Книги
Глава 9. Расставание – это лишь повод встретиться вновь
Укладываясь поудобнее в кровати, я посмотрела в окно, на глубокое тёмно-синее небо с россыпью звёзд, и улыбнулась. Ещё раз взбив подушку, зарылась в неё лицом, представляя, что это меховой воротник Рина, и моё настроение взмыло до небес, к тем самым звёздам, которыми я только что любовалась.
Уже совсем скоро, завтра, я опять его увижу. И обниму.
Прошло два года с того путешествия, которое для меня закончилось слишком быстро. Я-то рассчитывала на долгую дорогу, что приведет меня в страну Кайл’Рина, может, даже его дом, которая продлится как минимум неделю.
Увы. Первую ночь мы заночевали в трактире у подножия гор. А в обед мы подошли к большому дому, полному детей разных возрастов, построенному в паре километров от небольшого города. Точнее, это было несколько зданий, одно из которых напоминало часовню, а другое – гостиницу, во дворе которой я увидела кучу детей и лишь несколько взрослых.
Перед тем как спуститься по крутому холму, мужчина ненадолго остановился. Надел несколько простых, без каких-либо узоров или камней, серебряных колец себе на пальцы.
– А что это за место? – спросила Рина, догадываясь, куда и зачем мы пришли.
Как и всегда, он был молчалив или же отвечал коротко. Вот и сейчас он ответил только:
– Ты будешь жить здесь.
И, сбросив на траву свою меховую накидку, подхватил меня и начал спускаться.
– Погоди! – мысли о скором расставании ненадолго меня оставили, когда я заметила, что он сделал. – Если она тебе не нужна, я возьму её себе!
Я попыталась вырваться. Но что я могла противопоставить ему? Не кусаться же, как маленькому дикому зверьку, в конце концов.
– Я заберу её. На обратном пути, – придерживая меня одной рукой, другую он положил на голову, таким образом пытаясь успокоить.
Из-за скорого расставания захотелось плакать, однако я не позволила слезам выступить на глазах. Сжав своё крохотное сердечко, через силу улыбнулась, сказав:
– Ты ведь оставишь меня здесь…
– Ты права. Тут смогут о тебе позаботиться.
– У тебя… у тебя тоже хорошо получается.
– Ты мне зачем-то льстишь. Ты могла утонуть. Я совсем не умею обращаться с детьми.
Поскольку он позволил себе стать чуть более откровенным, я решила задать один вопрос:
– У тебя нет детей? – вернее даже два. – Жены?
– Нет.
Казалось, такой ответ должен был меня хотя бы немного обрадовать. Ведь у меня был крохотный шанс однажды завоевать его сердце. Вот только… только маленькое сердечко сейчас желало не любви мужчины, а заботы отца или старшего брата. Родного рядом, что дарит тепло и уют, чувство защищенности. Поддержку.
– Ты ведь спас меня… – я понимала, что мои слова не изменят его решения, но должна была хотя бы попытаться. А ещё я прекрасно осознавала, что я для него обуза. Кто знает, какая у него жизнь, что ему приходится делать, чем зарабатывать. Возможно, он какой-то наемник. И ребенку подле него точно делать нечего. Он ведь и так столько для меня сделал. Справедливо ли давить на жалость, чувство вины только из-за моего желания, не принимая во внимания его? Нет.
– Я… буду очень скучать, – прошептала, уткнувшись носом в его плечо и обняв крепко за шею.
Кайл’Рин промолчал. Лишь, когда мы стояли возле калитки, произнес:
– Я… тоже, – и, будто сам удивившись сказанному, задумчиво нахмурился и только после этого толкнул криво-сколоченную дверь.
Все дети давно за нами с интересом наблюдали. Мне же было не до них. Однако, когда я заметила у некоторых из них забавные пушистые ушки, торчащие из волос, рот от удивления сам приоткрылся:
– Ушки! – воскликнула на ухо Рину, отчего он вздрогнул.
– Ушки, – констатировал спокойно.
– А они… оборотни, да?
– И да, и нет, – проходя мимо детей, мужчина всё сильнее темнел лицом, отчего-то злясь.
– Это как?
Открыв дверь, ведущую в дом, Кайл’Рин плотно её прикрыл, огляделся по сторонам и только после этого ответил:
– Они полукровки.
Это всё, что он тогда сказал о этих детях. Лишь потом я узнала, что эти дети плод любви оборотня, мужчины или женщины, и представителя другой расы.
Поднявшись на второй этаж, мужчина нашел пожилую, абсолютно седую женщину тоже с ушками, которую он назвал матерью-настоятельницей. Оставив меня одну в коридоре на стульчике, он зашел к ней в кабинет. О чем они говорили – не знаю. Сколько бы не подслушивала, смогла разобрать лишь несколько обрывистых фраз: «Я обещаю вам…», «Ты догадалась, кто я?», «Будь я не столь стара и мудра, может, и не догадалась…», «Я позабочусь о ней». Вот и всё, что я услышала. И эти фразы, скорее, запутали меня, чем что-то прояснили. О чем догадалась мать-настоятельница, и что пытался скрыть мужчина?
Закончив разговор, женщина пригласила меня в кабинет, где объяснила, что теперь я буду жить здесь, среди других детей. Это место – монастырь для детей, которые остались без родителей по разным причинам. Я молча слушала её и кивала, глядя на Рина, что смотрел в окно, на шкаф, на оборотницу, на что угодно, но не на меня…
Только когда пришло время прощаться, он опустился передо мной на колено и, глядя в мои глаза с застывшими в них слезами, тихо произнес:
– Я буду навещать тебя, Эйриса. Раз в месяц. В один и тот же день…
– М-меня…– я уже глотала слёзы, мои губы дрожали, однако из глаз не пролилось ни единой слезинки. – Ла-ариса зову-ут.
– Не знаю, что означает твоё имя, но Эйриса тебе больше подходит. Эйриса – цветущая сафилия, тебе под стать. Твои глаза, как цветы сафилии, такого же яркого цвета.
Аккуратно и нежно обняв меня, Кайл’Рин погладил меня по голове.
– Эйриса… мне… мне нравится…
– Расставание – это лишь повод увидеться вновь, Эйриса. Мы скоро увидимся… Я обещаю.
Сказал он на прощание и ушёл, не оборачиваясь, а я, смотря в окно в коридоре на втором этаже, наконец-то больше не сдерживала рыдания, не понимая, не желая принять те последние слова. Я боялась, что не увижу его. Не потому, что он не сдержит обещание, забудет про него, а что с Рином что-то случится…
Так и началась моя новая жизнь в приюте для оборотней-полукровок. Не скажу, что было просто, детский дом не место для детей, даже если в нём прекрасно относятся к детям. А относились тут все просто замечательно! Не кричали, наказывали только за сильные проступки, и то щадяще: просто запрещали гулять несколько дней. Однако никто не мог подарить столько любви, сколько нам, детям, требовалось. И то была не родительская любовь, а… другая. А нам всем хотелось обрести своих родителей. Вот только… у всех у нас была тяжелая судьба. Да, я была не одна перенесшая много испытаний. Многие, кто попал сюда, веселился днем и рыдал по ночам. А скольких мне пришлось утешать, подбадривать! В итоге я, несмотря на юный возраст, взяла на себя заботу и о более взрослых ребятах.
Оборотни… Я не сразу узнала, почему же здесь только полукровки. И не потому, что это кто-то скрывал, просто для всех это была очевидная причина. А для меня, рожденной в другом мире и не знающей банальных вещей – нет.
Оборотни в целом были замечательными. Ничем не хуже других рас, таких как светлые, тёмные или сумеречные эльфы, гномы или же люди. Но у них была некая… назовем это особенность. Истинные пары. Ими могли быть только оборотни. Довольно часто оборотни никогда не встречали своих истинных. И, зная это, оборотни, не желая прожить всю жизнь в одиночестве, влюблялись в представителей других рас. Женились, выходили замуж. Заводили детей. И всё было хорошо… Однако случалось и такое, что когда уже всё было отлично: крепкая и любящая семья, они встречали своего истинного. И на прошлой жизни ставился жирный и красный крест, перечеркивающий всё. Не было в том их вины – это была их природа. То, чему они не могли противиться никакими способами. И матери уходили от своих мужей, детей к истинным и образовывали новые семьи. Мужья забывали про свои семьи, словно их никогда не существовало, будто не произносили они слова любви своим женам и детям… И страдали от этого больше всего дети. Они не понимали, почему мама или папа вдруг их разлюбили. Почему истинная любовь куда ценнее и сильнее обычной…
Некоторым детям всё-таки везло и родитель другой расы продолжал их любить в два раза больше. Растя и не думая забывать про ту часть жизни, где все были счастливы. Но для других брошенных мужей и жен это было слишком большое испытание, и они отдавали детей вот в такие дома, учрежденные Императором по всей стране.
Знание всего этого заставило сильно проникнуться историями детей, живущих рядом со мной. И привело к мысли, что я никогда не влюблюсь в оборотня! Да и зачем мне какой-то оборотень, когда у меня есть Кайл’Рин! А вот он совсем на оборотня, чистокровного, не походил. У него не было пушистых ушей, хотя они и не у всех в человекоподобном облике есть. У него не было звериных повадок. А ещё у него чрезвычайно длинные заостренные уши – таких у оборотней точно не бывало, и вытянутые зрачки. Все дети, с которыми я говорила и что видели мужчину, сказали, что он не пахнет как оборотень, скорее как эльф! И я этому была несказанно рада.
Кстати, по поводу обещания Кайл’Рина. Он его сдержал. И каждый месяц, в пятнадцатый день, он приходил. Садился у большого раскидистого дерева на холме и дожидался меня. Мужчина всегда внимательно слушал, как у меня дела, приносил что-то вкусное или ещё какой-то подарок, небольшой, чтобы не смущать других детей, которых не навещали. И весь день превращался для меня в праздник. То, чего я ждала каждый месяц с огромным нетерпением. Пусть и был он всегда немногословен, о нем я знала всё так же мало, но мне хватало и его присутствия, его молчаливых нежных улыбок. Как он гладил меня по голове и заплетал волосы, что я два года отращивала и которые доходили мне до лопаток. Иссиня-черные, гладкие и шелковистые. Но, увы, не такие удивительные, как волосы Кайл’Рина. У него они, и правда, были подобны шёлковым нитям.
Он стал для меня старшим братом и чуточку отцом. Ближе которого в этом, да и в том, который я покинула, мире у меня не было.
Остальные же дни в детском доме были чередой одинаковых, похожих друг на друга. С детьми мне не особо было интересно играть, лишь прятки и похожие игры увлекали меня. Больше всего я училась, благо, Рин научил меня читать, а библиотека здесь была обширная, на любой вкус любителя почитать. Ну и, конечно, я много разговаривала с детьми, стараясь их утешить и подбодрить. Увидеть свет там, где им казалась существует только тьма. Как я и сказала – детский дом, даже самый замечательный, не место для ребенка…
Сегодняшний день прошёл в томительном ожидании ночи. Ведь было четырнадцатое число. А значит, завтра я снова встречу Кайл’Рина! Того, кто спас меня, был добр и навсегда, что бы ни случилось, занял очень важное место в моей жизни. И сердце…
