Книги
Глава 10
Лирэн
Я не стал спрашивать Ухо, как он распорядился глухонемой пришелицей. Мне уже сообщили, что она в квартале Мимоз, и проследили ее путь — колесо на малой ткацкой мануфактуре. Это меня сразу насторожило. С одной стороны, колесо — штука пакостная, кому, как не мне, знать. Но если охота отсидеться в полутьме, без назойливых вопросов, то место подходящее.
На мануфактуру я отправился без промедления. Прошел цеховой зал мимо вращающихся станков и работников, тянувших ворчливую песню. Бросил на ходу: «Сейчас отдохнете».
Когда-то, на самом деле не так давно, от главной городской реки тянулись каналы с запрудами и колеса вертела вода. Но речка обмелела, каналы высохли, ветер наш Город тоже не балует. Чтобы крутились станки, колеса вертят руки, предусмотрительно спрятанные в подвал под цехом.
Туда я и спустился.
Колесо на восемь человек не было штрафным — никто не прикован, стояли подставки для тех, кто низкого роста, а нижний мастер, или, по-старому, надсмотрщик, прогуливался посвистывая. Широкий бич висел на стене.
В свое время мне, мальчонке, никто подставку не ставил, так что с тех пор мои руки чуть вытянутые — первой кличкой в Братстве было Длиннорук. Надсмотрщик бичом не только хлопал в воздухе. Через год я расстался с колесом, через два его нашел, и, клянусь клинком, мерзавец почти не страдал.
Я добрый. Поэтому злым жить не даю. Не позволяю.
Этот надсмотрщик узнал меня сразу, что делает ему честь, или догадался, кто я, что делает честь его уму еще больше.
— Когда перерыв?
— Через полчаса.
Я дал ему монету.
— Объяви сейчас.
— Верхний мастер будет недоволен, — неуверенно ответил надсмотрщик, пряча сребреник.
— Неужели такой молодец может бояться чьего-то гнева? — спросил я с показным удивлением и явным нажимом, протягивая вторую монету. — За это ты придумаешь причину для мастера.
Надсмотрщик вздохнул, дернул шнур — сигнал наверх.
— Девочки, мальчики — отдых, — нерадостно сказал он и побрел по ступенькам, выдумывая причину остановки колеса.
Вертельщики замерли от удивления, потом, покряхтывая и массируя поясницы, разбрелись по углам и своим узелкам.
Неподалеку была девчушка, которая больше других нуждалась в подставке для ног. Худенькая, большеглазая, она отошла от своей рукояти на три шага, будто хвататься за нее предстоит прямо сейчас.
— Ласточка — и в подземелье? — удивленно-ласково спросил я. — Как твое имя?
— Ли, — тихо ответила девчушка.
— Объясни, Ли, какие черти тебя сюда завлекли, — сказал я самым доверительным тоном.
…Отца нет, в семье шестеро, до четырнадцати жила на общественном хлебе, зарегистрировалась, мать доплатила, чтобы нашли сытое место. Поначалу так и было: трактирщик кормил много и сладко, потом стал намекать, потом отправил всех из дома и зажал в углу на кухне. Ли отбивалась, разбила посуду, хозяин облил ее вином, отволок в суд, обвинил в пьяном дебоше. Суд приговорил к штрафу в тридцать монет, денег не было, и…
— Если поможешь мне — уйдешь наверх и будешь работать там, где не тронут, пока не захочешь сама, — предложил я. — Вчера здесь должна была появиться странная женщина.
Ли осторожно показала пальчиком в противоположный, самый темный угол, затем на стену. Тусклого света хватило, чтобы разобрать нацарапанную надпись:
«Я НИМАЯ. КТО НИ ПОНЯЛ — АТРЕЖУ ЯСЫК».
Я тихо усмехнулся.
— Она и вправду немая? Не мнись, не бойся. Отрезать здесь могу только я, и никто другой.
— Когда ей утром отдавили ногу, — шепнула Ли, — она упомянула блудного демона и добродетельную козу так зло, что мне стало страшно за козочку.
— Спасибо, Ли, ты меня не подвела. Если у тебя есть вещи, возьми и ступай наверх. Раньше надсмотрщика встретишь парня, стоящего у ступеней. Парня зовут Терсан, передай мои слова, с местным хозяином он договорится сам. И еще назовешь адрес трактира, где с тобой так обошлись.
Девчушка взяла скудный узелок и, пошатываясь, побрела к лестнице. Я же направился в самый темный угол по стебелькам засохших ромашек и колокольчиков.
— Зачем ты прячешься, вечная девочка Филь-Филь? — с легкой укоризной спросил я.
— А ты чего забыл, краса… — донесся скрипучий шепоток. — Простите, гос… брат гранд-маршал.
— Красота проходит, ум остается, — заметил я. — Рядом я не сяду, встань, пожалуйста.
— Брат гранд-маршал, не выдавайте меня Уху! — отчаянно зашептала «немая».
— Расскажи все — и никому не выдам, и сам не сделаю ничего плохого. Но только все.
Наверное, бедняжку, потертую жизнью, маршал Ночных Клинков еще не допрашивал лично. У нас есть парочка урожденных правдовидцев, но и без них я понимал — Филь-Филь рассказала все.
— Как же так? — укоризненно вздохнул я. — Отправила невиновную бедняжку на песочницу и крутит колесико. Ладно, я обещал. У Уха к тебе тоже не будет претензий.
Наверху меня ждали Ли и Терсан.
— Брат маршал, управитель мануфактуры покладист, но был бы счастлив получить двадцатку.
— Он умерен. Отдай. Ты узнал адрес трактира?
— Вторая Каретная, номер 5.
— Сходи в гости и возьми сорок за приставучку и оговор. Станет спорить — скажешь, что вернешься с правдовидцем и девчонкой, но тогда пусть готовит сотню. Перед этим найдешь хороший трактир. Малышка, я не обещаю, что к тебе не будут подкатывать со сластями и свежими цветами, но лапать не станут.
— Спасибо, — шепнула Ли.
***
На все приказы ушло меньше минуты. Подчиненные не должны видеть маршала спешащим. Но сейчас я спешил.
То, что дело нечисто, мне стало ясно, когда услышал, что пришелица оказалась немой, а все понятно до конца — после встречи с Филь-Филь. Не то чтобы я знал ее, но мне был знаком тип таких вечных невест блудного демона. До настоящей ведьмы ей еще расти во всех смыслах. Но набор кремов, пудр, а главное — сонного зелья под рукой всегда.
С пришелицей, которая попала на песок, вряд ли выйдя из-под сонного зелья, пообщаться хотелось. Но сначала надо вытащить ее с песка.
Для быстрых поездок по городу я использую карету с надписью «Скорая цветочная развозка». В ней действительно всегда большая охапка почти свежих цветов — зачем обманывать, если можно не обманывать?
Неподалеку от входа в «песочницу» стояла карета, украшенная флажком Совета Добродетели. Рядом — двое парней с невидимыми лицами, зато с вполне проглядываемыми клинками и свинцовниками под плащом. Носить маску на улицах Города — особая привилегия, которую почти невозможно купить, но можно получить за работу сугубой важности. Скажем, отвечая за безопасность одного из блюстителей. Нередко этим заняты крысы, предавшие Ночное Братство, так что они скорее умрут, чем потеряют пост.
— Мы их пройдем? — спросил Терсан.
— Нет. Он наверху. Подождем, когда выйдет с пришелицей, — сказал я.
Терсан кивнул. А я не стал говорить, что, похоже, сейчас встречусь со своим главным врагом. Врагов много, но этот — самый умный.
