Книги
Глава 14
Арнольд решил заделаться в водяные или какой лесной дух — ведь именно они мучатся и мучат других, влача жалкое существование после самоубийства. Я пыталась отговорить старика, но тот был непреклонен. Сказал, поеду… и поехал ведь.
— Ведьму не послушал! — возмущалась я, расхаживая по лесу вблизи дома. — Невидаль какая… Сердечко-то бьётся, а он то ли храброй воды выпил, то ли в Вечных уверовал. Бася, вот почему люди свою жизнь не берегут? Еле-еле артефакт удачи впихнула! От войны, конечно, не спасёт, но может вовремя где остановиться подскажет…
Признаться, у меня до сих пор после пережитого ужаса мысли путались и ледяной цветок раскрывал свои лепестки внизу живота.
Ничего удивительного, что, не сумев остановить самоубийственную поездку Арнольда, я с Басей отправилась в лес за паутиной для защитной сети.
Ведьма я юная, жить хочется. У ведьм вообще век долог. Кто я такая, чтобы портить эту статистику? Надо выживать.
Старик, конечно, заставил призадуматься. Поведение его мне не очень понравилось. Я не люблю смелых людей, потому что только единицы из них разделяют смелость и граничащее рядом с ним безрассудство. Да и проклятия на головы фастионцам мне не пришлись по душе.
Я могла понять данный человеческий фактор. Цель, средства, её оправдания… Людям невероятно тяжело думать о причинах и следствии. Особенно когда над головой свистят снаряды и боевые заклинания. Кто бьёт — тот и плохой. Не витают в воздухе вопросы: зачем, почему и какие шаги были предприняты на пути к этому. Эта позиция нормальна и вполне оправдана, только вот я тоже немножечко не поняла, что это вообще был за удар.
Сколько мы уже с Баськой по лесу бродили, сколько я летала по округе… Должна же быть цель удара? Какие-то полевые лагеря, казармы, отряды или штаб. Да не было ничего подобного в моём лесу! И выстрел был странный. Единичный. Вне моего понимания.
Чего хотели, куда метили, кто косой целился?
— Всё, Бась, это последняя. Возвращаемся. — похлопав по голове вернувшегося с очередной добычей фамильяра, я осторожно смотала, прилипшую к его морде паутину в магическую нить, и приняла решение возвращаться домой.
До темноты стоило доплести сеть. Работы ещё было валом. Мы намотали семнадцать клубков, оттягивающих мне подол платья. Этого должно было хватить. Не хватит — буду экспериментировать.
Барс фыркнул и поплёлся за мной в сторону дома.
— Я всё помню, Басенька. Но сначала сеть, а потом уже ужин и эксперименты с мясом. — вздохнула, понимая, что мне катастрофически не хватает ни времени, ни рук, чтобы справиться со всем первоочередным. — Ночью сяду за сдерживающие, защитные, отражающие и поглощающие артефакты. Не выдержит такое крупное плетение прямого попадания ни снаряда, ни боевого заклинания. Сети мало, если мы хотим выжить. Видел, как правую сторону дома землёй засыпало? Воронка такая… хоть сортир на ней ставь. Камень мне в сандалии… что же всё так сложно-то? Может, не отступать десять метров от стены дома, а? Чтоб уж наверняка магической нити на сеть хватило? — сумбур из головы трансформировался в сумбурные высказывания.
Для того чтобы жизнь сохранить — трудись не покладая рук, не давая отдыху глазам. Для того чтобы Сайлоса спасти и Маркусу отомстить — тоже потрудиться придётся. Ещё и работать на благо местных, чтоб водилось золотишко на воплощение плана по спасению наследника Фастиона. Замкнутый круг. Работать, работать и ещё раз работать.
Всю дорогу к дому я делилась с барсом своими мыслями, переживаниями и сыпала обещаниями, что я обязательно со всем справлюсь. И я справлюсь! У меня просто нет другого выхода. Я бы себя поедом съела, если бы бросила всё на полпути и даже не попробовала. Сожаления и упущенные возможности не дали бы мне спокойно жить ни в Приграничье, ни в Ниирине, ни где-нибудь в Фастионе.
Страх всё же поселился в ведьминском сердце.
Я плела защитную сеть — свою спасительницу от тревог и страха, постоянно прислушиваясь к шуму леса. Успокаивала себя тем, что уже завтра, ценой одной бессонной ночи, проведённой за артефактами и расчётами, я прогоню страх из своего сердца и смогу защитить и себя, и своё жилище, и больше ничего не бояться.
Я не могла перебороть страх того, что сейчас опять вблизи просвистит снаряд или боевое заклинание, но могла себя обезопасить, что дало бы мне преимущество уже в решающей схватке. И делала для этого всё возможное.
— Бась, притащи мне хоть яблочко. — дав себе короткую передышку и отдых глазам, я толкнула пяткой развалившегося у меня в ногах фамильяра.
Оставалось совсем чуть-чуть. Метров двадцать спереди и три метра с правой стороны дома. С крышей пока решила не спешить. Уже после закрыла бы купол чем останется.
Вряд ли смертоносный кусок металла или магический удар угодил бы мне аккурат в крышу.
Фамильяр выполнил мою просьбу и принёс в пасти краснобокое яблоко. Я по инерции вытерла его о подол, перед тем как укусить, и довольно захрустела толстокожим яблочком.
…ничего не предвещало беды, ни шум леса, ни мелодия ветра, но беда пришла.
Возникший из ниоткуда шелестящий звук заставил меня зависнуть с яблоком у рта. Шелест становился всё громче и громче, пока я испуганно водила глазами из стороны в сторону.
— Ложись! — прогремел чей-то приказ.
Кто кричал, чего хотел, что происходит — ничего не поняла.
Опомниться не успела, как меня сбило с ног тёмно-серое пятно, лишь условно напоминающее силуэт человека, и откинуло на пару метров от дома.
Удар об землю выбил из лёгких весь воздух. Охочую до приключений задницу, спину и голову пронзило такой болью, что всё тело вытянулось, напряглось и застыло, борясь с болезненными ощущениями. Я вскинула руку, выбила искру и пробормотала сущую ересь. Одно заклинание сменяло другое. Я не могла вспомнить ни звука, ни словечка, в голове всё смешалось.
Куда угодила искрой — непонятно. Но громыхнуло так, что я даже не сразу заметила, как на меня кто-то рухнул. Натурально так рухнул, навалился, вдавливая в землю болящее… всё.
На какое-то время в глазах потемнело. Но темнота эта будто придавала сил, будто лечила моё израненное сердце и заживляла раны.
С трудом открыв глаза, я воззрилась на длинноволосый тёмный затылок, покоившийся на моей ключице, и не на шутку струхнула. Повернула голову вбок, насколько это было возможным, и раздражение вытеснило страх.
Сеть… моя сеть…
Моё творение было разорвано в клочья. Повсюду валялись комья земли. Она же ощущалась и на моём лице, вкупе с чем-то мокрым и мерзким.
Мужчина на мне пошевелился. Сместился вбок, уперевшись руками в землю, и, оттолкнувшись, повернулся ко мне окровавленным лицом.
— Жива?
Я на миг растерялась, но скоро напомнила себе, что я ведьма и мои многочасовые труды из-за этого очередного выкормыша выхухоли уничтожены.
— Ты что наделал?! Всю сеть мне изорвал, ирод! — заголосила я, пытаясь выбраться из-под тяжести мужского тела.
— Я тебя спас! В тебя чуть не угодило боевое заклинание. — стряхнув на меня землю, которой нас обсыпало от взрыва, гадёныш плотоядно усмехнулся. — А награда за спасение полагается?
Награда?! Я ему сейчас такую награду покажу, он у меня на всю жизнь запомнит, как над ведьмами издеваться!
— Меня не нужно было спасать, выкормыш выхухоли! — рявкнула и затихла.
Земля, попавшая в рот, отдавала странным металлическим привкусом, а сплюнуть её было возможно только в самодовольную рожу напротив меня. Но даже не это меня испугало. Мы лежали с мужчиной на молодой траве, наши тела соприкасались друг с другом, а сердцебиение будто было одним на двоих… Или не будто?
— Быстро слез с меня, упырёныш!
— Госпожа ведьма, артачиться изволит? — хохотнул наглец.
«Да я его сейчас в порошок сотру!» — гневно подумалось мне.
Упырь всё же соизволил подняться. Я последовала его примеру и, гневно зыркнув на своего врага, прищурилась.
Кем бы он ни был, а ответить за содеянное просто обязан! Я была уверена, что сеть от его удара так пострадала. Угоди в неё боевое заклинание, она бы истончилась, порвалась в некоторых местах, но никак не зияла бы дырой, размером с этого вампирёныша.
— Будешь мне паутину в лесу собирать всю свою ничтожную, вечную жизнь!
Наглец хохотнул и, нахмурившись и вздрогнув, приложил руку к груди.
— Молчание — знак согласия. — усмехнулась я.
Серые глаза впились в меня таким взглядом, которого я, конечно, добивалась, но никак не ожидала так быстро увидеть. Страх, ужас и отчаяние смотрели на меня через серо-голубые озёра.
— Что ты со мной сделала ведьма?!
Я предусмотрительно отступила и прислушалась к внутренним ощущениям. Кажется, сейчас меня собирались убивать, а ведьминское нутро молчало.
…молчало и моё остановившееся сердце.
