Книги
Глава 1
- Сколько можно дрыхнуть? Вставай! Конец света проспишь!
Голос был явно не Мишкин. Да и не мог им быть, потому что мы уже неделю как поссорились, и я даже подозревала, что вообще расстались.
Глаза отчаянно сопротивлялись, умоляя дать им поспать еще минуток по десять… на каждый. Наконец мне удалось приподнять веки. По ощущениям уже наступило утро, но в комнате было темно, как в склепе, хотя обычно свет уличного фонаря пробивался даже сквозь самые плотные шторы.
Я потянулась за телефоном, однако рука неожиданно наткнулась на стену.
На стену?!
Мне не нравилось спать у стенки, поэтому кровать стояла так, чтобы с обеих сторон было свободное пространство. Вроде бы засыпала у себя дома. Или это такой многослойный сон, когда думаешь, что уже проснулась, а на самом деле все еще спишь?
Включить свет? Лампа на тумбочке, а тумбочка, походу, куда-то пропала. Откинув тонкое грубое одеяло, – точно не мое! – я села и спустила ноги с кровати. Под ними зашуршало что-то вроде грубого сена, какие-то сухие стебли. И рубашка – я терпеть не могла ночные рубашки, спала или голая, или в пижаме, а тут вдруг оказалась в широченной длинной плащ-палатке.
- Вставай! – откуда-то из темноты снова донесся голос. – Жених пришел.
Сказано это было с нешуточной издевкой.
- Какой еще жених?! Ты кто вообще такой? – возмутилась я и тут же сообразила, что говорю не по-русски. И невидимый собеседник тоже, кстати. Мало того что говорю, так еще и прекрасно понимаю.
- Вот до чего девушек мавуаз доводит, – фыркнул он. - Так и имя свое забудешь. Настоятельно рекомендую больше на ночь не пить. Жених – твой. Бир Наториус. Если ты, конечно, со вчерашнего вечера не завела другого. А я – твое наследство от маменьки. И наказание на всю оставшуюся жизнь. А вот не надо было дерзить старушке. Глядишь, получила бы что-нибудь поприятнее, как твои сестрички.
Прекрасно. Жених, наследство, сестрички… Похоже, я спятила. Хотя нет, тогда все это казалось бы нормальным. Значит, просто сон. Ладно, пусть идет своим чередом.
- Свет зажги, наследство! – потребовала я. – Дай хоть гляну на тебя.
- Соскучилась? А кто еще вчера говорил, что глаза бы твои на меня не глядели?
Вчера? Как-то это странно для сна. Развить мысль я не успела, потому что вспыхнул свет.
Ну, вспыхнул – это, конечно, сильно сказано, огонек загорелся маленький и тусклый, но по глазам после полной темноты ударило. А когда они привыкли к свету, я завизжала как резаная.
Держа в лапе светильник, у кровати стоял… стояло существо. Примерно в половину человеческого роста, зеленое, меховое, с хвостом. И в сапогах! В грубых, грязных болотных сапогах с отворотами, по самое брюхо. Мордой оно напоминало то ли барсука, то ли белку, только без ушей, зато с длинными патлами, торчащими во все стороны.
- Да хватит уже орать! – существо махнуло четырехпалой лапой с острыми коготками. – Или, может, твоему любезному сказать, что ты похмельем маешься и зеленых чертей ловишь?
- Зеленых чертей? – дрожащим голосом повторила я. – Это ты, что ли, зеленый черт?
- Да, тяжелый случай... Милочка, если тебе совсем память отшибло, то я Бертран, твой фамильяр. По приговору суда отправлен Черной канцелярией на принудительные работы. Попал к твоей матушке, но поскольку полностью срок отбыть не успел, перешел от нее к тебе. И знакомы мы уже год.
Пытаясь проснуться, я изо всех сил щипала себя за предплечье через длинный рукав рубашки. Больно и наверняка до синяков, но это не помогло. Чудище никуда не делось, да и сама я оставалась все там же. Понять бы еще где!
Границы помещения терялись во тьме, так же, как и потолок. В круг света попадала только узкая кровать с деревянной спинкой, стоящая у беленой стены, и что-то напоминающее комод. И кусочек пола, покрытый чем-то вроде сухой осоки.
- Вставай, Дэлла!
Какая, к черту, Дэлла? Двадцать шесть лет прожила Настей, и это имя меня вполне устраивало.
Зеленый… как там его? Фамильяр фамильярно дернул меня за прядь волос, и я чуть не завизжала снова. И вовсе не от боли, а потому что волосы тоже были не мои. Не короткие русые, а длинные, темно-рыжие, крупно вьющиеся.
Я дернулась, фамильяр отшатнулся, и свет отразился в большом зеркале в золотой резной раме. Вырвав из мохнатой лапы светильник, я подскочила к нему и замерла в ужасе. С девушкой, глядевшей из тускло мерцающей глубины, общим у меня был разве что возраст. Высокая, с роскошной рыжей гривой и широко расставленными серо-зелеными глазами. Идеальные брови, ровный нос, в меру пухлые губы, длинная шея. Фигуру скрывал бесформенный белый балахон до самых пят, и я обтянула им себя, чтобы оценить габариты. Да, все вполне модельное – грудь, талия, бедра, ноги.
Кое-как справившись с шоком, я подумала, что девушка, в общем-то, красотка, ничего не скажешь. Вот только… не я. Какая-то Дэлла. А куда делась пусть не самая прекрасная, но своя родная Настя – загадка. Точнее, куда делись Настина шкурка и Настина обычная жизнь, потому что начинка-то осталась прежней. И встречный вопрос – где теперь сознание этой самой Дэллы?
- Ну что, налюбовалась? Жениха звать? Или хотя бы оденешься?
Можно было забиться под одеяло и плакать, пока не придут санитары и не увезут в психушку. Если здесь, конечно, что-то такое имеется. Или попытаться выяснить, что произошло и где я нахожусь. И есть ли шанс как-нибудь это исправить.
Я выбрала второй вариант, поскольку первый не предполагал никакого решения проблемы. Ну, может, кроме бесплатной еды.
- Скажи…
- Бертран, - подсказал зеленый черт… то есть фамильяр.
- Скажи, Бертран, а я могу отложить встречу с женихом? Ну, сослаться на нездоровье, например?
- Трудно быть здоровой, столько выхлебав на ночь. Можешь, конечно. Никто не осудит. После похорон любимой маменьки-то.
Это было сказано таким ехидным тоном, что стало ясно: маменька вряд ли была любимой. И что-то он еще там говорил, вроде я… то есть Дэлла «дерзила старушке».
- Но мне на твоем месте было бы любопытно, с чего вдруг он приперся спозаранку, аж затемно. Сомневаюсь, что так сильно соскучился. Не прыткий юноша, чай.
Не юноша? Прекрасно… Ко всему прочему еще жених какой-то некондиционный. Старый дед? Ну и вляпалась Настя! Ну ладно, раз так – посмотрим. Вот только во что одеваться?
То ли Бертран читал мои мысли, то ли принял молчание за согласие, но, нырнув в темноту, тут же вернулся с охапкой каких-то тряпок и бросил их на кровать.
- Так что, выйдешь?
- Оденусь и выйду, - буркнула я, надеясь, что смогу во всем этом разобраться. – Светильник оставь.
- Да мне-то он зачем? – дернув хвостом, кокетливо перетянутым посередине двойным кольцом-браслетом, фамильяр удалился.
Судя по всему, одежду хозяйка сняла вечером и бросила куда-то комом: длинное темно-синее платье со шнуровкой по бокам выглядело довольно помятым. Кроме него, в куче обнаружилась короткая рубашка, что-то вроде то ли корсета, то ли плотного корсажа, полотняные панталоны и теплые чулки с подвязками.
Держа двумя пальцами панталоны, я пыталась справиться с конгитивным диссонансом. Брезгливость не позволила бы мне надеть чужую одежду, даже чистую, а тут явно ношеная, включая нижнее белье. Но, с другой стороны, носило все это именно то тело, в которое меня занесло неведомым ветром, а свои вчерашние трусы я при большой нужде надела бы. Да и искать что-то другое сейчас было не с руки.
К счастью, одно время я занималась историческими танцами, которые требовали псевдоисторической одежды, поэтому хоть и не сразу, но все же управилась и с корсажем, и с чулками, и со шнуровкой на платье. Если верить зеркалу, один бок оказался затянут сильнее другого, но я решила, что жених это как-нибудь переживет. А если нет – тоже не беда. Может, даже наоборот, неплохо. Твердой уверенности в том, что удастся как-то вернуться обратно в свою жизнь, не было, а замуж непонятно за кого не хотелось.
Сунув ноги в обнаруженные под кроватью неудобные туфли на низком каблуке, я расчесала волосы щеткой из грубой щетины. При этом пришлось снова напомнить себе, что это не чья-то чужая щетка, а принадлежащая моему нынешнему телу.
Все это, конечно, отдавало абсурдом, и даже читанные книги про попаданок не слишком помогали принять ситуацию. Одно дело читать и совсем другое - примерить что-то подобное на себя. Но деваться было некуда. Раз уж сон и бред отпали в полуфиналах, оставалось как-то встраиваться в реальность.
Прежде чем выйти из комнаты, я нашла с помощью светильника окно и отдернула плотную штору – чтобы обнаружить за ней чернильную темень. Такое раннее утро? Или здесь зима и рассветает к обеду?
Все эти вопросы я отложила на потом, как и осмотр комнаты. Открыла дверь и оказалась в таком же темном коридоре. Светящийся по контуру прямоугольник задал направление.
В гостиной – если я правильно поняла назначение этого помещения – на диване сидели две девицы лет двадцати, довольно противного вида, в таких же темно-синих платьях, как и я, видимо траурных. Бертран пристроился в углу у камина. Жениха я заметила не сразу: его скрывала спинка кресла. Услышав мое «доброе утро», он встал, подошел и поцеловал мне руку.
- Приветствую вас, бира Дэлла.
Так, похоже, бир – это не имя, как я подумала, а что-то вроде «господин». А Наториус тогда что, имя или фамилия? И ведь не спросишь же. Язык мне достался вместе с телом, а вот знание реалий и память его прежней хозяйки в комплект, к сожалению, не входили. Значит, будем действовать методом ненаучного тыка.
- Что привело вас к нам так рано? – дабы не попасть пальцем в небо, я решила обойтись без обращения.
Сестрички неодобрительно зашушукались, поглядывая искоса. Абсолютно одинаковые, чернявые, похожие на тощих ворон. Шли бы вы, девочки, отсюда, дали нам с женихом пообщаться. Или, по местным правилам, мы не должны оставаться наедине до свадьбы?
Все оказалось еще хуже, чем я предполагала. Нет, Наториус не был старым дедом, всего-то лет сорока, но от него веяло такой чопорной скукой, что от одного взгляда хотелось завыть и повеситься. Это был высокий, болезненно худой мужчина с впалыми щеками, тонкими бледными губами и острым хрящеватым носом. В редких бесцветных волосах прогрызли глубокие ходы залысины. Такими же бесцветными были брови, ресницы и глаза. Довершал картину унылый серый костюм, и даже лаковые сапоги, которые наверняка должны были блестеть и отбрасывать зайчики, выглядели тускло.
- Прошу прощения за ранний визит, бира Дэлла, но я получил приказ срочно прибыть во дворец и поэтому сейчас же выезжаю в столицу. Сколько времени вам понадобится на сборы?
