Книги
Глава 4
Остаток дня прошел скучно. Я еще немного поболтала с Бертраном, осторожно пытаясь вытянуть из него полезную информацию, но это было слишком сложно. Вопросов хотелось задать множество, но в основном о том, что я и так должна была знать. В конце концов отпустила его, дочитала правила и, отложив книгу, уставилась в потолок.
Все это время, с самого утреннего пробуждения в чужой постели, я старательно отпихивала панику-истерику и вообще вела себя как самая настоящая Мэри Сью из глупых книжонок. Типа все мне нипочем, всех порву в тряпки. И вот теперь ужас подступил вплотную. Нет, рыдать я не собиралась, смысла в этом не было, но паника накатила конкретная.
Неужели я тут навсегда? В чужом, непонятном и неприятном мире?! Неужели никогда не вернусь домой, не увижу Лиду, друзей… Мишку? Хоть мы и ссорились безобразно в последние месяцы, но сейчас он показался вдруг бесконечно родным и любимым. Не лягу спать в свою постель, не сяду за руль Корсы, не поужинаю в грузинском ресторанчике в соседнем доме. Не посмотрю кино, не надену джинсы, не пройдусь по Невскому, не поболтаю в воцапе с подружками. И много-много чего еще не…
С другой стороны, я жива. Вполне здорова, молода и красива. Пусть даже не в своем теле и не в своем мире. Это уже плюс. Некоторые выходят утром из дома, строя планы, а заканчивают день в холодильнике морга.
Со мной произошел несчастный случай, но я выжила. И, как знать, может, все не так уж и безнадежно. Если меня затащило сюда через зеркало, возможно, с его помощью получится и вернуться? Главное - ни в коем случае не отдавать обратно.
Я все-таки немного поплакала – просто чтобы выпустить самое острое отчаяние, а потом попыталась собрать себя веничком на совочек.
Итак, впереди у меня еще два дня в этом мерзком доме, а потом дорога в столицу и жизнь при дворе. И унылый жених – член королевского совета.
Дэлла, Дэлла, как же тебя угораздило-то? Или это брак чисто по расчету? Учитывая твое положение, винить тебя сложно. Впрочем, ладно, жених еще не муж. Зато у меня есть союзник, хоть это и наглый фамильяр. А там посмотрим, как все пойдет.
За ужином одна из сестриц поинтересовалась, начала ли я собираться, но наткнулась на мой железобетонный игнор и злорадную ухмылку Бертрана.
- Я тебе нужен? – спросил он, когда мы вышли из столовой. Почесываясь при этом на границе между сапогом и брюхом.
- Без обид, а для чего ты вообще можешь быть мне нужен? – уточнила я. - Кроме как поболтать?
- Поболтать тоже полезно бывает. А вообще я твой личный слуга. Что скажешь, то и должен делать. Только, пожалуйста, не проси носить в стирку твои панталоны.
- Тогда скажи Яане, чтобы принесла мне воды. Я сегодня утром из-за жениха этого даже умыться не успела. И можешь быть свободен.
Бертран рванул куда-то в сторону кухни, лишь кольца на хвосте блеснули. Я вошла в комнату, и через несколько минут появилась служанка с тазиком и кувшином воды.
- Это что, все? – возмутилась я. – Вся вода?
- Бертран сказал, вы хотите умыться, - пропищала Яана. – Согреть воды для ванны?
- Ладно, не сегодня. Стой.
Вспомнив слова Бертрана насчет панталон, я задрала подол, стащила означенный предмет туалета и протянула ей.
- В стирку.
Судя по вытаращенным глазам, она была шокирована, но меня это мало волновало. Поискав, я нашла на полочке зубную щетку, и теперь уговорить себя воспользоваться ею было уже проще. Главное – начать, а там само пойдет. Умывшись, отодвинула таз в угол, разделась, влезла в ночную плащ-палатку, хотя, может, было еще и рано. За окном – та же непроглядная темень, что и утром. Свечей, исходя из скорости горения, должно было хватить где-то на час.
Взятая наугад с полки книга оказалась любовным романом. В какой мир, в какое время ни попади, от них, похоже, никуда не деться. Я листала страницу за страницей в надежде почерпнуть хоть какие-нибудь сведения о местной жизни, но там были лишь описания: сначала какая красивая она, потом какой красивый и мужественный он, потом как сильно она его любит и как страдает из-за того, что он ее нет. Тоска!
Свечи догорели и погасли, я бросила недочитанную книгу на пол и уставилась в невидимый потолок. Жевала и пережевывала всякие мысли, пока не поняла, что замерзаю. Камин давно погас, от окна тянуло холодом. Завернувшись в одеяло, выглянула в темный коридор и увидела в конце пятно света, в котором прорисовался белый чепчик.
- Яана! – рявкнула так, что хрустнуло в голове. – Камин растопи и принеси еще одно одеяло.
- Камины не топят на ночь, бира Дэлла, - жалобно проблеяла она. – Сейчас схожу за одеялом.
Прошло минут десять, прежде чем она вернулась. Без одеяла.
- Простите, бира Дэлла, хозяйки запретили давать вам второе одеяло.
Не дожидаясь ответа, поганка подхватила таз с водой и выскользнула из комнаты. И правильно сделала, потому что у меня всерьез чесались руки запустить в нее чем-нибудь потяжелее. Вместо того чтобы просто принести одеяло, она поперлась спрашивать разрешения.
Ну ладно, девочки, вам все это икнется, и не раз. Я не злопамятная. Отомщу – и забуду. И прямо сейчас скандалить тоже не стану. Порадуйтесь… пока.
Укрывшись поверх одеяла плащом, я согрелась и начала понемногу проваливаться в сон, но вдруг меня словно подкинуло. Сев с отчаянно бьющимся сердцем, огляделась по сторонам и сразу поняла, что не так.
Стоящее рядом с камином зеркало наливалось изнутри холодным зеленым светом.
- Настя! – услышала я тихий шепот. – Подойди ближе!
Я встала – словно под гипнозом. Накинула поверх рубашки плащ, сунула ноги в туфли, подошла к зеркалу. Сквозь изумрудное свечение проступало откуда-то из глубины… нет, не отражение. Потому что это была не рыжая красотка Дэлла, а Настя Скворцова, двадцати шести лет от роду, с русыми волосами и вздернутым носом. Кстати, в моей любимой пижаме с муми-троллями.
- Настя! – сказала Настя в зеркале.
- М-м-м… - сдавленно отозвалась… кто? Настя? Дэлла?
- Не бойся! – ее полупрозрачные очертания становились все более отчетливыми. – Я Дэлла. И я сейчас в твоем мире. И в твоем теле.
- Странно, ты говоришь по-русски, - пробормотала я и сообразила наконец, что весь день не только говорила на местном языке, но и думала на нем. А вот по-русски сейчас хоть и понимала, но не могла сказать ни слова.
- А ты – на языке Фродберги.
Прекрасное начало диалога! Я вдруг дико разозлилась и ринулась в атаку:
- Я так понимаю, это твоих рук дело? Ты утащила у матери зеркало, и оно поменяло нас местами?
- Выходит, что так, но поверь, я этого не ожидала. Мне оно всегда нравилось, и я потихоньку его забрала. У меня в комнате было только маленькое. Думала, совру сестрам, будто матушка мне его отдала, еще пока была жива.
Ну надо же! Я ведь сказала это Бертрану наобум, а попала в яблочко.
- И как же так получилось?
- Да не знаю, Настя, - она страдальчески скривилась, и это усилило ощущение абсурда. Смотришь в зеркало и разговариваешь со своим отражением, живущим автономной жизнью. – Проснулась утром, чужая постель, чужая комната, все чужое. И в зеркале тоже не я.
- Аналогично, - хмыкнула я. – Только меня разбудил фамильяр, заявив, что приехал жених. Не могла понять, то ли еще сплю, то ли сошла с ума. Оказалось, что нет.
- Наториус? А что ему понадобилось?
- Сказать, что его выбрали в королевский совет и что он едет в столицу. Твои милые сестрички дали мне три дня на сборы. Хотя сначала собирались выставить сразу же. Но не вышло.
- Вот, значит, как… - Дэлла потерла нос очень таким моим жестом. – Послушай, тебе, конечно, лучше уехать, но обязательно забери зеркало.
- Ну это само собой, - кивнула я. – Сильно подозреваю, что без него мы обратно не попадем, обе. Если это вообще возможно.
- Настя, тебе надо пойти в комнату матери и найти там большую черную книгу с драконом на обложке. Если в лунную полночь положить на него руку и правильно задать вопрос, в книге, там, где в конце чистые страницы, появится ответ.
- То есть? Что значит, правильно задать вопрос?
- Не на все вопросы она отвечает. И не всем. Только тем, у кого есть дар. Тебе должна ответить.
- Послушай, я ничего не понимаю, - в голове все перемешалось. – Дар у тебя, а не у меня. Или он привязан к телу?
- Судя по всему, он теперь у нас обеих. Этот дар не слишком полезный для ведьмы, я понимаю любой язык и могу говорить на нем. И с животными тоже.
- То, чего мне всегда хотелось, - усмехнулась я не без горечи. – Чтобы раз – и заговорить на любом языке. Даже один не могла выучить толком. Вот уж правда, будьте осторожны в своих желаниях, они могут сбыться. Проблема в том, что твои сестры комнату закрыли на ключ. Предлагаешь взломать дверь? Чего ж ты сразу книгу не забрала?
- Руки были заняты, - огрызнулась она. – Зеркалом. Думала, заберу утром, пока все будут спать. Не знаю, как это можно сделать, но без книги мы вряд ли что-то узнаем. Ты хочешь домой?
- Еще как хочу, жизнь тут у тебя, извини, не самая приятная. Чувствую себя слепым котенком, ничего не знаю и все время боюсь сделать или сказать что-то не так. Сестры жуткие, жених – вообще кошмар. Откуда ты его взяла только?
- Маменька присватала, - криво улыбнулась Дэлла. – И знаешь, это не самый худший вариант. Он хоть и старая зануда, но человек порядочный. Чтобы ты знала, мать когда-то выдали за отца насильно, и они друг друга горячо ненавидели. Он был знатен, но беден, она из богатой семьи. Отец получил за ней хорошее приданое, мать – титул. Когда мне было четыре года, она связалась с домоправителем, после чего отец как-то внезапно заболел и умер. Мать и Ризен поженились, и он начал проматывать ее состояние.
- А, так вот почему Бертран назвал Мону и Сону безродными выскочками.
- Бертран? – Дэлла вскинула брови. – Эта зеленая вонючка? Да, он прав, так и есть. Титул от матери не наследуется, по отцу они простолюдинки. Чем меньше оставалось денег, тем быстрее таяла любовь, и в результате Ризен последовал за отцом. Мы жили довольно скромно, но поскольку по рождению я знатная дама, Наториус согласился на мне жениться. Он бездетный вдовец, богат и знатен. А теперь будет еще и приближенным короля.
- Кстати, Наториус – это имя или фамилия? – уточнила я.
- Имя. Фамилии у нас используют редко, в основном в официальных документах. По правде, я даже не знаю его фамилии. Наша, если что, Анири.
- Понятно. Тогда скажи мне вот что…
Мы по очереди задавали друг другу вопросы – на тот случай, если с книгой ничего не получится и нам придется остаться в чужих мирах. Хорошо, что хоть такой канал связи образовался, но Дэлла не знала, постоянный он или это наша единственная возможность поговорить. Мы, наверно, вели бы диалог всю ночь, но где-то через час зеленый свет в зеркале начал тускнеть, очертания собеседницы расплылись – и исчезли.
Я снова увидела отражение рыжей недоведьмы. Дотронулась до лица – и она повторила мой жест. А потом свет в зеркале погас, и я снова оказалась в полной темноте. Кое-как добравшись до кровати, закуталась поплотнее в одеяло и плащ и тут же уснула.
