Книги
Глава 1
Шум нервирует. Хаотичный, разночастотный, он касается моего затуманенного сознания, заставляя опомниться.
В моём огороде кто-то был… Мужчина, с волосами цвета кофе и глазами…
Лиза…
Сердце пропускает удар. Вспышка боли сдавливает виски, двигаясь по нарастающей к затылку. Я пытаюсь пошевелиться, но собственное тело кажется настолько безвольным, что я не берусь утверждать, на месте ли вообще мои конечности.
— ...одумайся.
Голоса приобретают чёткость. Я выделяю два.
— Мама, это не обсуждается. Она моя истинная.
— Истинная с приплодом от другого мужчины, Драгхар? Это невозможно. — женский шёпот, очень противный и властный, заставляет моё сердце стучать чаще.
— Возможно, она её младшая сестра? — глухо вопрошает другой голос — мужской и уставший. — Не вмешивайся хоть на этот раз, мама.
Обрывки воспоминаний выплывают из памяти, застывая перед глазами.
Тот незнакомец… в моём огороде, он ведь тоже говорил что-то похожее. Что-то про истинных, королев и… драконов. Или нет?
Лиза… Она была там. Держала его за полы плаща, рассматривая какие-то нашивки или эмблемы…
Моя дочь! Это она приплод?!
Ярость захлёстывает волной. Эти двое находятся в моём доме и смеют оскорблять мою дочь?
— Верни их, где взял, Драгхар. Не выставляй себя посмешищем. Я не позволю тебе жениться на девке с ребёнком. Считай, что это приказ твоей королевы. Не хочешь? — женский голос затихает. — Избавься от её дочери. Зачем ты вообще её с собой притащил?
— Что значит, избавься, мама? Ты в своём уме? — ревёт мужской бас, от которого у меня перехватывает дыхание.
— Верни её, откуда взял, сын. А ты о чём подумал?
Не верю. Ни единому слову не верю!
Пытаюсь сделать глубокий вдох. Просто дышать, чтоб сконцентрироваться хотя бы на таком простом занятии. Получается не очень-то и хорошо. Зато мои потуги, очевидно, привлекают внимание беседующих.
— Быстро она что-то… — недовольно выдыхает женщина.
— Мама, уйди отсюда.
— В своём дворце я ещё должна спрашивать, где и когда мне ходить?
В дворце?
Всё, мозг взрывается.
— Где... моя… дочь? — стараюсь открыть глаза, едва шевеля губами.
Тело тут же пробирает дрожь. Но оно уже хотя бы ощущается моим.
Сминаю пальцами ткань под собой и заставляю себя сесть. Перед глазами хороводы разноцветных пятен. Веки тяжёлые, всё норовят опуститься.
— Мамочка, ты проснулась? — сонно звучит недовольный голосок. — А меня дядя развлекал… Ой. — это «ой» мне нисколько не нравится. — А вы, тётя, кто? Принцесса? — восхищённо выдыхает Лизка.
Так спокойно. Лиза рядом. Это же уже хорошо. Или нет?
— Боги, Драгхар, реши уже эту проблему! — высокомерно заявляет большое зелёное пятно, застывшее неподалёку меня.
Вздрагиваю. Инстинктивно шарю руками вокруг себя. Натыкаюсь на тонкую руку дочери и понемногу успокаиваюсь.
— Я плохо вижу. — проговариваю почти спокойно. — У меня болит голова. — стараюсь избегать рвущихся наружу оскорблений и паники, чтоб не пугать Лизка. — Это когда-нибудь прекратится?
— Ты обязательно восстановишься. Просто дай себе время. Отдыхай. — вкрадчиво шепчет тёмное, продолговатое пятно у моей головы.
— После чего восстановлюсь? — с трудом сдерживаю истеричный возглас.
Ничего же не было. Ни аварии, ни болезни, ни драки… После чего мне восстанавливаться?
— Мамочка, тебе сильно плохо, да? — завозившись, Лизка забирается на моё плечо. — Ты понимаешь этого волшебника? — склонившись к моему уху, шепчет ребёнок. — Он столько всего умеет… — горячим дыханием обжигает мою шею дочь.
Ком встаёт в горле. Я не имею права на истерику и панику. Я не должна пугать Лизу.
— Я… — глухо протягиваю, — В порядке, Лизок. — на моих губах расползается улыбка. Очень надеюсь, что она хоть сколько-нибудь похожа на искреннюю, а не на оскал.
В какой-то степени моё заявление является правдивым. Зрение на самом деле понемногу приспосабливается. Цветные пятна меняют очертания. Расползаются, сужаются, вытягиваются, разбавляются другими красками.
— Мне здесь очень нравится. Мы же останемся?
Я молчу. Упрямо поджимаю губы, водя рукой по спине своего ребёнка, и не знаю, что вообще можно сказать в этой ситуации.
Где это здесь?
Наконец-то зрение приходит в норму. Насыщенные краски возвращаются в мир, заставляя меня холодеть.
На высокой кровати, в которой мы разместились с дочерью, сбит в ногах ком одеял. Рядом возвышается проникший в мой огород мужчина, небрежно и, на мой взгляд, нервно, поправляющий полы своего странного плаща. В изножье… Она. Та, что испугала меня до чёртиков, ещё до того, как я увидела обладательницу голоса, который заставлял моё сердце тревожно ныть и сжиматься.
— Оставлю вас. — произносит статная, разодетая в безумный ворох юбок и ярких зелёных тканей женщина. — Ненадолго.
Наблюдаю за ней, затаив дыхание. Запоминаю, где дверь, следя за уходом недоброжелательной незнакомки. В открытую изучать окружающее, не решаюсь.
— Блин, — вздыхает Лиза, — И почему я их не понимаю? Но они такие классные… — почти стонет она.
— Елизавета, — изумлена я. — Осторожнее с высказываниями!
Я действительно уверена, что слова-паразиты и молодёжный сленг, для девочки, которой ещё и восьми лет не исполнилось, противопоказаны.
Но дочь понимает по-своему:
— Мама, какая разница? Они меня всё равно не понимают.
— Но я же понимаю.
Перевожу взгляд на мужчину, который, казалось, с того момента как я открыла глаза, так и не пошевелился. Рассматриваю открыто. Не стесняясь.
Да, это действительно он. Те же волосы, оттенка крепкого кофе. Те же глаза, тёмно-карие. Тот же синий плащ-кафтан… А вот комната однозначно не моя.
Потолки очень странные. Они высокие и без какой-либо отделки. Будто по голому камню поводили нелепой, грязно-бежевого оттенка краской. Стены не лучше. Но на них всё же прослеживались какие-то малярно-штукатурные работы. Да и к тому же то тут, то там, стояли вазы с цветами, висели очень странные картины. Возле дверей гобелен тянулся к самому полу. Там и вовсе было что-то ужасное. Какая-то лестница в облаках и два парящих в небе огромных ящера, глаза которых заменяли какие-то сверкающие камешки.
Столик, тумбочка, зеркало, дверь, арка, в которой виднелся небосвод…
— Мы… где? — против воли голос дрожит.
Пожалуй, пора бы уже приложиться лбом о стену, устроить скандал, закатить истерику и сорваться на крик, но…
— У драконов. — заговорщицким шёпотом шепчет мне Лиза, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.
— Ага. — всё, на что я способна. — Давно?
— Олльга, — отмирает мужчина, решив, что ему позволено усесться на кровать ко мне и моей дочери.
— Ольга! — повышаю голос, припоминая, что подобное искажение своего имени я уже слышала. От него же.
Сужаю глаза и воинственно смотрю на незнакомца.
— Ольга, — кивает он, прекратив свои поползновения. Выпрямляется, вновь одёргивая края своего одеяния, и говорит абсолютной спокойным голосом: — Вы на моей родине. Эйрин теперь ваш с сестрой дом. Ты моя истинная. Будущая королева. Сейчас ты можешь этого не чувствовать и не понимать, но со временем твои чувства появятся, и ты поймёшь, что я прав. Из-за того, что ты была в немагическом мире, некоторые инстинкты и магические особенности притуплены. Не волнуйся, очень скоро всё встанет на свои места.
...боюсь, на свои места всё встанет тогда, когда я покажусь психиатру и пропью курс назначенных лекарств.
— При чём здесь драконы? — информация усваивается очень тяжело. Никак, если быть точнее. Слова Лизка в приоритете, а она именно о них говорила.
— Я дракон. Эйрин — родина драконов. — любезно поясняет этот безумец. — Я Драгхар. Будущий король Эйрина. А ты… ты моя истинная. Моя пара. Королева.
Дыхание снова перехватывает. Я не могу отвести ошарашенного взгляда от весьма неряшливого, со странной причёской и лёгкой небритостью на лице, мужчины. Он говорит, как одержимый. Его губы замерли в полуулыбке, а в глазах… пламя, пламя, пламя.
— Я Ольга Климова. — с трудом прервав наш зрительный контакт, я спешу обозначить всё, как есть. Не хочу никаких сюрпризов и недопониманий. Сейчас этот сумасшедший решит, что я ему верю и ещё что-нибудь мне наплетёт. — Я замужем за Романом Климовым. А это наша дочь — Елизавета Климова. Никаких сестёр, впрочем, как и братьев, у меня нет. — шумно сглатываю, стараясь не встречаться взглядом со странным мужчиной. — Настоятельно рекомендую, вернуть нас туда, откуда взяли.
— Мам, ты чего? Давай останемся? — почти зло восклицает Лиза, резко вскочив с постели. — Посмотри, какое небо! Сад! Магия! Мамочка, она есть, она существует…
Я не могу пошевелиться от шока. Растерянно наблюдаю, как мой ребёнок несётся через всю комнату к арке за спиной мужчины и указывает пальцем на голубое-голубое небо.
Сердце замирает. Я не вижу там ограждений, перил и прочего. Если это и балкон, то какой-то небезопасный.
— Лиза, немедленно уйди оттуда! — сама не замечаю, как раздражение и страх пробирается в голос. — Сейчас же!
Дочь складывает на груди руки, обиженно глядя на меня из-под нахмуренных бровей. Я тут же чувствую укол вины. Она ни в чём не виновата. Я виновата. Я не могу справиться с потрясением, что всегда приходит вслед за другим потрясением, и не вывожу морально. Это мои нервы сдают. Я не должна так себя вести с дочерью.
От бессилия и угрызений совести на глазах выступают слёзы.
Я медленно встаю на подрагивающих ногах и тут же оказываюсь в мужских объятиях.
— Наш зельевар уже работает над формулой зелья, что позволит нам общаться с… — он запинается, бегая по моему лицу тревожным взглядом. Словно борется с самим собой, не решаясь произнести такое простое слово. — Ребёнком. Дозировки рассчитаны на взрослого... — выдыхает он, помогая мне удержаться в вертикальном положении.
Ловлю себя на мысли, что картины на стенах и вазы с цветами перед моими глазами подозрительно быстро танцуют. Какая-то часть меня испытывает благодарность к этому мужчине. Меньше всего мне хотелось бы упасть в обморок на глазах своей принцессы. Но что я за женщина, если во мне скрыта всего одна личность?
Та часть меня, что вспоминает давление мужских пальцев на своём лице и вязкую, горькую жидкость, стекающую в мой рот и именуемую зельем, протестует:
— Не смей приближаться к моей дочери. — тихо выдыхаю я, с ужасом представив, как эти самые пальцы, не дай бог, коснутся лица моей Лизы. — Только попробуй…
— Где её отец? — будто и не слыша меня вовсе, вопрошает он.
Чувствую, как объятия становятся опасными — тесными и крепкими настолько, что ноют рёбра.
— А его ты с нами не прихватил, да? — шиплю змеёй. — Не дождался главы семейства?
Взгляд напротив темнеет. Зрачки словно исчезают. Сужаются и вытягиваются.
Я с вызовом смотрю в глаза, в которых… пламя, пламя, пламя.
— Ступай к дочери. — рвано выдыхает тот, кто почти лишился звания безумца.
Я хочу ему что-то сказать… Спросить о его глазах и этом странном эффекте. Хочу узнать, что с нами теперь будет, но не у кого.
Мужчина отступает от меня на шаг, картинно поклонившись мой дочери, и растворяется в воздухе, подёрнувшись сероватым дымком.
— Правда здорово, мамочка? — довольная донельзя, Лизка бросается ко мне. Руки обвивают мою спину. Ребёнок счастлив и светится от радости. — Давай останемся. Ну пожалуйста! Пусть он и нас научит этой магии, мамочка. В классе все сдохнут от зависти…
— Елизавета! — рефлекторно возмущаюсь я, крепче прижимая к себе дочь, а сама смотрю на пустую комнату, чувствуя, как в груди всё холодеет и тяжелеет.
...он сказал, драконы, да? Мне не послышалось?
