Книги
Глава 3
Этим вечером мы сидели за ужином вчетвером: я, Керра, Андрис и лэрд Бран. Отец вторую неделю не вставал с постели, и лекарь не давал никаких надежд. По его словам, счет пошел на дни. Свадьбу пришлось отложить, что страшно злило Керру.
В последнее время она постоянно была не в духе. Как-то я застала их с Андрисом за громкой ссорой, причем досталось и мне – чтобы не подслушивала. Хотя я и не собиралась.
Когда Керра заявила, что лэрд Бран готов взять меня в жены, я уперлась. Да, в отсутствие родителей младшие дети не могли вступить в брак без одобрения старшего брата или сестры, независимо от того, сколько им лет. Однако и принуждать их старшие не имели права. Я так и заявила, что она не заставит меня выйти за этого старого гриба. Керра в ответ только усмехнулась, но ничего не сказала.
Бран продолжал ездить к нам по два, а то и три раза в неделю, однако официального предложения не делал: видимо, Керра попросила его дать мне время свыкнуться с неотвратимостью этого брака.
Свыкнуться? Как я казалась бледной тенью рядом с ней, так и Бран для меня был еще более отвратителен по сравнению с Андрисом. Особенно когда я видела их одновременно.
- Как сегодня душно, - лэрд стер со лба испарину, и я поморщилась от резкого запаха пота. – Наверно, будет гроза.
- Закат был чистым, - возразил Андрис. – Ночью точно не будет. Зато я слышал, луна зайдет в тень. Полная, да на ясном небе – должно быть хорошо видно.
Поморщившись с досадой, Керра сказала, что у нее болит голова и что она хочет пораньше лечь спать. Это послужило знаком к окончанию ужина, Андрису и Брану пришлось откланяться.
Я тоже была рада уйти в свою комнату. С утра меня тревожили смутные предчувствия, и я не могла найти себе места. Ничего хорошего ждать не приходилось, а плохого?.. О чем можно думать, когда в доме умирающий человек? Отец, превратившийся в дряхлого высохшего старика, никого не узнавал, не разговаривал. Сиделке с трудом удавалось накормить его несколькими ложками супа.
Сердце разрывалось от жалости и невозможности хоть чем-то помочь. А вот Керра заявила как-то, вызывав у меня желание вцепиться ногтями ей в лицо:
- Скорей бы уже. И сам мучается, и нас измучил.
Возможно, в чем-то она была и права, но меня бросало в холод от мысли о том, что его не станет.
Перед сном я, как обычно, зашла к нему. Посидела рядом с кроватью, держа за руку и рассказывая о том, что случилось за день. Наверняка он не понимал меня, может, даже и не слышал, но мне это было необходимо. Хоть отец и предпочитал Керру, моя любовь к нему не становилась меньше.
Пожелав ему доброй ночи и поцеловав в морщинистую щеку, я отправилась к себе. Дора помогла мне раздеться и умыться, расчесала волосы, а потом погасила светильник и ушла. Время шло, часы на башне пробили полночь, но я так и не могла уснуть.
Духота давила не меньше, чем днем. Казалось, воздух стал таким густым, что его можно было резать ножом. Сердце билось мелко и часто, как пойманная в ладони птица.
Я встала и открыла окно. В саду все замерло: ни стрекота сверчка, ни дуновения ветерка, не шелеста листьев. Низко над деревьями висела луна – огромное багровое кольцо с темной серединой.
Найти меня можно на том "рынке", где продают книги за рубли. За конкретные названия блочат - именно поэтому я не могу даже сказать вам спасибо и вынуждена прятать обращение прямо в текст.
Мне стало страшно, рука сама собой сжала в ладони резное сердце. Осознав, что моя любовь не прошла, когда сняла его, я надела медальон снова. Не как магический амулет, а просто как память о маме.
- Не бойтесь…
У противоположной стены темнота сгустилась – там кто-то был. Но откуда? Я не слышала, как открылась дверь.
Внутри все обмерло. Сдавленно вскрикнув, я забилась в угол. Черная тень качнулась, придвинулась ближе. Промелькнула отчаянная надежда: может, это Андрис? И тут же исчезла: что ему делать в моей спальне? Да и голос был совсем другим – низким, холодным, жестким.
Незваный гость подошел к окну, тусклый багровый свет упал на его лицо, скрытое черной маской.
- Не бойтесь, Эйлин, - повторил он. – Я не причиню вам зла.
- Кто вы? – прошептала я пересохшими губами.
- Неважно. Я могу помочь вам.
Я вдруг успокоилась, потому что поняла: это сон. Незнакомец в маске в моей спальне, да еще хочет помочь? Разве это возможно наяву? Бывают такие сны – на удивление похожие на действительность. Волнения, тревога, жара, а тут еще и лунное затмение – вот и навеяло.
- Чем же вы можете помочь? – спросила я незнакомца.
- Вы любите того, кто никогда не полюбит вас, ведь так? Вам придется жить с сестрой и ее мужем – или выйти замуж за старика. Или убежать из дома и прозябать в нищете. Правда?
- Разве есть другой выход?
- Выходов на самом деле великое множество, - рассмеялся он, и этот смех был похож на скрежет металла. – Чем вы готовы пожертвовать, если ваша жизнь изменится к лучшему?
- Чем? – я испугалась, но тут же вспомнила, что это всего лишь сон. – У меня ничего нет. Кроме себя самой.
- Вы мне точно не нужны. Но у вас есть то, от чего я бы не отказался. Ваша способность любить, Эйлин. Отдайте ее, и все станет иначе. Вам не придется выходить замуж за нелюбимого или бежать из дома. И то, что Андрис женится на вашей сестре, больше не будет вас печалить. А в знак заключенной сделки я заберу ваш медальон.
- Но… как же не любить? Вообще – никого?
- Людям с детства внушают: любовь – это благо, - его губы растянулись в усмешке. – И что, много она вам принесла радости?
Я вспомнила слова мамы о том, что с медальоном моя любовь сама по себе будет счастьем, даже без взаимности. И что же? Радостные мгновения, когда я видела Андриса, тут же сменялись болью от того, что он не мой и никогда не будет моим. И это – счастье? Если да, то я, наверно, чего-то не понимаю в жизни. Но такое счастье мне точно не нужно.
***
И все же я не знала, что ответить. Согласиться было страшно – даже во сне.
- Ну что ж, Эйлин, - незнакомец понял мои колебания. – Я предлагаю только один раз. Главное – чтобы потом не пожалеть. Когда будете каждый вечер смотреть, как ваша сестра идет с Андрисом в спальню. Или когда сами ляжете в постель со старым мужем. Или когда не будете знать, найдется ли что-нибудь на ужин. Зато любовь останется с вами.
- Но как же?.. – я почувствовала, что краснею.
- О! – он снова понял меня, как будто читал мысли. – Об этом не волнуйтесь. Чувственное влечение и способность получать удовольствие от близости с вами останутся. Вы красивы, Эйлин, умны, и вас оценят по достоинству. Любовь делает вас слабой и уязвимой. Но… я не настаиваю.
Мне показалось, что он тает в воздухе и вот-вот исчезнет.
- Подождите! – вскрикнула я, судорожно сжимая в ладони сердце.
В глазах потемнело – или, может, просто на багровую луну набежало облако?
Что-то происходило рядом со мной, кто-то о чем-то говорил, смеялся, вспыхивал и гас свет, меня обдавало то холодом, то жаром, а потом…
Потом я проснулась. Солнце бросало на ковер полосы света, в саду заливались птицы. Скомканные простыни сбились, мокрая от пота рубашка прилипла к спине.
Приснится же такое!
Рука потянулась к груди и… нащупала только цепочку.
Подскочив, словно от укуса овода, я встряхнула рубашку, перевернула простыни, заглянула под подушку, под кровать.
Сердце исчезло!
Может, я потеряла его еще вечером? Когда раздевалась или еще в столовой?
Нет, когда я ложилась, оно точно было у меня на груди. Я лежала в постели, думала о своей горькой доле и привычно сжимала его в руке.
Или… это был не сон?
- Лара Эйлин! – пару раз стукнув в дверь, запыхавшаяся Дора приоткрыла ее и остановилась на пороге. – Лэрд Гай! Скорее!
Сунув ноги в домашние туфли, я набросила поверх рубашки ночную накидку и побежала к комнатам отца. Керра уже была там. Она стояла у окна, скрестив на груди руки, и смотрела, как лекарь окуривает умирающего дымом, облегчающим страдания.
Вспомнилось – то же самое происходило той ночью, когда умерла мама. Вот только тогда меня раздирало от боли. Сейчас… это было что-то такое холодное и тяжелое, как камень. Мысль: вот этот день и пришел…
Я подошла к кровати, опустилась на колени. Взяла руку отца, сухую и горячую, приложила к щеке. Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня мутным невидящим взглядом и снова опустил веки. Хриплое дыхание становилось все реже, реже…
Я замерла, ожидая его следующего вдоха, но так и не дождалась. Лекарь поднес к губам отца зеркальце и молча покачал головой.
***
И снова мне показалось, что мы вернулись в прошлое. Накрытое простыней тело, рыдающая Керра. И желание прекратить этот фальшивый плач грубой пощечиной.
Повернувшись, я вышла из комнаты и отправилась к себе, чтобы одеться.
До вчерашнего вечера мне становилось дурно от одной лишь мысли, что отца не станет. Хоть я и понимала: надежды нет. В чем-то Керра была права, говоря: он мучается сам и мучает нас. И все же я не готова была его отпустить. Но сейчас вдруг пришло ясное, как морозный зимний день, понимание, что горевала не столько о нем, сколько о себе.
Где-то в темной глубине жила мысль: как только отец умрет, Керра назначит дату свадьбы, и тогда моя жизнь окончательно превратится в кошмар. Однако сейчас, после ночного сна – или это все же был не сон? – там же, в той же глубине, зрело что-то новое, предельно жесткое.
И снова три дня до похорон, гроб в часовне, соболезнующие соседи. Как же мне были отвратительны эти лицемеры со скорбными рожами, и в первую очередь – Керра. Думая, что ее никто не видит, она позволяла довольной улыбке набежать на губы.
Ну еще бы! Лара Керра, хозяйка замка Ност и имения «Медное озеро»! Наконец-то!
Но я – видела.
А еще видела другое. Как заискивающе, по-собачьи, смотрит на нее Андрис. Было в этом что-то жалкое, вызывающее едва ли не брезгливость. Как же я не замечала этого раньше – насколько он слаб и зависим? Неужели любовь до такой степени застила мне глаза?
Да, за эти три дня мои чувства к нему развеялись, как утренний туман. Кто бы ни был тот незнакомец в маске, может, даже и не человек, но я была ему за это благодарна. Никогда больше никого не полюблю? Ну что ж… вот тут, возможно, Керра права. Пусть лучше любят меня.
После поминального обеда, когда Бран подошел к нам с Керрой попрощаться, я сказала с улыбкой:
- Лэрд Бран, если вы навещаете нас в надежде, что я стану вашей женой, можете не утруждать себя. Этого не будет.
Он застыл с приоткрытым ртом, с губы свесилась нитка слюны. Громко сглотнув, мой несостоявшийся жених повернулся и вышел, не сказав ни слова.
- Что ты творишь, Эйлин?! – зашипела Керра. – Ты с ума сошла?
- Закрой рот, - усмехнулась я и удержала ее на расстоянии вытянутой рукой. – И не вздумай больше навязывать мне облезлых стариков.
- Ты забыла, в чьем доме живешь, дрянь?
- Это ты забыла, что по закону обязана содержать меня до конца жизни, если я не выйду замуж. И принудить к замужеству не можешь. Разве что задушить ночью подушкой?
Стоящий рядом Андрис впервые посмотрел на меня с интересом – с истинным мужским интересом! Но от этого он стал мне еще более неприятен. Его взгляд, похоже, заметила и Керра. Покосившись на него свирепо, прищурилась и процедила сквозь зубы:
- По закону? Посмотрим, какие в Альбигерне будут законы через пару месяцев.
- Керра, замолчи! – опомнился Андрис, но я его опередила.
- Твой жених прав, лучше замолчи и оставь меня в покое. Пока будешь молчать ты, буду молчать и я. О ваших темных делишках. И учти, сестричка, если со мной что-то случится, вы оба сгниете в тюрьме. Я об этом уже позаботилась.
Конечно, это было неправдой. Но Керра – я поняла по ее изменившемуся лицу – поверила.
