Книги
Глава 4. Волк, у которого нет сердца
– Дядя, ты слушаешь меня? – синеволосый лис злобно оскалился. Внешне я остался невозмутим, но вот Волк внутри не смог стерпеть подобной вольности от слабой лисицы и попытался показать, кто тут главный. Руки начали трансформироваться, однако из-за длинных рукавов этого не было видно. И Иргирмир бы ничего так и не понял, если бы подавляющая аура тоже не вырвалась из-под контроля.
Невольно вздоргнув, племянник, здоровый мужчина, генерал моей армии, сразу стал казаться меньше. Да, ему далеко до его пра-пра-прадеда. Тот мог выдержать и сделать вид, что ничего не произошло. И на несколько сот лет я даже отдал ему бразды правления своей империей, желая хотя бы понять, что такое быть простым оборотнем.
Это оказалось глупой идеей. Но я был молод и не хотел признаваться самому себе, что я не могу стать «просто» оборотнем.
Прикрыв глаза на мгновение, я спокойно произнес, отворачиваясь от окна, в которое смотрел всё это время, чем рассердил племянника:
– Не позволяй гневу брать над собой контроль. Тем более в моем присутствии. Ты стал сильнее за эти годы. Однако всё ещё слаб, – увидев, что родственник открыл рот, чтобы что-то сказать, я едва заметно качнул головой, и он сразу умерил свой пыл. – Слаб. Ты знаешь это. Тебя это злит. Злость – отличное чувство. Оно будет подстегивать тебя, принуждать идти вперед и добиваться большего…
Поднявшись из кресла, сцепил руки перед собой в замок и подошёл к окну:
– Я слышал, что ты сказал. Я подумаю над твоим предложением, – крохотная тёмно-коричневая птица, что казалась грязным пятном на ярком великолепии изумрудного куста с розовыми цветами, отчего-то так сильно привлекла моё внимание, что я не мог оторваться, продолжая следить за каждым её движением. – Но ответ дам не раньше, чем к концу месяца…
– Но почему? Это…
– Это моё последнее слово. Тебе есть ещё что мне сказать? Что-то срочное или важное?
Иргирмир понял по моему тону, что время его аудиенции закончено:
– Нет.
– Отлично, – птица попыталась подобраться ближе к цветку, однако почему-то вместо того, чтобы просто подлететь к нему, она, неуклюже перебирая лапками, пошла по ветке. – Тогда пригласи следующего посетителя…
– Ваше Величество, – даже не смотря на племянника, я понял, что он отвесил подобострастный поклон, прежде чем покинуть кабинет. А я продолжил своё наблюдение…
– Ваше Императорское Величество, Император Вильриниор! – дверь за Иргирмиром не успела закрыться, как вошёл следующий «проситель».
– Какова цель твоего визита? – меня сейчас больше интересовала раненная птица, чем очередной министр. И это было странно. Не то, что мне было плевать на министра, а что меня заботила раненная грязная птица. Словно я переживал о её недуге…
– Чтобы не задерживать вас, Ваше Императорское Величество, я сразу перейду к делу…
Странное ощущение, что случилось что-то плохое, охватило меня, и я нахмурился. Обернулся, чтобы понять, в чем причина. Министр, заметив моё недовольное выражение лица, испуганно ойкнул, побледнел и на всякий случай ещё раз глубоко поклонился, да так и застыл. Понятно. Значит, нужно проверить тщательнее, что творится в его ведомстве. Запомню… Но что же не так?
Я посмотрел ещё раз на птицу. И будто озарение снизошло на меня.
Ну точно! Та человеческая девчонка! Вот кого напоминает мне эта нелепая птица!..
Кажется, я обещал навестить её. Что за глупости!..
Я тут же одернул себя. Давая слово, я всегда держал его, и было неважно, кому я его давал.
Чувство тревожности усилилось, и я понял, что должен непременно прямо сейчас отправиться проверить ту девчонку.
Пролетев мимо министра, задев его полами своего хаттона, распахнул дверь, отчего она едва не вылетела, и поспешил в ту часть подвала, в которую вход другим был запрещен и из которого я смогу спокойно переместиться.
Все испуганно от меня шарахались, кто-то даже падал на пол, пытаясь отвесить подобающий поклон… Всех пугало зрелище куда-то стремительно направляющегося Императора. Никто из них никогда подобного не видел. И сильно бы удивился, отчего я так спешу.
Сбежав по ступеням, убедился, что никто не рискнул последовать за мной, и только после этого сухо захрустела и вспыхнула яркая молния, и я шагнул в сине-голубой портал…
Ещё издалека я почувствовал запах гари и крови. И побежал с максимально возможной скоростью. Сейчас было не до сохранения моего инкогнито или подобной глупости…
За несколько ударов сердца я добрался до пылающей деревни. Заранее вытащенным клинком отрубил голову одному бандиту, даже не останавливаясь.
Пусть мои клинки – не мои когти, однако они продолжение моей руки. Я несколько тысяч лет практиковался с этими мечами, и они никогда не подведут меня, как и мои инстинкты и умения…
Взмах клинка, и ещё один бандит рухнул мне под ноги. А я замер, чтобы принюхаться и понять, где находится та девчонка… Я помнил её запах и не перепутал бы с другими… Но сейчас дело осложнялось нестерпимой вонью от десятка трупов, некоторые из которых не особо беспокоились о своей гигиене. Кровь… Много крови… Гарь… Стоны… И смех бандитов.
На мгновение я прикрыл глаза, пытаясь уловить один единственный запах из сотен других… Мне попытался помешать бандит, что вышел из дома с добычей. Глупец. Даже если бы он так не сопел натужно, я бы всё равно его услышал и учуял…
Вот! Вот он!
Невольно из моего горла вырвался звук, подобный довольному урчанию, и я помчался вперед, убивая всех бандитов на своем пути, чтобы они потом не мешались под ногами…
Они пытались напасть толпой. Это их тоже не спасало. Меня вёл вперед запах девчонки… И её крови…
Неужели я не успел? Проклятье!..
Мысль, что я почему-то так сильно переживаю о человеческом детёныше, заставила меня замедлить шаг. Ещё один взмах длинным клинком…
И я увидел её. Она чуть подросла. Стала ещё худее…
Один бандит, пытаясь от меня сбежать, пробежал мимо девчонки, сидящей на коленях, с торчащим из груди кривым и ржавым клинком.
Меньше, чем за биение сердца, я догнал его, отрубил голову. И встал перед детёнышем.
Такая маленькая. И такая сильная… Несмотря на худобу, маленький возраст, в ней была скрыта невиданная сила. Как и в её душе. То, как она посмотрела на меня…
– Ты при… шёл! – запинаясь, произнесла она тусклым голосом, и изо рта потекла кровь. Но она всё равно улыбнулась. Мне.
– Я знала… Я… ждала…
Растеряв все оставшиеся силы, она начала падать, а её глаза потеряли былой блеск.
Подхватив её на руки, я посмотрел на тело, из которого стремительно уходила жизнь.
Что-то в груди болезненно сжалось. Странное, доселе неведомое мне чувство охватило всего меня.
«Я ждала…»
Она ждала меня. Странно… И что за странное ощущение. Что со мной?
Воткнув клинок прямо в землю, свободной рукой я коснулся своей груди. Там, где было сердце. Нет, со мной всё в порядке…
Посмотрев на человеческого детёныша, я вновь испытал боль в области сердца.
Я… Неужели я так сильно переживаю о ней? Какие глупости! Мой волк, когда я развлекался в лесу, уничтожая тварей, почувствовал к ней только презрение и не желал даже подходить близко к слабому существу… Однако что-то меня ведь заставило обернуться и помочь ей? Сочувствие. Да, оно мне не чуждо, но только к моим щенкам, точнее ко всем оборотням, которых я считаю своими детьми.
Проклятье! Я не лекарь! Я ничего не могу сделать!
«Можешь!» – такая ясная мысль, словно она принадлежала не мне, озарила голову. И в следующее мгновение я сделал то, что никогда до этого не делал и даже не думал, что решусь на подобное.
Яркий росчерк молнии пронзил темноту. Подхватив свой клинок, я зашел в портал, бережно прижимая умирающего ребенка к своей груди…
Это место, как и всегда, встретило меня умиротворяющей тишиной. И пусть прошло много лет с тех пор, как я был тут в последний раз, казалось, тут вообще ничего не изменилось. Скорее всего, так и было…
Не теряя время зря, я снова воткнул клинок рядом с собой и зашел в серебристую воду на несколько шагов. Опустившись на колени, так, чтобы вода покрывала тело ребенка до шеи, я осторожно вытащил ржавый меч. И, подняв голову к небу, впервые за свою очень долгую жизнь обратился к ней:
– Матерь Эллиания… Прошу тебя о милости. Спаси этому дитя жизнь…
Секунда. Две… Ничего не происходило. Тело девочки начало стремительно холодеть. В груди тоже стал распространяться лед.
Она не ответит мне? Разве я совсем не достоин?
Злость накатила волной, но так же быстро прошла, и я, смотря в закрытые глаза девочки, повторил свою просьбу:
– Прошу тебя о спасении этого ребенка. Эллиания!
«Даже я удивлена. А это много стоит, Волк… И что же привело тебя ко мне?»
– Спаси этого ребенка! – я отбросил грязную прядь волос со лба детёныша.
«Ты просишь меня?» – та, что не имеет чувств и говорит безжизненно, будто усмехнулась сейчас.
– Да!
«Тот, кто никогда в жизни не обращался ко мне, даже мысленно не произносил молитв, просишь о таком? Бессердечный и высокомерный Волк, что пожалел таких слов для своих… щенков, просишь за какую-то человечку?»
– Да… – я и сам не понимал, что со мной. Я пошел против воли самого себя, своей звериной ипостаси… И пришел сюда с мольбой к той, к которой никогда не обращался и в моменты нужды, для спасения своих сородичей.
«Неужели твое сердце, что наравне с драконовым никогда не билось, готово…»
– Помоги! – слушать её речи и давать ответы, на которые я и при желании не мог ответить, не хотелось…
«Я помогу тебе, Волк Серебряной Луны. Но… ты ведь знаешь, что я никогда не делаю что-то просто так?»
– Я отдам тебе свою жизнь…
Я и сам опешил от того, что сорвалось с моих губ. Да, я готов был вновь уйти за грань. Но… Но отчего я сейчас готов променять свою жизнь, того, от кого зависят сотни тысяч жизней, на жизнь этой… девчонки. Человеческого существа?!
Я не знаю. Я опять не знаю ответа. Знаю только одно – я, и правда, готов. И не сожалею о сказанном.
«Твоя жизнь? Мне она не нужна… – Эллиания словно задумалась на мгновение. – У тебя есть кое-что, что я давно хотела забрать»
– Забирай.
«Ты даже не спросишь, что я хочу взять?»
– Ты не заберешь жизни моих щенков, ты не вмешаешься в их жизнь – это главное.
«Ты прав. Я не вмешиваюсь в ваши жизни и не отнимаю их… Ты, действительно, отличаешься от своей матери. Сильно. И это к лучшему…»
– Моя мать давно мертва. Зачем ты говоришь сейчас о ней? – очередная порция гнева волной накатила и тут же исчезла.
«Луанаэль была частью меня. Как и ты. Однако ты прав в своём гневе, душа скоро покинет тело, и даже я не смогу вернуть её обратно. Я принимаю твой… дар. Она будет жить…»
– Спасибо… – это был один из немногих случаев, когда мне было невероятно легко произнести это слово.
«Перед тем как я уйду, хочу добавить…»
Прижав девочку крепче, я вполуха, если такое возможно, когда голос раздается прямо в голове, слушал её.
«Некоторое время её нельзя будет проносить через порталы. Её душе нужно время, чтобы прижиться вновь. И ещё… То, чего ты так давно жаждал, скоро случится. Время пришло, Волк Серебряной Луны. Вскоре ты встретишь свою истинную…»
Вода ярко вспыхнула серебром, когда были произнесены последние слова Эллиании, а я не сразу осознал сказанное ею. В тот момент я прижимал девчонку к себе и думал, как доставить её в безопасное место побыстрее, куда её отвести, и как это путешествие совместить со своими заботами…
И, только когда кроха распахнула глазки, я облегченно выдохнул, а волна радости пронзила сердце.
Совсем скоро я встречу свою истинную! И я более не буду одинок. Всю свою жизнь я был всегда один, смотрел, как другие оборотни встречают истинных… Скоро и я обрету свою. Повстречаю сильную оборотницу, которую признает моя вторая ипостась. И познаю, что такое любовь…
