Книги
Глава 5
Что интересно, бывший муж Александры в переговоры так и не вступил. Такое впечатление, что его все же самую малость мучила совесть, но ему эти муки активно не нравились, и уж он их душил-душил, душил-душил… а в процессе ему было не до бывшей жены, и вообще, смотреть на нее неприятно.
Так что он общался с «докторами из скорой», с мамочкой своей, с детьми где-то там, в «прихожей», а для Шуры у него доброго слова не нашлось, кроме беглого «выздоравливай» через дверь. А еще он воровато оставил на столе цветные бумаги.
Про них, едва оправившись после шока, Лампа сказала, что это деньги. Грустно так сказала, ей было больно от равнодушия когда-то любимого человека и отца ее детей, который теперь откупается от нее мелочью, как от побирушки.
Ну а для меня как раз все было к лучшему. Я дождаться не могла, когда все эти незнакомые и не слишком приятные люди уберутся восвояси и я получу, наконец, возможность закрыться в этой тесной каморке и выспросить Лампу подробно: какого демона здесь происходит и как так получилось.
Я через дверь слышала, как мужчина прощается с сыновьями, и с интересом ждала, додумаются ли юные обитатели этого дома заглянуть к матери, проверить, как она вообще? Или оба настолько в папочку, что решат лишний раз не беспокоиться? Впрочем, вроде бы они еще совсем маленькие.
Александра тихонько вздыхала на столике, я прошлась немного по комнате и по подсказке Лампы сходила по естественным надобностям, как только гости отчалили. А удобно тут у них все устроено, хотя и ужасно тесно. Потолок такой низкий, мне все время кажется, что вот-вот упадет на голову. Но зато удобства без магии, а работают на ура! Называется ка-на-ли-за-ция. Надо запомнить…
Дети, уразумев, что мамаша хоть и медленно, но ползает, почти совсем успокоились. Старший, с которым свекровушка успела пошептаться перед уходом, почти сразу скрылся в своей каморке, и оттуда стали доноситься звуки «компьютерной игры». Шура так сказала. Потом узнаю, что это за зверь такой и чем недоросль так занят, что даже к матери больной не зашел. Глянул только от двери, убедился, что больше не падаю, фыркнул и отвернулся. Прелестно.
А вот младший через пять минут пришел под бочок. Я только-только настроилась расспросить Александру, а тут он, с подушкой, мишкой и выпяченной нижней губой, как у готового зареветь трехлетки. Вроде большой уже парень, лет десять на вид. Шура вон разохалась как над младенцем, а у меня сработали инстинкты этого тела. Я приподнялась на своем неудобном ложе и приглашающе раскинула руки, куда вся эта компания из мальчишки, подушки и мишки с радостью бросилась.
Я не то чтобы опытный воспитатель, своих детей мы с Кейданом так и не успели завести. Но мелких вообще-то люблю и повозиться с ними всегда соглашалась с удовольствием. А этот вроде бы не чужой… этому телу.
Но сейчас мне как можно скорее хотелось узнать, куда я все же попала, и нахально отжавший вторую подушку короед, с удобством устроившийся на явно привычном месте чуть ли не прямо посередине маминой кровати, этому делу мешал.
Он посопел-посопел да и задрых, а мне как разговоры разговаривать?
Тьфу ты! Вот дура. Лампу ведь, кроме меня, никто не слышит. И она вполне отвечает на мои мысли. Значит, живем, значит, сейчас будет информация. А короедик пусть дрыхнет пока, потом подвину. А то умиление-умилением, а мне тоже надо нормально спать, не мостясь по краешку кушетки без одеяла и подушки.
Этот ночной разговор запомнился мне на всю жизнь. Мне и горько было за эту несчастную женщину, и зло брало на то, как она позволила с собой обращаться, и сочувствие накатывало волнами. Потому что хорошо осуждать чужое малодушие или недогадливость со стороны и с позиции силы. Когда сама ты любимый балованный ребенок, бой-девка на улице и в младшем скулисе. Хорошо, когда у тебя в тринадцать лет с первой кровью приходит магия и твой потенциал таков, что другим бы позавидовать. Хорошо быть уверенной в себе, имея за плечами прочный тыл, клан родни, деньги…
Хорошо.
И даже это не спасло меня от больной любви бывшего друга, от предательства и неверия друзей, от смерти.
А Шура… обычная девчонка из провинции, замотанная хозяйством мать, добрый и порядочный, но выпивающий отец, младший брат-оболтус. Сначала родили няньку, потом ляльку. Мальчик — свет в окне, ему все самое лучшее, самое вкусное — парню нужнее, он будущий мужчина, кормилец.
А тебе маме надо помогать, девочка-хозяюшка, да что тебе этот факультатив, ты главному учись, чтоб замуж удачно выйти и жить счастливо. Все остальное глупости, все так говорят, и в книгах пишут. Все эти бизнесвумен в итоге — несчастные и одинокие старухи, толку от ее успехов, если детей не родила, семьи не построила?
У меня от такой постановки вопроса аж волосы на Шуриной голове зашевелились. Это что за?!
Короче, много там было обычного до тошноты и невеселого.
Мелочи из тех, что капелька за капелькой любой камень сточат.
Девочки — это особые существа. Девочкам нельзя кричать, спорить, отстаивать свое, не дай боги, драться! Вот мама на папу никогда не кричала и не ругалась, даже когда он домой на рогах приползал. Поднимала, отмывала, укладывала, а утром еще и рассолу подавала… Погода в доме — женское дело, а мужчины — они как дети, ласку любят. Будь мудрее, будь мягче. Ты будущая мать и жена, и никак иначе! Ведь без мужа женщина ничто, любые ее достижения ерунда, если за подходящие штаны не выскочила…
И учили, учили все детство быть послушной девочкой, старшим никогда не перечить, с братом не ругаться, «уступи, тыжедевочка, тыжестаршая, тыжумнее».
Удивительно разве, что Шурочка как огня боится любого конфликта и не переносит разговоров на повышенных тонах? Что недолюбленная девчонка, у которой в семье ласка была только для «мужчин-детей» (это вообще что за ужас?! Я всегда думала, что мужчины — такие же люди, как все, а не половозрелые младенцы), так приросла к тому, кто по-настоящему пригрел?
Нет, само-то по себе это ведь прекрасно! И женой, и матерью, да. Но зачем так откровенно выпихивать дочь из дому в восемнадцать, дескать, замуж иди, пора, провыбираешься до двадцати, останешься старой девой, никто и не возьмет, вот тогда наплачешься!
А Шура вон и школу закончила неплохо, уехала в столицу, поступила в хороший вуз, училась не без успехов, кое-чему даже научилась, хотя диплома так и не получила. Была веселой, легкой, женственной. И за первого попавшегося не пошла, выбрала своего Витю. И неплохо ведь жили!
Виктор был хорошим мужем, ну, до того, как… добрым, ласковым, заботливым — по ее меркам. Красиво ухаживал, слова говорил… Все как в сказке!
