Книги
Глава 5
— Ух ты, он сказал свое первое слово! Нас можно поздравить? — восхитился А-Лей. Испортила я брата. Ужасный тролль растет. Весь в меня.
— Или это, или еще более горький и полезный отвар хиннодворки, который я в тебя волью через воронку, — предложила я пациенту выбор.
В ответ получила еще один мрачный взгляд исподлобья.
— Ты же все равно помирать нацелился, что за странное стремление сделать это как можно мучительнее? — Я вопросительно выгнула бровь. — Если тебе не так долго осталось, не умнее ли провести оставшееся время с удобством?
Парень прикрыл глаза, отбрасывая на скулы тень от влажных черных ресниц, и медленно, будто поднимает все скорби мира, протянул раскрытую ладонь. Он явно хотел сделать это величественно и изящно, но рука «страдальца» слегка тряслась, а пальцы подрагивали.
— Вот и умница, — похвалила я. — Теперь посиди в воде еще полчасика, пока периферийная система мелких меридианов привыкнет к потоку ци и впитает весь объем. Потом я тебя вытащу и дам отдохнуть.
В ответ мне просто сунули пустую пиалу. Я не стала ничего говорить, забрала и тихо хмыкнула себе под нос.
— А-Лей, принеси еще горячей воды, в бочке уже остыла.
— Слуг, что ли, нет? — недовольно забухтел братец.
— Ты мне это счастье подарил, ты теперь и мучайся, — любезно пояснила я и красноречиво похлопала рукой по кожаному футляру с иглами. — Бегом!
— Вот всегда так… Да бегу я, бегу!
Когда шаги младшего брата затихли среди жасминовых зарослей, в павильоне стало совсем тихо и так спокойно, словно мою мирную жизнь вовсе не нарушал никакой полудохлый небожитель. Эх, впечатление обманчиво.
— Раз уж с голосом у тебя все в порядке, может, скажешь, как тебя зовут? — Я присела возле стола и взяла свою неизменную ступку, где уже были приготовлены семена. Лекарю всегда есть чем занять руки, когда нужно подумать или просто выпадает свободная минутка. Растирать порошки — долго и нудно, а требуются они в каких-то космических количествах. А при наличии дохлого небожителя — необходимый объем вырастет впятеро! Не было у бабы забот, купила баба бессмертного заклинателя… Так что трем, не ленимся.
— Нет, — все же мне ответили. Коротко и ясно. Но не информативно.
— И как мне тогда к тебе обращаться?
— Придумайте сами. Госпожа. — О, целых три слова. Идем на рекорд, может, скоро и целые предложения из него выйдут.
— Понятно. — Пришлось вставать и идти к изящному гнутому стеллажу с полочками, на котором у меня стоит шкатулка с документами. Небожительскую купчую я туда положила, как только вошла. — Не имею обыкновения давать людям клички, как собакам, — пояснила я свои действия. — Если тебе настолько неприятно звучание собственного имени, если оно напоминает тебе о боли — придумай себе другое сам и скажи мне.
— Зачем мертвецу имя? — Парень слегка осел в воде, опираясь виском на край бочки. Колючая от лекарства вода едва ли не касалась его носа, потому создавалось стойкое ощущение, что заклинатель думает утопиться.
— Затем, что безымянный труп нарушает мою душевную гармонию, такой ответ тебя устроит?
— Это ваши проблемы, — едва слышно буркнул он, снова закрывая глаза. О, как мило. Раз огрызается, стало быть, ожил, даже вопреки собственному желанию.
— Значит, другого имени ты не хочешь придумывать. — Я кивнула. — Будем пользоваться тем, что есть. — И развернула свиток. — Как интересно. Тан Юншен. Мы с тобой однофамильцы. Меня зовут Тан Янли.
Парень вздрогнул от звука своего имени, а потом криво улыбнулся, не открывая глаз.
— Извращенное издевательство судьбы, — прошептал он.
«Юншен — живущий вечно, то есть бессмертный», — машинально перевела я. И хмыкнула:
— Во всяком случае, ты не умер. Пока. А судьба — она такая… разная, знаешь ли. Никогда не угадаешь, что тебе еще подсунут.
Это я на собственном опыте могу подтвердить: в жизни не рассчитывала из нашей разбитой машины с красным крестом залететь в магический мир. Впрочем, объяснять ему я это не стану, пусть кривит губы с таким видом, словно думает: «Да что ты можешь об этом знать, богатенькая девчонка».
— А вот и горячая водичка! — В комнату влетел веселый братец и с ходу вылил в бочку черпак кипятка. Как бы ни был отрешен и готов к путешествию в другой мир наш вечноживущий, а такой сюрприз ему не понравился. Парень коротко вскрикнул от неожиданности и попытался просочиться сквозь стенку бочки куда-нибудь подальше от заботы А-Лея.
— Я тебя сейчас туда к нему за компанию посажу. — Звонкий подзатыльник, выданный брату, немного примирил вареного рака с действительностью. Как бы ни хотелось ему оставаться отрешенно-невозмутимым трупом, мы для этого оказались слишком живыми и доставучими, все время отвлекая от мыслей о вечности. — И буду поливать кипятком! Думать надо, прежде чем делать!
— Бубубу… Я как лучше хотел. И вообще… я же не ему на голову!
— Если б ты додумался вылить кипяток моему пациенту на голову, то мне пришлось бы лечить тебя от умственной отсталости. — Ну правда, порой шутки братца действительно переходили все границы. Паршивец.
— Зато гляди, как ожил! — А-Лей сначала отошел на безопасное расстояние, а потом только гадко ухмыльнулся. — Смотреть приятно, даже на каменной физиономии вполне живые чувства проступили. Сразу ясно — теперь не помрет. Просто из вредности и желания отомстить.
И получил в ответ самый настоящий яростный взгляд из-за края бочки. Понятненько… и правда допек.
— Ладно, вынимай, — наконец решила я, убедившись, что вода в бочке снова стала прозрачной. Значит, весь порошок с ци уже впитался в тело бессмертного трупа. — Настала очередь иголочек.
— Сочувствую тебе, бедный ежик. — А-Лей, невзирая на слабые трепыхания жертвы, ловко выудил заклинателя из бочки. — На столе разложить или на кровати?
Заклинатель в его руках, кажется, подавился воздухом.
— Клади сразу на место, чтобы потом лишний раз не кантовать, — кивнула я, расстилая на собственной постели специальные простыни и отрезы. — Там и спеленаем. Полотенце только отбери у этой стеснительной фиалки. Смотри, даже в бочку его затащил и теперь не отпускает.
Совершенная жертва действительно мертвой хваткой вцепилась в кусок ткани, которым были обернуты ее бедра. Естественно, с мокрой тряпки теперь лилось на пол.
— Да отдай ты, чего она там не видела, — практически слово в слово повторил брат уже сказанную мною фразу. Поскольку вода с полотенца попадала и на А-Лея, он не был склонен к сантиментам и тряпку отобрал враз. — Ладошкой прикройся, если такой стеснительный. Когда сестра разрешит…
