Книги
9.
29 июля
Такого долгого мира у нас никогда еще не было - пошел второй месяц. Не только без разъездов - вообще без ссор. Мелкие терки случались, но ни разу за это время мы не легли спать, обиженно повернувшись друг к другу задницами. После аварии Герман изменился, как по волшебству. Такой внимательный, заботливый, нежный. А уж в постели... Прямо медовый месяц еще до свадьбы.
Даже мама заметила, когда заскочила к нам по пути в свой любимый ортопедический салон.
«Герка твой прямо до противного стал милый», - сказала она потом по телефону.
Казалось бы, живи и радуйся. А мне было... не по себе. Как будто это и не Герман вовсе, а какой-то опасный незнакомец. От прежнего я знала чего ждать. От нового - нет. Это пугало и настораживало. Чудилось в этом райском саду что-то зловещее. Затишье перед бурей.
До загса мы дошли, правда, только через две недели - все что-то мешало. Регистрацию нам назначили на четырнадцатое августа. Я думала, что для неторжественной столько ждать не нужно, но царственного вида дама, которая принимала заявления, отрезала: «Для всех одинаково». Возможно, за деньги процесс можно было и ускорить, но у нас лишних не было. Да мы особо никуда и не торопились. Шесть лет не горело, могли и еще подождать.
Деньги летели со свистом. В триста уложиться не удалось. Дважды я ездила в мастерскую с Димой - как он это называл, «подпинывать», потому что мастера еле шевелились, а денег хотели неумеренно. Кончилось все грандиозным скандалом, к которому подключились с Диминой подачи пожарная охрана, ФМС и налоговая. Полюбопытничать, чем там живут, что жуют и нельзя ли откусить кусочек.
- Ты не переборщил? - испугалась я. - А то как гляди прикроют лавочку, а Жорка так и останется недочиненный.
- Не бздеть! - сурово приказал Дима. - Жорика вылижут и тебе на руках принесут.
На руках, конечно, не принесли, но что вылизали - тут он оказался прав. Пару дней назад мы с Германом забрали Жорика, на вид как новенького. Гипс мне сняли только накануне, и за руль я сесть побоялась. Но всю дорогу от мастерской до Саши меня потряхивало. Да и Герман заметно нервничал, особенно на левых поворотах.
Саша и Веник работу в целом одобрили, хотя и нашли с ходу несколько багов, которые мы с Германом не заметили. Обещали все подчистить и пригласить компьютерщика проверить датчики. Так что насчет этого я могла быть спокойна.
На руке остался небольшой, почти незаметный шрамик там, где сломанная кость прорвала кожу. Максим не соврал - заштопал на совесть. Мне еще предстояло сходить к хирургу в поликлинику и получить направление на физиотерапию. В сырую погоду рука ощутимо ныла, да и в целом казалась немного чужой, несмотря на то, что все положенные упражнения я делала добросовестно, и в гипсе, и когда его сняли.
Копирайтерские заказы я все это время, разумеется, не брала. Пробовала набирать текст одной левой, но получалось совершенно по-черепашьи. Когда печатаешь вслепую десятью пальцами, пять - это как один. Герман поставил на ноутбук программу для ввода текста с голоса, но любви у нас с ней не получилось. Если для переводов я еще худо-бедно могла ее использовать, то для статей - точно нет. Написание текстов у меня было заточено под прямую связь мозг - руки. Стоило вмешать туда голос, и все рушилось.
Зато весь июль, когда не было дождя, я водила пешие экскурсии по центру. Группы набирала через Фейсбук и Вконтакте. Особенно мне нравились короткие, по четырехугольнику, ограниченному Невой, Литейным, Невским и Суворовским проспектами. Хотя бы уже только потому, что знала родной район лучше всего. Герман, считавший подобное занятие несерьезным баловством, утверждал, что рано или поздно мне на хвост сядет налоговая, но я отмахивалась. Когда сядет, тогда и будет видно. Заработок, конечно, был невеликий, но удовольствия от экскурсий я получала на порядок больше, чем от унылых рекламных текстов и даже от красивых энциклопедий с картинками, которые все равно никто никогда не читал.
Вот и сегодня с утра я устроилась с ноутбуком на балконе, чтобы набросать заметки для новой экскурсии - по Кирочной и Фурштатской. Какое же это было удовольствие - снова набирать текст двумя руками, пусть и не так быстро, как раньше. Сильно парило, к вечеру обещали грозу. Я поставила на маленький столик графин с кислым ледяным морсом и потягивала его по глоточку между абзацами.
Герман уехал по своим делам, и я лениво прикидывала, удастся ли съездить на электричке на залив, если он успеет вернуться до обеда. Телефон с выключенным звуком загудел на столике, как сердитый майский жук. Высветился незнакомый номер.
- Да? - ответила я и вздрогнула, услышав:
- Нина Львовна? День добрый, Максим Фокин беспокоит. Если помните такого.
- Добрый день! - я почувствовала, что краснею, непонятно почему. И даже пальцы задрожали.
- Как рука? Гипс сняли? Снимок сделали?
- Да, все в порядке. В понедельник в поликлинику пойду, отдам хирургу.
- Ну и отлично. Я вот зачем звоню. Сегодня с утра подбивал карты по своим пациентам и увидел, что вам не дали справку для освидетельствования. По аварии.
Я хотела сказать, что она мне вряд ли понадобится, если гайцы решили замотать дело до списания в архив, но вовремя прикусила язык. Потому что Максим продолжил:
- Смотрите, я вам ее сделал, все подписи, печати поставил. Можете в любой момент заехать и забрать. Или другой вариант. Я сейчас поеду в офис на Шпалерную, могу сделать крюк и завезти вам.
- А вы на чем поедете? - глупо улыбаясь и радуясь, что он меня не видит, спросила я.
- Смотря где вы живете. В карте написано, что на Фурштатской, но она длинная.
- Недалеко от метро.
- Тогда на метро. Давайте минут через сорок у выхода. Возьмите снимок, я взгляну.
Я влетела в комнату, бросила ноут на кровать, побежала в ванную, посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась. Пятнадцати минут хватило, чтобы вымыть голову, высушить волосы феном и нарисовать по минимуму макияж. Вернувшись в спальню, я застыла перед шкафом - и расхохоталась.
Нина Львовна, охолонись. Что ты встрепалась, как курица? Можно подумать, тебя на свидание позвали. И вообще ты, можно сказать, невеста на выданье, неприлично так волноваться из-за пятиминутной встречи с совершенно посторонним мужчиной. Не говоря уже о том, что встреча эта совершенно ненужная - потому что и справка тебе тоже не нужна. Видел бы тебя Герман!
Я хихикнула и вытащила голубое платье с заниженной талией и без рукавов, в котором выглядела хрупкой барышней конца двадцатых годов прошлого века. Не хватало только каре с «ласточкиными хвостами» и бус до колена из фальшивого жемчуга.
Уже выходя из квартиры, я вспомнила, что забыла снимок. Пришлось вернуться. И еще раз взглянуть на себя в зеркало. Не то чтобы я была слишком суеверна, но... какие-то вещи делаешь, даже не задумываясь. Например, любуешься собой, если знаешь, что хорошо выглядишь. И улыбаешься своему отражению.
Я не стала дожидаться лифта, сбежала вниз по лестнице, цокая каблуками босоножек, пронеслась по Фурштатской и только у самого метро сообразила, что по своей всегдашней привычке прискакала на десять минут раньше. И каково же было мое удивление, когда у выхода увидела Максима. В светлых брюках и бледно-зеленой рубашке-поло он выглядел не хуже, чем в той футболке с волком.
- Здравствуйте, Максим... Иванович, - сказала я смущенно. - Кажется, у меня часы отстали.
- Нет, это я всегда раньше прихожу, - улыбнулся он. - Кстати, прекрасно выглядите.
- Спасибо. Я тоже... раньше прихожу.
- Нина Львовна, а давайте мы с вами где-нибудь присядем ненадолго? Я вам про реабилитацию кое-что расскажу. Тут недалеко пекарня есть неплохая, знаете? Я там хлеб домой покупаю, когда на метро еду.
- Знаю, - кивнула я. - Давайте. Тем более я вам все равно кофе должна.
- Правда? - удивился он и тут же вспомнил. И рассмеялся - так заразительно, что я не удержалась тоже.
- Только давайте без Львовны, ладно? - попросила я, когда мы уже подходили к пекарне.
- Окей. Но тогда и без Иваныча. Лучше расскажите, как у вас все с аварией закончилось.
Я рассказала, опустив тот момент, что дело подвисло и до медкомиссии вряд ли дойдет. Не хотелось признаваться, что заставила его везти ненужную справку.
- А вы, кстати, свою тогда продали? - спросила я, когда мы уже стояли в небольшой очереди у прилавка.
- Да. Такую же купил. Только красную.
«Маленькая красненькая машинка!» - хихикнула я про себя.
Мы еще немного попрепирались, кто будет платить за кофе, я настояла на своем, а Максим взял нам по пирожному.
- Давайте вон туда, к окну, - предложил он и, пока я устраивалась на диванчике, посмотрел на свет снимок.
- В общем, все в порядке, как я и обещал, - сказал он. - Руку дайте.
Покрутив мою руку в разные стороны, согнув несколько раз в локте и запястье, Максим прощупал кость, проверил, как двигаются пальцы.
- Боли есть?
- На дождь.
- Это нормально. Значит, вот ваша справка, - Максим протянул мне файл с двумя листочками. - И еще там распечатка упражнений. Надо будет поделать, а то немного заленили руку. Физиотерапия само собой, но про гимнастику не забывайте.
- Мне дали в больнице, - обиженно проворчала я. - Делала. И делаю.
- Это другие упражнения. То, что я даю тем, кто занимается всякой тонкой работой. Музыканты, художники, хирурги. Военные, конечно.
- Ну, у меня не тонкая.
- Ничего, не повредит, - улыбнулся Максим, и я снова подумала, что у него просто обалденная улыбка. Невольно начинаешь улыбаться в ответ.
Мы просидели, болтая о всякой всячине, с полчаса, пока он не спохватился:
- За мной на работе уже полкана по следу пустили. Приятно было с вами поболтать, Нина, но надо бежать.
Мы попрощались, я пошла к выходу, а Максим остановился у прилавка, вытаскивая из кармана телефон.
- Зай, привет, - услышала я, уже открывая дверь. - Я в пекарне на Чернышевского. Тебе какой хлеб взять?
Настроение мое, похожее на переливающийся всеми цветами радуги мыльный пузырь, как-то вдруг сразу потускнело.
Прекрати, приказала я себе. Это просто маленький приятный эпизод. Ничего больше. Ничего особенного.
Я вошла в квартиру и увидела в прихожей кроссовки Германа. Значит, уже вернулся. Можно быстренько пообедать и поехать в Сестрорецк или еще куда-нибудь.
Он сидел на кухне, мрачно глядя в одну точку.
- Что-то случилось? - испугалась я.
- Откуда я знаю, случились вы там с доктором или нет, - ответил он ядовито. - Тебе лучше знать. Быстро что-то. Места не нашлось перепихнуться? Или у него на тебя не встало?
