Дракон в огороде

Глава 10

Куда нас занесло, боже?

Что это за место такое? О каком поселении говорил этот мужчина? Ничего не вижу. В упор ничего не вижу, кроме редеющего скопления коряг и прутьев, торчащих, словно ржавые копья из укрытой пеплом земли.

Поселение? Три покосившиеся избы у подножия странной горы, это оно и есть?

С шумом сглатываю и опасливо кошусь на выходца из-за коряги:

— Простите, а… где всё?

Мужик криво усмехается и игнорирует мой вопрос.

Становится не по себе. Почему он не ответил? Возможно, я как-то не так сформулировала вопрос, но можно же было хоть что-то сказать или хотя бы задать встречный, уточняющий.

— Сколько здесь живёт людей? — не сдаюсь, опасливо поглядывая на спящую дочь в руках нашего враз ставшего подозрительным спасителя.

Чёртова задница и вера в чудеса. Не стоило так долго ждать королеву. Не стоило сидеть в одном положении. Не стоило вообще подаваться ущемлённой гордости — нужно было мужа выгонять из квартиры, а не самой, поджав хвост, бежать в никуда с ребёнком. Тогда бы и здесь не оказалась, и с молодящейся королевой не связалась, и дракон бы в моём огороде утонул в зарослях.

…может, его сожрал бы какой репей или он заблудился бы там и издох.

Сама не замечаю, как полуулыбка трогает мои губы. Вот уж чего за собой не припомню, так это кровожадности.

— Здесь нет людей. — ровно проговаривает мужчина.

Выходит, я была права. Опять драконье что-то там нарисовалось.

— А сколько не людей здесь живёт? И ты дракон, да?

— Любопытная ты, однако.

Конечно, любопытная. Я бы на него посмотрела… Погодите!

— А почему вы живёте здесь, а не в другом месте?

Мы как раз останавливаемся напротив крайнего деревянного домишки, когда я начинаю сомневаться в добровольном пребывании здесь местных жителей.

— Дверь отопри. — как ни в чём не бывало, командует он. — Я слышал, что при контакте с энергией барьера могут быть последствия на разум, но встречаю подобное впервые. Ты не помнишь, как вас приговорили?

Дверь? Какая дверь?

— Приговорили… — не спрашиваю, глухо повторяю уже что-то подобное от него же услышанное, и оглядываюсь.

Вдоль горы, простирающейся на не видимое глазу расстояние, что справа, что слева, вдалеке притаились ещё несколько унылых домиков. У подножия земля выглядит немного иначе. В ней меньше серого и насыщенно-чёрного. Кажется, там даже что-то зеленеет. Выходит, мы пришли из центральной части этого места. Упёрлись в горы и…

— Ты дверь-то откроешь?

Вздрагиваю, резко похолодев.

— Что в другой стороне?

— Горы.

Ничего не понимаю. Мои предположения мне совсем не нравятся.

— Выжженные Земли — тюрьма, куда эльфы ссылают преступников. После предательства владыки Светлых, Древо Жизни было уничтожено, а леса стали а-магичными. Здесь нет энергии, но земля в ней нуждается, оттого было принято решение превратить Выжженные земли в тюрьму и не давать а-магичному потенциалу расширяться. Отсюда нет выхода. — шумно вздохнув, мужчина кивает на дверь. — Может, уже откроешь?

Двигаюсь к сколоченным, разным и кривым доскам на чистом энтузиазме и рефлексах. Проржавевшие петли издают протяжный скрип, повинуясь движению моих рук. Из дома доносится неприятный запах затхлости и сырости. Пахнет бабушкиным сундуком, или как в моём случае было совсем недавно, старым шкафом с вещами.

— Ну спасибо. — хмыкает наш спаситель, шагая внутрь вместе с моей дочерью.

Вот это я влипла! Вот это я дел натворила! Вот это… Лиза меня убьёт…

— А обжаловать?

Бросаюсь следом, крепко сжав кулачки.

Под ногами, к моему удивлению, не скрипит дерево. Выцветший ковёр, протёртый в некоторых местах до дыр, едва различим в свете из окон. Три окна, заколоченных грязной клеёнкой, весьма никудышнее освещение. Только вот, подозреваю, что ничего другого здесь и не предвидится.

— Обжаловать? — не оборачиваясь, мужчина укладывает Лизу на повидавшую немало на своём веку деревянную кровать, одну ножку от которой заменяет стопка пыльных книг, переспрашивая.

— Приговор. Если это тюрьма, то был суд, был приговор, а приговор можно обжаловать. Случаются ведь ошибки. — двигаюсь к кровати, опасливо косясь по сторонам. — Нас не должно быть здесь. — выдыхаю, скользя растерянным взглядом по стопкам и горам непонятного барахла, поваленным у стен.

— Поверь, по ошибке сюда никто не попадает. — мужчина оборачивается и впивается в моё лицо подозрительным взглядом. — У твоего ребёнка слишком крепкий сон. Что она приняла?

Мысль накладывается одна на другую. Мало мне новостей, что я угодила в тюрьму, так теперь ещё и за Лизу боязно.

— Все ошибаются. — упрямо вскидываю подбородок и решаюсь присесть рядом с дочерью на кровать.

Подо мной слышится скрип и скрежет, но конструкция нас выдерживает.

Жестковато.

— Это не ошибки, а сопутствующие потери. — он пожимает плечами. — Поистине плохие эльфы здесь не задерживались. А-магичный фон их выпивал за считаные месяцы, а земля не восстанавливалась. Сюда уже давно ссылают всех, кого попало.

— На вас ставят… эксперименты? — шепчу, не зная, верно ли подобрала слово.

Кладу руку дочери на лоб, прислушиваясь к её равномерному дыханию, и жду ответа на свой вопрос.

— Ты странная. — в конце концов, хмыкает он. — Почему на вас, а не на нас? Вы же тоже здесь.

— Это другое. Нас здесь быть не должно. Я не преступница. И моя дочь не преступница. Нас не судили. Нас… обманули. — протестующе качаю головой.

…и тут до меня доходит.

— Что значит, фон… выпивал? — вскидываюсь, резко развернувшись к мужчине, и напрягаюсь.

— То и значит. Они старели и умирали, лишившись магической энергии.

— Но мы не маги!

— Вам же хуже. Одной жизненной энергии Выжженным Землям недостаточно. Они выпьют вас быстрее. — звучит, как приговор. — Ты увидишь смерть своего ребёнка… детям здесь не место.

— Моя дочь не умрёт! — рывком встаю на ноги. Оказываюсь напротив мужчины и повторяю ещё громче: — Она не умрёт!

— Я сказал это не для того, чтобы ты испугалась. — понизив голос до проникновенного шёпота, мужчина устало вздыхает. — Просто предупредил, что дети слабее и менее выносливее нас. Позаботься, чтоб её последние дни прошли в радости и веселье, а не истериках убитой горем мамаши. Это так… совет. — вскинув руку, он подносит её ко рту и несколько раз кашляет в открытую ладонь. — Здесь никто долго не задерживается. Дома пустеют, люди оставляют вещи… Я некоторые сносил сюда. Можешь покопаться в этом барахле. Игрушек здесь нет, но, может, что-то сможет их заменить… В общем, дом в вашем распоряжении. Идём, покажу, где одеяла.

Всё, я сейчас просто замертво упаду.

Если он прав? Я мало что поняла про этот их фон и волшебную землю, но для себя провела параллель с радиацией. Увы, другой аналогии не нашлось. Да и я не хочу её искать. Это место убивает людей, по словам этого мужчины!

Мгновенная смерть откладывается.

Дверь с грохотом и жалобным скрежетом распахивается, впуская в дом больше света и раздетого в сверкающий начищенными бляхами и пуговицами, кажется, кожаный костюм мужчину:

— Ты Клинвар, встречающий новоприбывших? — басит брюнет, отчего-то не сводя с меня странного взгляда.

— Ещё хотя бы раз позволишь себе таким способом войти в мой дом, отведу тебя к эпицентру а-магичности. — гремит голос, получается, Клинвара.

От меня не укрылось, как наш спаситель метнулся к стене за топором и, вооружившись им, сместился к кровати. Приятно.

— Ух, как страшно. — незваный гость подмигивает ошарашенной мне и наконец-то обращает внимание на хозяина дома. — Где здесь можно разместиться?

Я не совсем уверена… Я вообще уже ни в чём не уверена, но мне почему-то этот наглый тип кажется каким-то знакомым. Готова поклясться, что я его ни разу в жизни не видела, а внутри при виде него всё отчего-то встрепенулось и подозрительно замерло.