Книги
Глава 5
Вечером того же дня пришла смска от Руслана. Он просил не приходить и в ближайшее время не звонить — что настораживало. Либо обиделся на меня, либо что-то произошло…
Но оспаривать распоряжение вожака я не решилась.
Дни потекли однообразной чередой, какой летели до того, как Денис ворвался в мою жизнь. Впрочем, с одним отличием — каждый день, ровно в десять утра, он звонил в мою дверь и просил дать ему какую-нибудь ерунду. Сахар, соль, консервный нож. На следующий день в то же время приходил снова — уже чтобы вернуть.
— Слушай, если так неймётся — уже пригласи меня куда-нибудь! — не выдержала я на десятый день.
Денис, державший в руках вантуз, задумался.
— Барбекю или стейк? — спросил он.
— А ничего вегетарианского ты не ешь?
— А ты ешь? — Денис в демонстративном удивлении поднял бровь.
— Ем. Шоколад, например.
Денис улыбнулся.
— Кондитерская? Я знаю одну в получасе езды.
Я кивнула.
— Только куртку возьму.
Через пару минут мы уже сидели в его машине, ехавшей по шоссе в направлении третьего кольца. Я чувствовала странное напряжение, как будто даже отвернувшись и глядя сквозь лобовое стекло, он видел меня — и видел насквозь.
— Тебя так пугает моя работа? — внезапно спросил он, и, присмотревшись, я увидела, что руки его с силой сдавливают руль.
Повела плечом.
— Честно говоря… да, — призналась я, — ты убиваешь… живых существ. Или кто-то убивает их за тебя?
— Бывает, и сам.
— Того волка, например?
Денис промолчал, из чего я сделала вывод, что мне не понравится ответ.
Сколько я ни общалась с ним, никак не могла понять — знает он о нас или нет?
Вообще-то, я видела в салоне у Руслана немало парней, которые с удовольствием бы заказали косуху с волчьей головой на плече или такой же плащ. При этом им абсолютно не нужно было быть ни оборотнями, ни инквизиторами, ни кем-то ещё. Они просто хотели чувствовать себя волками — не зная толком, что это значит: быть волком в городе людей.
— Я не хочу, чтобы ты боялась меня, — сказал тем временем Денис.
— Ещё бы, — я хмыкнула, — какой же охотник захочет пугать дичь?
Денис на мгновение обернулся на меня, а затем снова отвернулся на дорогу.
— Я не воспринимаю тебя так.
Я молчала. Откуда мне, в конце концов, знать? Если отвлечься от этой волчьей ерунды. Насчёт внешности у меня комплексов нет. Денис, ну… Он, конечно, хорош, но у меня нет никаких оснований думать, что он Дон Жуан.
— Я бы хотела узнать тебя лучше, — призналась я, — чтобы что-то ответить на твои слова.
— Я всегда рад, — он снова покосился на меня и улыбнулся краешком губ, — например, пригласить тебя куда-нибудь.
Я сильно сомневалась, что он пошёл бы со мной туда, куда люблю ходить я.
— Тогда пригласи, — ответила я вслух, — только я не люблю есть стейк при чужих.
Обещанное приглашение, однако, на следующий день так и не состоялось, потому что на меня свалился очень выгодный заказ.
Не без труда объяснив в очередной раз позвонившему в дверь Денису, что десять утра для меня — разгар рабочего дня, я полностью погрузилась в проект и почти не выходила из-за компьютера последующие три дня. Разряженный телефон пылился в углу, а я увлечённо чертила макет.
Наконец в пятницу, часам к двум дня, работа была отправлена заказчику, а я, внезапно обнаружив, что не расчёсывалась и не умывалась все три дня, отправилась наполнять ванну.
И едва я с наслаждением погрузилась в горячую воду, едва опустила веки, чтобы забыть обо всём, что окружает меня, как в дверь раздался звонок.
Я распахнула глаза и уставилась в потолок. В том, кто ждёт меня там, ни малейшего сомнения быть не могло. Что ещё более обидно, вариант просто не впустить его мне даже в голову не пришёл.
Нехотя вынырнув из ванной, я завернулась в просторное полотенце и босыми ногами прошлёпала к двери, чтобы открыть.
— Привет, — устало сказала я. В отличие от меня, Денис сиял.
— Пошли, — сказал он.
— Эм… Куда?
— Ты сказала, что если я приглашу тебя — пойдёшь со мной?
— А ты меня приглашал?
— Да. В Суздаль, на два дня.
Я с сомнением покосилась на окно, за которым накрапывал очередной осенний дождь.
— Сейчас? — уточнил я.
— Жду в машине через десять минут.
Данунах!
Самое смешное, что я собралась. Даже не знаю, что на меня нашло. Денис стал чудом, весенним громом, ворвавшимся в мою жизнь — на благо или на беду. И мысль о том, чтобы провести выходные с ним, пьянила меня.
Мы ехали по мокрой дороге, которая, едва успевая сбежать с одного холма, взбиралась на другой. Меня прижимало к спинке кресла, и я невольно хваталась за его плечо, а Денис поворачивался на мгновение и смотрел так, будто собирался поцеловать. Но не делал ничего.
Примерно на середине пути мы сделали недолгую остановку. В кафе не подавали ничего, кроме бутербродов с колбасой и кофе, но после двух часов в машине я была рада и этому. За окнами шумел осенний лес, простиравшийся, казалось, без края во все стороны.
— Почему Суздаль? — поинтересовалась я, задумчиво прожёвывая бутерброд.
— Не был там никогда.
— А где был?
Денис улыбнулся.
— Далеко.
Помолчали. Не то чтобы я рассчитывала на более внятный ответ…
— А ты? — спросил он.
Я покачала головой.
— Вообще не помню, когда выбиралась из Москвы. Разве что родители возили в Бердянск, когда мне было десять лет.
Денис задумчиво смотрел на меня.
— Почему ты не живёшь с семьёй? — продолжил допрос он.
Я пожала плечами.
— Не маленькая уже. Отселили меня.
Денис улыбнулся краешком губ.
— Я бы не стал уезжать от отца, если бы мог.
— Но уехал же.
Денис отвернулся. Я, похоже, сама не желая того, выбила его из колеи. Возникло было желание извиниться, но тут же разозлилась сама на себя. В конце концов, это он хотел выбить из колеи меня. И кто виноват, что у самого одни тайны и недомолвки?
Я думала, Денис уже не решится продолжить этот разговор, и сосредоточилась на кофе, имевшем подозрительно горьковатый вкус, когда Денис снова посмотрел на меня и произнёс:
— Мне кажется, у тебя не слишком хорошие отношения с семьёй.
Я поджала губы. В точку попал.
— Да такие же, как у всех, — буркнула я и прикусила бутерброд. — Я благодарна им. Без них сейчас и не знаю, где нашла бы жильё.
— Но ты не видишься с ними и не звонишь?
— С чего ты взял?
Мне стало неуютно. Не хотелось признавать, что он опять попал в точку.
— Сейчас никто домой не звонит.
— Я бы звонил.
Теперь уже меня точно охватила злость. Он ещё будет меня учить…
— Увы, я не ты, — отрезала я, — и, может быть, уже пойдём, пока мне не захотелось домой?
Пока Денис расплачивался за бутерброды, я вышла на улицу и вдохнула холодный влажный воздух. Никуда мне не хотелось. Здесь, в лесу, было хорошо. Специально или нет, но Денис угадал и нашёл именно те места, где мне хотелось бы оказаться сейчас.
Он вышел из пустого кафе и обнял меня со спины.
Я вздрогнула, замерла испуганной птичкой…. Но отстраняться и не собиралась. Всё шло правильно. Единственно так, как и должно было быть.
Мы стояли так какое-то время. Я откинула голову назад, ему на плечо, и закрыла глаза.
— Я никогда тебя не отпущу, — сказал он.
Кто ему разрешил так разговаривать со мной? Не знаю. Но я хотела, чтобы он говорил так ещё. Чтобы продолжал меня обнимать. И никуда не отпускал.
— Кто ты такой? — тихо задала вопрос я.
Руки Дениса напряглись. Это явно был не тот вопрос, который он желал услышать сейчас. Но тот, который я должна была задать, чтобы начать ему доверять.
— Я просто… — голос его звучал немного хрипло, и он тут же замолк. Денис не умел врать.
В салоне играла тихая музыка, капли воды стекали по стеклу, и мне казалось, что в целом мире не существует никого, кроме меня и его.
Я задремала, примостив голову у него на плече, а проснувшись, обнаружила, что он мягко обнимает меня одной рукой.
— Приехали, — шепнул Денис.
Я кивнула и принялась протирать глаза. Абсолютно не хотелось выбираться из его рук.
За окном стояла темнота, и только в ясном небе мерцала бледноликая полная луна. Здесь ещё можно было разглядеть звёзды, если вглядываться достаточно долго — не то что у нас.
Мы выбрались из машины, закинули сумки — каждый свою — на плечо и двинулись к кучке домиков, в которых расположился мотель.
Симпатичная девушка на ресепшене долго заполняла документы, поглядывая на Дениса с нездоровым любопытством. В итоге мне тоже приходилось коситься на него, то и дело ожидая подвоха.
Несмотря на время, потраченное на сон, я валилась с ног, как будто меня разбудили среди ночи и заставили идти в поход.
Денис же, напротив, оставался бодр и весел — судя по ехидной улыбочке, то и дело мелькавшей на его губах.
— Ты ревнуешь, — прошептал он, улучив момент и уткнувшись горячим носом мне в ухо.
— Ещё чего, — кровь тем не менее прилила к моим щекам.
— Я же приехал с тобой.
— Само собой.
Мне хотелось поскорее прекратить этот разговор, и, подхватив со стойки ключ, я шмыгнула мимо него за дверь.
Денис нагнал меня, едва я успела сделать десяток шагов.
На улице уже было темно, и потому я подпрыгнула, когда его рука пробралась мне на талию и притянула к себе. Губы Дениса скользнули мне за ухо, разгоняя по телу огонь. Я закусила щеку изнутри, силясь сдержать стон.
Он имел какую-то странную власть надо мной. Его запах сводил меня с ума, руки, касаясь живота, вызывали дрожь.
Я мгновенна опьянела от этих поцелуев и не заметила, как Денис втолкнул меня в домик, предназначенный для нас, развернул в объятиях, прижал к стене и принялся целовать.
Руки его шарили по моим бокам, комкая свитер, и тело плавилось от этих ласк.
— Денис… — пролепетала я, когда губы мои на мгновение получили свободу от его поцелуев. Я сама толком не могла определить, чего хочу — остановить его или попросить ещё.
Губы Дениса тем временем спустились вниз, касаясь моей шеи. Мои пальцы очутились на его пояснице и, не спрашивая решения хозяйки, забрались под свитер. Кожа у Дениса была гладкая и бархатистая, тело упругое, так что хотелось стискивать его, вжимать в себя. Горячие бёдра прижались к моим бёдрам, потираясь о них.
— Денис… — уже почти прошептала я. Сумка упала с громким стуком на пол, и как раз это немного отрезвило меня.
Я, поражаясь собственной ломкости, вывернулась из его рук и посмотрела в глаза. Серые, как небо перед грозой. Обжигающие меня.
— Я совсем не знаю тебя.
— Знаешь, — твёрдо сказал он, — так же, как и я тебя. Ты чувствуешь это, как чувствую я.
И я в самом деле чувствовала, что он прав — и в то же время осознавала, насколько обманчивы могут быть эти слова.
— Мне было бы проще, если бы ты был честен со мной.
— Я никогда тебе не лгал.
Я смотрела на него и молчала. Действительно, поймать его на лжи я не могла.
В чём мне его обвинять? В том, что он не рассказывает мне, какие новости любит читать? В том, что он разделывает на части волков? Чтобы тут же начать объяснять, почему я сама так сочувствую хищным зверям.
— Я ужасно хочу спать, — сказала я. Хватка Дениса чуть ослабла. Теперь я могла подобрать сумку и пойти к себе. Я медлила несколько секунд, не в силах оторвать взгляда от его глаз, а потом всё-таки подняла свои вещи и неторопливо, пятясь и всё ещё боясь отвернуться, двинулась наверх.
Спальня оказалась у каждого своя — по обе стороны от небольшого тамбура на втором этаже. На первом — небольшая гостиная и душ.
Изучать другие возможности номера я не стала — ужасно хотелось спать. Молча сбросила сумку на пол и, торопливо раздевшись, нырнула под одеяло.
Утром в первый раз за весь прошедший месяц выглянуло солнце.
Я распахнула глаза и с улыбкой посмотрела в потолок. Потом лениво повернула голову и уставилась в окно — туда, где тихонько журчала речка и шелестел тёплый сентябрьский ветерок.
Вставать не хотелось, хотя ужасно хотелось пить и есть.
Какое-то время эти две противоречащие друг другу потребности боролись во мне между собой, а потом в дверь раздался стук, и раньше, чем я успела ответить, она распахнулась.
Денис стоял на пороге с деревянным подносом в руках. От небольшого кофейника разливался по комнате упоительный аромат, но даже он ни в какое сравнение не шёл с картинкой, представшей перед моими глазами — я зачарованно наблюдала, как аккуратные, слегка смуглые пальцы Дениса расставляют приборы на тумбочке рядом с моей постелью.
— Можно присесть? — закончив, поинтересовался он.
— Я вроде бы не маленькая и не больная. И ты уверен, что можно без разрешения входить в спальню к девушке?
— Конечно, да.
Ну, в общем-то, и правда, наверное, да. Но с какой стати он решил это без меня?
Денис, не обращая внимания на сомнения, отразившиеся на моём лице, своими бесподобными пальцами взял нож и принялся размазывать по мягкой белой булочке джем.
— У тебя есть какой-то план? — поинтересовалась я, продолжая наблюдать за ним. — Куда мы пойдём?
— Можем сделать стандартный туристический круг, — он вручил мне бутерброд, и я благодарно кивнула, — или остаться в номере и заняться чем-нибудь ещё.
Я поперхнулась булочкой, которую едва успела надкусить.
— Тут есть боулинг, например, — продолжил он и надкусил собственный бутерброд.
Я усиленно заработала челюстями и, только прожевав, поинтересовалась:
— Шутишь?
— Да.
Денис отложил бутерброд и посмотрел на меня.
— Диана, мне тридцать два года.
Я кивнула, пока ещё не понимая, к чему он ведёт.
— Думаю, и тебе не шестнадцать лет.
Я задумчиво покачала головой. Возраст я не чувствовала никогда. Он просто не имел значения. И я толком не знала, чем отличается нынешняя я от меня в шестнадцать лет.
— Думаю, ты давно поняла, что мне от тебя нужна не соль.
Бровь моя поползла вверх. Вариантов было два, и волчья голова на его рабочем столе стояла перед моим мысленным взором как наяву.
— Я могу, конечно, поухаживать за тобой. Но если честно, я этих игр не люблю. Я знаю, что тоже нравлюсь тебе. Вот, в общем-то, и всё. Решай.
С этими словами он встал и вышел в коридор, оставив меня в одиночестве размышлять о том, что только что произошло.
Мягко говоря, меня несколько ошарашил этот внезапный и довольно откровенный разговор.
Причём он ничего не прояснял. По-прежнему оставалось непонятным, заинтересовала ли Дениса я — или моя шелковистая волчья шкурка.
Впрочем, очевидно было одно — мяч оказался на моей половине поля.
Я полежала ещё, изучая побелку на потолке. Аппетит куда-то делся, несмотря на то, что у меня продолжало урчать в животе.
Встала с кровати, подцепила остаток бутерброда с тарелки, другой рукой налила кофе из кофейника и, взяв чашку, подошла к окну.
У самого дома бежал неширокий ручеёк. Такой маленький, что трудно было поверить, что это настоящая река — наверное, по щиколотку мне. И в то же время какой-то свежий и живой… Как будто ворвавшийся в серость реальной жизни из другого мира.
Мне захотелось спуститься туда и погрузить пальцы в поток, но я не решалась. Молча стояла, не в силах оторвать глаз от него.
«Вода холодная, — почему-то пришла мысль, — уже не лето давно».
Я подняла чашку кофе к губам и сделала глоток.
«С другой стороны… Зачем было ехать сюда, если я не хочу ничего пробовать? Так можно всю жизнь в четырёх стенах просидеть».
Однако и этот аргумент меня не убедил.
Я всё стояла, неторопливо потягивая кофе из кружки, пока внизу, на берегу ручья, не появился Денис. Он был по пояс обнажён, а теперь к тому же стянул кроссовки, решительно закатал штанины джинсов одну за другой и полез в ручей. Чего он хотел добиться — не знаю, но точно добился одного: я разглядывала его загорелую, покрытую тугими узелками мускулов, спину и завидовала. Завидовала тому, что он живёт жизнью, в которой есть не только четыре стены и монитор. Завидовала, что ему не нужно думать, решаться. Что он не боится ничего, в том числе и холодной воды. И ещё я мечтала о том, как хорошо было бы сейчас прикоснуться к нему… Оказаться рядом с ним в этой ледяной воде.
Потом он обернулся и, несмотря на то, что тонкая дымка тюля отделяла меня от окна, мне кажется, он увидел меня.
Замер, глядя прямо в глаза. Я с тоской всматривалась в него, силясь побороть желание выпрыгнуть туда, в настоящий мир, прямо через окно.
Мне нужно было лишь, чтобы он позвал меня ещё раз, махнул рукой…
Но Денис отвернулся. Достал что-то со дна и вышел из ручья. Подобрал брошенные кроссовки и, больше не обращая на меня внимания, побрёл к дому.
Как никогда остро я ощутила, что осталась одна. Настоящий мир, едва мелькнувший в отдалении, погас, превратившись в обычную серую хмарь.
Теперь только я заметила, что снова накрапывает дождь. Дождинки колечками расплывались по ручью. Настоящие. В отличие от меня. В отличие от той жизни, которой я жила день ото дня.
Я поставила чашку на стол и решительно принялась натягивать свитер. Я должна была сделать что-нибудь, попытаться что-нибудь изменить. И, одевшись, я направилась к двери, ведущей в соседнюю спальню.
Шагнула в коридор и замерла, не решаясь постучаться. Впрочем, Денис, похоже, всё предусмотрел.
— Кого-то ищешь? — прозвучал его голос со стороны узенькой лестницы, сбегавшей на первый этаж.
Я прокашлялась.
— Да. Я… У меня нет желания просидеть все выходные одна.
Денис поднялся на один уровень со мной и остановился в шаге от меня, пристально вглядываясь мне в глаза сверху вниз — он был почти на голову выше меня. Взгляд его так же обжигал, как и вчера, и мне всё казалось, что он чего-то ждёт от меня. Впрочем, чего он может ждать? Он всё прямо сказал.
— Твоя работа пугает меня, — наконец призналась я.
— Да, я понял, — усмехнулся он. — Если вдруг ты хочешь предложить мне отказаться от неё — то это исключено. Так же, как я не собираюсь просить тебя отказаться от твоей.
Я слегка удивилась.
— Разумеется, нет, — и отвела глаза. Не то чтобы я собиралась…
— Я такой, как есть. Может быть, это тебя и пугает?
— Не исключено.
Я помолчала, а затем всё-таки призналась:
— Ты странный. Но я хочу узнать тебя. Меня тянет к тебе. И я не хочу потерять возможность… — я замолкла, теряясь в догадках, какую именно возможность так боялась потерять.
Денис молчал. Видимо, подбирал слова.
Потом поймал мои ладони и поднёс к губам. Когда они коснулись моей кожи, у меня едва колени не подкосились, и, чтобы удержаться на ногах, я приникла к нему.
— Нам будет трудно друг друга понять, — негромко произнес он. Его дыхание снова касалось моей кожи огнём. — Я готов ждать, если буду знать, что однажды мы будем вдвоём.
Я немного подумала, прежде чем ответить.
— Я хочу этого, — пробормотала я, — но я хочу, чтобы ты был честен со мной.
— Если буду знать, что ты примешь меня таким, какой я есть.
А вот этого я обещать не могла… И потому лестничная площадка погрузилась в тишину.
Мы всё-таки выбрались из мотеля и какое-то время молча бродили по узеньким улочкам, с обеих сторон окружённым деревянными домами. Моя рука сама собой оказалась в его руке, и оттого, что его пальцы крепко удерживали мою ладонь, мне становилось неожиданно спокойно в этом чужом городе, откуда я сама, наверное, и не смогла бы добраться домой.
— Не понимаю, — протянула я, когда мы завернули в небольшое кафе, где подавали жаркое по-домашнему, блины и прочую национальную еду. Подобная кухня была здесь почти что везде. — Почему я?
Денис улыбался и без слов наблюдал, как я сворачиваю конвертом блин.
— Когда я смотрю на тебя, — сказал он, — то чувствую, что это можешь быть только ты. Что тебе нужно ещё?
Я решила не развивать тему, а сосредоточиться на блине. Благо, к тому времени мне уже снова захотелось есть.
— Зачем ты привёз меня сюда? — спросила я, когда мы, преодолев неловкость, всё-таки собрались выйти из дома.
— Я не люблю Москву, — сказал он, — там всё серо и вечно тучи, асфальт, бетон… Хотел посмотреть на тебя среди золота деревьев.
— И как? — я остановилась посреди небольшой улочки и, сложив руки на груди, посмотрела на него, приподняв бровь.
— Тебе идёт, — улыбнулся он и вытащил из моих волос неведомо откуда взявшийся сухой листок.
Я отвернулась и первая пошла вперёд. Мы оба молчали. Мне ужасно хотелось верить, что я в самом деле просто нравлюсь ему. Но… может быть, это было бы слишком легко?
— О чём ты думаешь? — спустя несколько долгих минут молчания спросил он.
— О том, зачем ты ездил в больницу, — соврала я. Впрочем, не совсем соврала…
Денис помрачнел. Он явно не хотел развивать эту тему.
— А зачем туда поехала ты?
— Это моя подруга.
— Она сказала, что ни разу не видела тебя.
— Она поняла, что не нужно рассказывать тебе обо мне.
— Диана, — Денис рванул меня за плечо и развернул лицом к себе, — она не на подругу твою похожа, а на сестру. Тебя саму-то не пугает, что напали на кого-то, настолько похожего на тебя?
Я повела плечом.
— Я могу за себя постоять. По крайней мере, если речь идёт… о диких собаках. А вот чего ждать от тебя — никак не могу понять.
Денис помрачнел ещё сильней. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, и я была уверена… или мне казалось… что он не врёт.
— Я беспокоюсь за тебя, — просто сказал он.
— Откуда у тебя в мастерской посреди Москвы взялся волк?
Денис молчал.
— Знаешь, — так и не дождавшись ответа, сказала я, — мне, наверное, лучше вернуться домой.
— Ты с ума сошла? Отсюда ехать четыре часа.
— Ничего. Автобус — мой лучший друг.
Я высвободилась из его рук и пошла прочь, по направлению к гостинице. На город спускался вечер, и солнце медленно скатывалось за горизонт. Я шла, раскидывая ворохи опавших листьев ногой. Ветер становился всё холодней, и я невольно стискивала локти руками, чтобы хоть чуточку их согреть.
Денис не пытался меня догнать, отчего становилось ещё грустней.
