Книги
Глава 6. Маленькая болтушка
Пожав плечами, Кайл’Рин пошёл очень медленно, буквально иногда замирая на месте, и я приняла это за хороший знак. Поднявшись, я побежала, постоянно ойкая, наступая на что-то острое.
– Так кто я?
Всё-таки нагнав, я попыталась схватить его за палец, но дотянулась только до края длинного рукава.
Не дождавшись ответа, я задала другой вопрос, ведь дети постоянно задают всякие вопросы:
– Так ты возьмешь меня с собой?
– Нет.
– А можно мне пожить рядом? У вас к детям лучше относятся?
– Нет.
– Нет – нельзя, или нет – не лучше?
Мужчина снова застыл. Посмотрел на меня сверху вниз. И холодно произнес:
– Ты умеешь молчать?
– Умею.
– Помолчи, – он вновь направился вперед.
– Хорошо. Помолчу… – меня хватило меньше чем на минуту. И я задала животрепещущий вопрос: – Так куда мы тогда идём? А-а… – я так широко зевнула, что аж остановилась. Видимо, детский мозг не приспособлен делать сразу столько дел одновременно. Однако поскольку рукой всё ещё крепко держалась за рукав, то… повисла на нем, как надоедливая игрушка, волочащаяся за ребенком, уставшим с ней играть, но который должен донести её домой. Потому что так надо.
Кайл’Рину пришлось опять остановиться. Подняв руку, на которой я болталась, он поднял голову к небу, которого из-за густых крон не было видно. Вздохнул. Отцепил меня и снова уложил на мягкий серебристый мех.
– Ты – маленькая болтушка. Вот кто ты, – констатировал факт, соизволив ответить на один из предыдущих вопросов, наблюдая попутно, как я устраиваюсь поудобнее.
– Все дети любят говорить. И задавать вопросы… Я ведь хочу узнать про мир вокруг… И… И куда мы идем. Я… не хочу больше… – мне даже не надо было что-то изображать или притворяться, слёзы сами выступили на глазах, когда я вспомнила, как мне было тяжело в последний месяц. В те дни я всегда подбадривала себя, жила надеждой, не позволяла опускать руки или жалеть себя. А сейчас можно.
– Мы найдем место, где тебе будет безопасно, – ставя таким образом своеобразную точку в нашей беседе, Кайл’Рин пошел нормальным шагом. Теперь-то не надо было меня дожидаться.
А я решила наконец-то помолчать. Да и глаза сильно слипались. Отдохну. И он от моей болтовни передохнёт. Может, и настроение улучшится за это время.
Будто невзначай, мужчина сложил руки на груди, отчего мне не надо было переживать, что я упаду во сне, и, устроившись максимально удобно, я закрыла глаза. И практически сразу отключилась.
Проснулась я, когда мужчина меня куда-то укладывал. Открывать глаза не хотелось, однако я пересилила себя и увидела, что Кайл’Рин положил меня всю на ту же меховую накидку, из которой он прямо на земле соорудил мне подобие гнезда. Оглянувшись, я увидела, что наступило утро, а мы вышли из леса, находящегося в данный момент прямо позади нас, а впереди открывался невиданный прежде мне простор. Бесконечные поля, поросшие густой травой и цветами…
– Какая… красота! – выдохнула я.
Меня практически всю жизнь сковывали четыре стены, лишь телевизор и книги раздвигали эти границы. Но в реальности я оставалась всё там же, на больничной койке, лишь мой разум путешествовал по бескрайним просторам Земли и других планет. Я рисовала себе картины того, чего никогда не видела своими глазами… А в той деревне не было ничего красивого. Когда я туда пришла, там была глубокая осень. Небо было всегда затянуто тучами. Неказистые домики и вокруг чернота полей, которая сменилась белым с грязными пятнами, когда выпал снег. Однако сейчас я видела разноцветное небо и яркие краски, от которых болели глаза. Но я не могла наглядеться… И ведь когда-нибудь я обязательно увижу местные города, горы, побываю в сотне удивительных мест, ведь более меня ничего не приковывает к постели… А ещё у меня есть время привыкнуть, почувствовать себя здесь своей…
– Правда ведь красиво, – наивно, как ребенок и тот, кто подобного не видел, сказала я мужчине, который, пока я наслаждалась, сел рядом со мной прямо на землю.
Недоуменно посмотрев на меня, он тоже перевёл взгляд на небо, на котором были ещё видны звезды. И его лицо изменилось, словно и он впервые увидел его, заметил неимоверную красоту утреннего небосвода: переливы голубого, розового и золотого, тусклый свет далеких звезд и сияние поднимающегося солнца.
Несколько минут мы молча сидели и смотрели вверх. Только шорох ветра в траве, стрекотание насекомых да переливы птиц нарушали, точнее, дополняли ту безмолвную гармонию.
Но ничего не может длиться вечно.
Кайл’Рин тряхнул головой, будто избавляясь от наваждения. Водопад серебристых длинных локонов, подхваченных ветром, коснулся моей щеки, и я вздрогнула.
После этого он сделал то, чего я не ожидала от него из-за всей его суровости, небрежной холодности. Достав белый платок, он всё так же молча вытер мне лицо, продолжая хмурить брови. Протер ручки. Проверил ступни, качнул недовольно головой. Вытащил пару иголок и обтер грязные ножки.
Но и это было не всё. Распустив красную ленточку, он безуспешно попытался распутать лохматые и грязные волосы. Вскоре осознав всю тщетность этой затеи, он собрал тёмные волосы и подвязал их.
А я сидела и то краснела, то бледнела. Мне было стыдно за то, что я такая грязная, что наверняка очень плохо пахну, ведь мне толком негде было помыться. А ещё я в рваной одежде и в крови.
– Помыться хочется… – посмотрев на небо, произнесла точно невзначай. Мой желудок, про который не вспоминали несколько дней, гневно рявкнул и завыл. И я, краснея ещё больше, добавила: – И кушать…
Надо признаться самой себе. Я обуза. Причем маленькая я только по размеру, ведь проблем со мной больше, чем со взрослым. Ходить рядом нормально не могу. Еду добывать сама – тоже. Заработать не в состоянии. Одна сплошная головная боль.
– Мне надо уйти… – когда Кайл’Рин это произнес, моё сердце испуганно дрогнуло, а я схватила его за руку, что лежала на его колене.
– Прошу, не бросай… – перебила его, и взгляд его вместо задумчивого и чуточку вдохновенного стал тут же ледяным.
– В следующий раз не смей меня перебивать.
– Х-хорошо.
– Мне надо найти тебе одежду, взять еды и воды, заодно поспрашивать кое-кого, где такой, как ты, будет лучше всего жить.
Прикрыв рот на всякий случай ладошками, чтобы не влезать, я кивала в такт его словам.
– И решить кое-какие дела, – поднявшись, плавно перейдя из сидячего положения в стоячее, мужчина откинул длинные волосы за спину. – Здесь не водятся никакие животные. Вообще. Ни хищников, ни травоядных. Поэтому и разумные здесь не ходят. И ты здесь будешь в абсолютной безопасности, пока меня не будет.
Досчитав до пяти, убедившись, что он договорил, я отняла ладони ото рта:
– А сколько тебя не будет?
– Не меньше трех часов, однако не больше восьми. Я оставлю тебе свою… накидку, – взмахом головы он указал на белоснежный мех, в котором я удобно устроилась. – Так что если даже какой-то хищник или другое животное каким-то невероятным образом здесь окажется, то её запах отпугнет его...
Кайл’Рин задумался, а я уткнулась лицом в мех. Помяла его. Втянула носом поглубже запах. И не поняла, как этот приятный аромат может отпугнуть животное, но кто я такая, чтобы спорить? Не верю, чтобы мужчина стал врать. Наверняка поэтому и ходит всё время с этим меховым воротником, чтобы хищники, как тот белый огромный волк, на него не нападали…
– А это волчий мех? – я огладила шелковистые ворсинки. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Перед тем, как я тебя встретила, я видела в том лесу такого огро-о-омного волка! – я развела руки как можно шире. – А ещё он был раза в два… – поднявшись, я измерила рост и пропорции мужчины на глаз. – Нет, раза в три больше тебя! Представляешь, какой огроменный!
– М-м…
– А ты его видел?
– Возможно.
– А это мех от такого же волка, да? – из меня опять посыпались вопросы. – Ты сражался с таким же огромным волком и победил, да?
– Того, которого ты видела – таких больше нет, – и вновь этот недовольный и холодный тон! И непроницаемый взгляд! Бука! – От тебя, пока меня не будет, требуется…
Я подобралась, готовая выполнить самое трудное задание, чтобы доказать свою полезность…
– Сидеть на месте и никуда не уходить, – в моё самомнение, ненадолго, совсем на пару секунд, раздувшееся, воткнули огромный гвоздь, и оно сдулось до прежних размеров с диким свистом. – Справишься?
– Да. Буду сидеть здесь. На этом месте.
Вероятно, на моем лице отразилась такая непередаваемая гамма эмоций вкупе с отчаянием, что они смогли пробить черствое сердце мужчины, и он немного сжалился:
– Ты можешь не сидеть на одном месте. Но не отходи дальше чем на сто метров. И в лес, пусть он и безжизненный, лучше не заходи. Поняла?
– Да!
Лёгким кивком попрощавшись, мужчина вошёл под тень деревьев и скоро полностью скрылся в густом лесу. Мне бы очень хотелось узнать, почему он пошёл без меня, отчего решил оставить одну или почему мне нельзя с ним. Однако донимать его расспросами и тем самым злить в моем шатком положении было опасно. Да и провести время в таком замечательном тихом местечке, насладиться его умиротворением и хорошенько подумать мне бы точно пошло на пользу. В конце концов, мне нужно продумать до мелочей стратегию поведения с Кайл’Рином. Вызвать его жалость, чтобы он, если и не оставит меня у себя… звучит, как какую-то игрушку… но отражает суть, так что пусть будет так, хотя бы навещал.
Завалившись на мех, раскинув ручки и ножки в стороны, подставляя лицо теплому солнышку, я продолжила думать.
А насчет своего поведения – мне надо быть больше ребёнком. Они всегда вызывают море сочувствия. И это мне на руку. Даже этот мужчина порой не выдерживал… и вёл себя со мной как заботливый брат… или отец...
Меня эта мысль не напугала. Наоборот, что-то теплоё коснулось моего крохотного сердечка, заботливо его укутав. Пока чувства другого толка между нами невозможны. А если он будет заботиться обо мне как папа… Меня бы это обрадовало. Ведь и подобных отношений я была лишена. Мой отец всегда смотрел на меня с грустью и отчаянием. Сидел рядом и словно смотреть сквозь…
Подумав о родителях, я вздохнула. Я была уверена, что они спокойно приняли весть о моей смерти. Как и я, они давно были готовы к такому исходу. И всю свою любовь они отдали моему брату, будто заранее меня похоронив и не считая нужным поделиться и со мной этим чувством… Порой это меня злило. Порой очень сильно… Однако я понимала, что и им было очень тяжело. Смотреть на меня, знать, что я скоро умру… И они отстранились, чтобы потеря ребенка их потом не подкосила. Пусть мне и не ведомо пока чувства матери к своему дитя, но, когда я представляла себя на их месте, как бы я сидела у кровати умирающего ребенка, своего ребенка… Мое сердце бы разрывалось от боли, от отчаяния, что не могу ему помочь. Что я привела его в этот жестокий мир, и он испытывает столько страданий.
Да, я бы не повела себя так, как они… Но всё равно ненависти к ним я никогда не испытывала. Все мы разные, все мы пытаемся по разному справляться с трудностями. А сейчас я счастлива, что мне дан был новый шанс быть ребенком. И, может, я обрету в лице Кайл’Рина ещё и отца. А когда я стану прекрасной девушкой… Кто знает, как сложится моя жизнь? Пройдет ведь столько лет, прежде чем я вырасту, возможно, мужчина уже заведет свою семью…
Вот ведь!.. И почему я раньше об этом не подумала? А ведь у него может быть семья. Жена, ребенок, и не один… Или любимая девушка, с которой он бы хотел связать себя узами брака.
Поджав губы, не пуская печаль в свое сердце, я поднялась. Рушить чью-то жизнь, семью я не собираюсь. Не для этого я пришла в этот мир, чтобы делать его хуже. Однако и грустить раньше времени не буду. Когда мужчина вернется, а я верю ему и его словам, то я всё у него узнаю.
Широко улыбнувшись, я пошла носиться по полю за всякими насекомыми. Как самый обычный ребенок. Наслаждаясь тем, что могу бегать, прыгать. Радоваться каждый миг, а не страдать. Жить…
Через какое-то время вдалеке раздался странный треск, испугавшись, я вернулась к меховой накидке, зарылась в неё, но ничего страшного больше не произошло, поэтому я вернулась к своим догонялкам.
Набегавшись и вымотавшись, я нарвала кучу разноцветных цветов с длинными стеблями и, притащив эту охапку к своему «гнезду», попыталась сплести себе шикарный венок…
