Книги
4.
Мне показалось, что внутри лопнул наполненный кипятком пузырь.
- Что? - переспросила я вполне мирно. Даже, можно сказать, почти весело.
Мама молча переводила широко раскрытые глаза с Германа на меня и обратно. Как ребенок, который с ужасом и восторгом ждет, когда фокусник распилит женщину в ящике на несколько кусочков.
- Нин, только давай без эмоций, - попросил Герман, нервно барабаня пальцами по колену. - В четверг будет разбор, но, в общем, и так все ясно. Я там с гайцами перетер, пока ждал, с перцем тем поговорил. Который на Самаре. Все кисло на самом деле. Вина моя, но я могу не согласиться. Бодаться через суд за обоюдку. Отдадим кучу бабла авто-юристу. Очень большую кучу. Могут признать. Желтый свет, невключенные фары, даже скорость можно вытянуть, если экспертизу повреждений заказать. Хотя вряд ли он лупил больше восьмидесяти, а это, как ты знаешь, не наказуемо.
- Короче можно? - все так же очень спокойно попросила я.
- Смысла нет, Нина. У этого козла не было страховки. А значит, обращаться за возмещением ему некуда. Он может подать на меня в суд. Но, думаю, не будет. Машина не его, значит, без страховки он вообще не имел права ей управлять. Наверняка не сегодня-завтра сольется в свой Дагестан, или откуда он там. Ну а нам страховая тем более откажет, даже при обоюдке.
- Герман, ты решил мне все нервы вытянуть и на кулак намотать? Я тебя не об этом спрашиваю. Какая, нахрен, доверка? Ты, смотрю, собрался Жорика продавать под разборку? А меня ты спросил?
Он посмотрел на меня как на дурочку.
- Ты знаешь, сколько бабок понадобится на ремонт? Было бы у нас КАСКО - другое дело. А по сосаге - только сосать. Я, пока там сидел, почитал интернетики. Думаю, кило так на триста потянет. Одну только геометрию кузова на компьютере вытянуть - уже трындец. А там еще много всякого. Я уже не говорю о том, что все равно потом за нормальную цену не продашь. Любой спец посмотрит и скажет, что тачка битая. Так что самое разумное - быстро скинуть сейчас, сразу же после гаева. Пока ржа не пошла.
- Еще раз, - как ни старалась я держать себя в руках, ничего не получалось. Сердце бешено колотилось, голова кружилась, перед глазами плавали темные круги. - Меня ты спросил? Что я думаю на этот счет? На минуточку, это моя машина, мне и решать. Ты свое дело уже сделал, так что будь добр, помолчи.
Герман хотел было оскорбиться, но сообразил, что его номер в данной ситуации шешнадцатый и лучше не выступать.
- Нина, успокойся, - он погладил меня по левой руке. - Конечно, тебе решать. Но я думал, что предлагаю оптимальный вариант. Небитым он сейчас стоил бы лимона полтора. Под разбор - ну не знаю даже. Но полюбасу хватит на нормальную небольшую машину. Может, даже новую. У меня в заначке есть немного, родители, если что, подкинут.
- А если я не хочу нормальную небольшую машину?
- Ну, конечно, - хмыкнул он. - Прынцессы ездят только на БЧД.
- На чем? - не выдержала и влезла мама.
- На Больших Черных Джипах, - пояснила я. - Причем не обязательно черных. Да, представь себе, - я перевела взгляд на Германа. - На джипах. А если бы ты подставил меня под такой удар на МКМ... на Маленькой Красненькой Машинке, не обязательно красненькой... Так вот, на МКМ нас обоих выскребали бы из обломков чайной ложкой. Так что сделай одолжение, заткнись.
Краем глаза я заметила, что Катя сняла наушники и внимательно прислушивается. И женщина с ногой на вытяжке тоже. Ну еще бы, бесплатный цирк, спешите видеть.
Мы с Германом смотрели друг на друга в упор, как два боксера на ринге перед началом спарринга. Промелькнула тоскливая мысль: мы прожили вместе почти шесть лет. Вместе спали, ели, занимались любовью, а сейчас готовы друг друга сожрать из-за куска битого железа. Господи, как же это противно-то.
И тут же пришла другая.
Не в куске железа дела. В отношениях. Он так бесился, когда я называла его Герой, упрекал в том, что мне наплевать на то, что ему нравится или не нравится. А сам сейчас точно так же наплевал на мои чувства и мои желания. Если не хуже. Определенно, хуже.
Не знаю, чем все кончилось бы, если б не открылась дверь и в палату не заглянула медсестра.
- Посетители, на выход, пожалуйста, - потребовала она. - Девушка не тяжелая, так что прошу.
- Завтра приеду, - сказал Герман, встав с кровати. - Что тебе привезти?
- Яблок. И сока. Главное - нотариуса не привози, выгоню обоих на фиг.
- Ладно, Нинуль, потом поговорим.
Он наклонился и поцеловал меня - сначала в губы, потом в ухо. И прошептал:
- Жаба, не сердись, я правда хотел как лучше. И вообще - прости, что так вышло.
Он посмотрел умоляюще, чуть сдвинув брови, и что-то у меня внутри дрогнуло.
В конце концов, это ведь для меня Жорик кот, а для него - просто железяка для удобства. Некоторые люди - как альтернативная вселенная.
Когда дверь за Германом и мамой закрылось, Катя повернулась ко мне, моргая круглыми, как у совы, глазами.
- Это что, твой муж?.. Ничего, что я на ты? Твой муж раздолбал твою машину и теперь хочет ее продать, даже тебя не спросив? Фигась!
- Начнем с того, что он мне даже и не муж, собственно, - сквозь зубы процедила я.
- Раз так, то и не выходите за него, - подала голос женщина на вытяжке. - Если он уже сейчас на вас плюет. А выйдете - вообще будет ноги вытирать. Я с таким пятнадцать лет прожила. Только об одном жалею - что сразу не ушла, как только поняла, что он собой представляет. Поначалу-то они все зайчики. А ваш вошел, даже не спросил, как вы, сначала пытался сцену устроить, что до вас хирург дотронулся, а потом про машину понес.
Мне хотелось провалиться сквозь пол, все этажи, фундамент и потом уже сквозь землю. Герман и раньше ставил меня в ситуации, когда было неловко за него перед посторонними, но так стыдно - еще никогда.
Посмотрев на меня, Катя решила разрядить ситуацию. Взъерошив короткие темные волосы, она хитро улыбнулась:
- А я бы не отказалась, чтобы меня Максим Иваныч за грудь подержал. Даже без практической надобности. Просто так. Мне бы приятно было. Такой мужчинка, просто ах! Не красавчик, но вот настоящий мужик, да. Глянешь на него - и сразу птички-бабочки в животе.
- Он тебя тоже оперировал? - спросила я.
- Да. И Люду, - она кивнула в сторону женщины у окна. - Слушай, я правильно поняла, что ты его знаешь?
- Да куда там. Машину ему зимой поцарапала.
- Ничего себе! Представляю, вот был для тебя сюрприз его увидеть здесь.
- Думаю, для него тоже. Меня увидеть, - усмехнулась я.
- А ты не знаешь случайно, он не женат?
- Не представляю. Но зимой он звонил женщине, когда мы в ГАИ ждали.
- Эх... А вот мы сейчас у Зиночки спросим.
В палату как раз вошла молоденькая и очень хорошенькая медсестра с лотком, накрытым салфеткой.
- Девочки, готовим попы! - скомандовала она, поставив лоток на тумбочку и набирая шприц из ампулы. - Что вы там у меня хотели спросить?
- Скажи, Зиночка-душечка, дохтур наш Максим Иваныч женат, чи ни? - Катя неуклюже задрала короткую рубашку и приспустила трусы.
Зина звонко хлопнула ее по ягодице и воткнула иголку.
- Официально - точно нет, мы бы знали. А так есть у него какая-то. Во всяком случае, месяц назад точно была, приходила к нему. Блондинка крашеная. Два метра сухостоя.
- А может, это пациентка была? - предположила Катя, натягивая трусы обратно. - Или там сестра?
- Угу. И они целовались на лестнице. Я видела. Аллергии нет на антибиотики? - Зина повернулась ко мне. - В карте ничего не написано.
Сделав уколы нам с Людмилой, Зина собрала свой лоток и пошла к двери, но остановилась и сказала:
- Так что, девки, вы в пролете. Берите Костырина, он в разводе. А Фокин тут все равно появляется три раза в месяц. Ушел от нас на частные хлеба. Большой босс, что вы!
- Фу! - скривилась Катя. - Костырин на игуану похож. И у него волосы в ушах.
Когда Зина ушла, мы еще немножко помыли косточки Максиму, потом переключились на всякую прочую женскую болтовню, которая помогла мне не думать о Германе и Жорике.
Есть сразу после наркоза было нельзя, да я и не хотела, только воду пила. Выяснилось, что жить с одной рукой очень даже неудобно. Несмотря на то, что левая у меня запросто дублировала правую. Для большинства действий требовались обе. Проблематично было сходить в туалет, почистить зубы. А уж душ в ближайшее время мне вообще не грозил, максимум гигиенические салфетки. Наверно, придется как-то гипс пленкой обматывать.
Из зеркала над раковиной на меня смотрела бледная отекшая физиономия с синяками под глазами. Лет так на пять постарше, чем значилось в паспорте, если не больше. В общем, тетка хорошо за тридцать. Странно даже, что Катя ко мне на ты обратилась.
А ведь обычно я была своей внешностью, скорее, довольна, чем нет. Правда, вот фотографии, которую Герман сделал год назад в Сочи, завидовала черной завистью. На ней я была такой красивой, какой никогда не была в реальности. Он увеличил ее и повесил на стену в рамке. По идее, портрет должен был чесать мне чувство собственного величия, но на деле я испытывала, глядя на него, комплекс неполноценности. Потому что у него и глаза были больше и зеленее, и волосы гуще, и нос изящнее, а уж фигура - и вовсе мечта.
Я долго лежала без сна. Хотелось повернуться на бок, но было нельзя. Адреналиновая буря улеглась, и я ясно осознала, что, если бы не надежный танк Жорик, мы бы с Германом запросто могли погибнуть. Во всяком случае, я точно. Или не отделалась бы так легко. И теперь избавиться от него, как от сломанной игрушки?! Я снова начала злиться.
Наконец подкрался рваный неглубокий сон - как отголосок наркозных кошмаров. Я от кого-то убегала, пряталась. Кто-то гнался за мной на черной Самаре. А потом меня все-таки поймали и повели на расстрел. Но я открыла в браузере новое окно и ушла в интернет. Там все было белое-белое, и откуда-то сверху лился яркий свет. И снова я увидела черный мужской силуэт: свет был за его спиной, и я не могла разглядеть лица.
