все дышало покоем и безмятежностью. Но от этой картины на душе стало еще тяжелее.
- Два года назад мы приезжали сюда вдвоем, Лери, - сказал Гергис, помогая мне спешиться. – Тебе здесь нравилось.
Держа за руку, он подвел меня к кромке берега. Снял плащ, бросил на ствол поваленного дерева, сделал приглашающий жест. Подождав, пока я сяду, опустился рядом.
- Выслушай меня, пожалуйста, - его пальцы снова сжали мои. – Вчера я не знал, что ответить на твой вопрос. Почему так изменился по отношению к тебе. Сегодня могу повторить то же самое. Не представляю, что тогда со мной произошло. Как будто… это был не я. После звездного дождя я много раз спрашивал тебя, как ты оказалась ночью за пределами замка, и ты отвечала, что ничего не помнишь. Я никак не мог поверить, что ты потеряла память. Думал, притворяешься. Настаивал в надежде, что все-таки признаешься. Но в конце концов поверил. Поверь и ты мне. Не прошу простить, но хотя бы поверь: я не знаю, что тогда случилось.
Зато знала я. У меня не было никаких доказательств, никаких подтверждений тому, что тут замешаны ведьмины чары, но… я знала. Наверно, самым лучшим, что я могла сделать, было бы рассказать Гергису обо всем. Признаться – и будь что будет. Ведь и я была околдована так же, как он. Ведьму и Кэрригана казнили бы или отправили пожизненно в крепость на Островах, откуда невозможно убежать. И все осталось бы позади. Но…
Я согласилась помочь им и теперь не могла отказаться или сказать хотя бы слово. На одной чаше весов лежала жизнь с Кэрриганом, выдающим себя за Гергиса. На другой – слепота, моя и Мариллы.
Конечно, ведьма могла обмануть меня, но… разве нашелся бы человек, рискнувший в подобной ситуации проверить это?
- Я… верю, Гергис, - голос предательски дрогнул. – Хочу верить.
Он приподнял мою руку, поцеловал кончики пальцев, потом перевернул и коснулся губами запястья, там, где синели тонкие жилки.
- Спасибо, Лери. Послушай… я много думал об этом, и мне кажется, это могло быть колдовство. Что, если болотная ведьма способна не только лечить?
Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и наверняка вид у меня был такой же растерянный, испуганный и нелепый, как у Мии утром.
- Ты ведь тоже думала об этом, правда?
Как же им удалось втянуть меня в свой заговор?! Как я могла быть такой глупой? Что это было: ревность и злость лишили рассудка – или же от меня ничего не зависело?
Я молчала, не зная, что сказать, и умирая от отчаяния.
- Лери, давай поговорим откровенно. Да, ты ничего не помнишь. Зато кое-что помню я.
Сунув руку в карман, Гергис достал уже знакомый мне много раз сложенный листок бумаги.
Значит, Мия отнесла костюм ему в комнату, а не в стирку.
Мысль получилась какая-то бледная и испуганная, словно поднятая с гнезда птица. Думать дальше было слишком страшно, и я уцепилась за нее.
- Это твоя записка, Лери, - Гергис положил листок мне на ладонь. - Ирита оставила ее в тайнике у задней калитки. Я еще прошлым летом понял: что-то не так. Наблюдал и за тобой, и за ней. Но без особого успеха. Не получалось делать это постоянно, а поставить кого-то для слежки, даже из особо приближенных, не хотел.
- Спасибо и на этом, - процедила я сквозь стиснутые зубы.
- Послушай, - он согнул мои пальцы, прикрыв записку. – Ты не помнишь – если, конечно, не узнала снова сейчас… Есть такая игра. Участники под столом передают соседям черные и белые камешки, пока ведущий не скомандует: «Руки на стол!» У кого окажется больше белых, тот и выиграл. Так вот давай сейчас выложим руки на стол, Лери. Уже неважно, кто и в чем виноват. Важнее, что делать дальше.
Высшие силы, если б я могла вот так взять и все выложить! Даже если он каким-то чудом догадается обо всем сам, вряд ли это спасет меня. Неужели Ольвия и Кэрриган поверят в то, что не проговорилась?
Развернув листок, я увидела крупные округлые буквы. Мой почерк? Возможно. Я не помнила. Ощущение пера между согнутыми пальцами, того, как оно скользит по бумаге, выводя слова, осталось. Но не вид написанного.
«Завтра в полночь на том же месте. Не знаю, смогу ли прийти еще, стало слишком тяжело ходить пешком».
Ни обращения, ни подписи, ни указания на место. Но вторая фраза прозрачно намекала, что писала именно я: наверняка на восьмом месяце беременности пройти от замка до опушки леса, да еще ночью, было нелегко.
- Началось все с того, что ты вдруг вздумала пойти к болотной ведьме прошлым летом. Сказала, что у тебя какие-то женские недомогания, а лекарь ничем помочь не может. И что, наверно, поэтому никак не получается забеременеть.
Вот, значит, какой предлог мы с Иритой придумали. И даже скрывать ничего не понадобилось.
- И ты так легко меня отпустил? – спросила я, глядя куда угодно, только не на него. - Одну?
- Прости, но тогда мне было все равно. Наверно, я огорчился бы, если б ты утонула. А может, и нет. Не знаю. К тому же прошлое лето было жарким, болото сильно высохло, тропа тоже. Вы с Иритой и охраной доехали до той же самой поляны и дальше пошли вдвоем. А вот вернулась ты другая. Будто… не знаю… спала наяву и видела то, чего нет. Потом я как-то пришел к тебе ночью, но в комнате никого не оказалось. Подумал, что ты в уборной, подождал немного и ушел.
- Ну, конечно, - не удержалась я. – Тебе было кем меня заменить.
- Не думаю, что тебя это сильно огорчило, Лери, - спокойно отбил удар Гергис. – Да ведь и ты тоже не в отхожем месте была, не так ли?
- Откуда мне знать.
- Ну да, ты же не помнишь. Когда я сказал следующим утром, что приходил к тебе и не застал, ты очень сильно испугалась. Затем это повторилось еще раз. Я промолчал и начал за тобой следить. Потому что не сомневался: ты завела любовника. Само по себе это меня не слишком волновало. Но не хотелось, чтобы ты родила ребенка и выдала за моего. Тогда мне не удалось ничего выяснить, а потом мы вернулись в Неллис. Там за тобой приглядывали доверенные люди отца. Откуда я знал, может, твой… друг из моей свиты. С тебя глаз не спускали, и вдруг ты заявила, что беременна. Твоя Ирита подтвердила бы что угодно, даже под присягой. Пришлось допросить прачек. Те сказали, что беременность свежая, не из Оддена. Прачки, Лери, знают все, их не обманешь.
Закрыв лицо руками, я задыхалась от стыда. Как же все это было… мерзко, отвратительно!
- Конечно, - вырвалось сквозь слезы, - если мужчина спит со всеми подряд, это нормально. Он же мужчина, ему можно. Но если женщина…
- Лери, - Гергис погладил меня по волосам, - я тебя ни в чем не виню. Ты имела причину поступить так, даже если в этом не были замешаны ведьмины чары. Но я почти уверен, что без них не обошлось. Когда весной мы приехали в Одден, я надеялся, что ты не будешь продолжать свои встречи с любовником, поскольку ждешь ребенка. Но ошибся. Однажды ночью в конце весны увидел, как ты вышла из комнаты, в темном плаще. Пошел за тобой, но отстал и потерял из виду. И только потом понял, что ты могла пройти подвальным коридором и задней калиткой. А через две недели нашел ваш тайник. И эту записку в нем.
Он взял листок у меня из рук, разорвал на мелкие клочки и пустил по ветру, который унес их в воду.
- Тогда я понял только то, что этот человек не из замка. Будь он кем-то из своих, ты не стала бы бегать в лес по ночам. Но вдруг из деревни или из города? И только позавчера все встало на свои места. Сначала мне доложили, что у замка видели Ириту, хотя я запретил ей даже приближаться к Оддену. А вечером ты заявила, что ведьма может излечить тебя от слепоты. Вот тогда-то я и сложил все вместе. Поэтому и поехал с тобой. Знаешь, Лери, почему еще я подумал о колдовстве? Не только потому, что со мной произошли какие-то странные вещи. Другая могла пойти на связь с Кэрриганом от обиды и злости, чтобы отомстить мне. Но… не ты. Только не ты.
После этих слов во мне как будто лопнула туго натянутая струна, и я разрыдалась. Прижав меня к себе, Гергис собирал слезы с моего лица губами и целовал так, как никогда раньше. Я не помнила – но знала, что ничего похожего со мной еще не было.
- Я люблю тебя, Лери! – шептал он. – Очень люблю!
И от каждого его слова меня раздирало такой болью, что слезы лились еще сильнее. И вдруг… иссякли сами собой.
Потому что я вспомнила то, о чем думала ночью.
- Гергис… Кэрриган сказал, что нашел меня на дороге. Но если ты забрал эту записку из тайника, он не мог знать, что я жду его у леса. Кто тогда принес меня в замок?
