Измена. Я не вернусь

Глава 18. Алина

Когда мы с Юлей добираемся до офиса Ольги Валентиновны, уже совсем вечер. Мне неловко, а еще дочка канючит. Она устала, хочет есть и домой, и я ее понимаю.

— Юль, я сейчас только с тетей поговорю, и пойдем, хорошо? — уговариваю ее по дороге.

— Я кушать хочу!

Вздыхаю, в ближайшем ларьке-пекарне покупаю булочку. Они там стоят, как крыло от боинга, но здоровье ребенка важнее.

— И пить! — топает моя принцесса.

Приходится купить еще и сок в коробочке, хотя там один концентрат и обычно я такое ребенку не даю. Но выхода нет. Юленька с аппетитом поглощает выпечку, запивая соком, настроение улучшается. К моменту, когда останавливаемся у входа в офис Ольги Валентиновны, Юля уже вполне довольна и сыта. Даю ей влажную салфетку и прошу вести себя прилично.

Проходим к нужной двери, я стучусь, и она тут же распахивается.

— А вот и вы, здравствуйте, Алина. — Ольга Валентиновна замечает Юлечку и с доброй улыбкой обращается к ней: — А это у нас кто?

— Я Юля, а ты?

Округляю глаза и дергаю дочь за руку.

— Вы… — тут же поправляется она. Кошмар, мне так стыдно.

Наверняка вся гамма эмоций отражается на моем лице, но адвокат лишь смеется.

— Да не берите в голову, это же ребенок. Милая девочка. Проходите.

— Простите, мне не с кем было ее оставить, — бормочу.

— Бросьте, — машет рукой, — хорошо, что привели. У меня тут раскраски есть и карандаши. Хочешь порисовать? — спрашивает у Юлечки, и та яростно кивает.

— А единорог есть? — спрашивает с надеждой. — Или пони.

Видно, что Ольга Валентиновна на секунду теряется, а я снова шикаю на дочь. Да что с ней сегодня такое?

— Тут много всего, — достает целую пачку листов и протягивает Юле. — Может, что и найдется, — подмигивает ей.

Дочка усаживается за маленький столик в уголке, увлеченно перебирает листочки, выбирает один, а потом принимается раскрашивать. Мы же проходим к окну и садимся по обе стороны массивного стола. Ольга Валентиновна протягивает бумаги.

— Ознакомьтесь.

Начинаю читать. Судя по всему, это мое исковое заявление в суд о разводе, разделе имущества, определения места жительства ребенка и назначения алиментов. Читаю внимательно, но понимаю лишь часть — все написано юридическом языком. Меня терзают сомнения. С одной стороны, хочется спросить, что все это означает. А с другой — боюсь показаться невеждой. Кусаю губы, не зная, что делать.

— Вам что-то непонятно? — помогает мне адвокат, и я решаюсь.

Задаю кучу вопросов, она терпеливо объясняет. Я постепенно успокаиваюсь — меня явно не считают необразованной дурочкой.

— Простите, что показываю только сейчас, но все слишком быстро завертелось. Я уже отослала документы в суд, и ваш муж их получил, — улыбается.

Значит, Олег знает, что я подала на развод. Наверное, даже к лучшему, что это сделали, не ставя меня в известность. Я бы сомневалась, а он бы тем временем подал сам. И это нехорошо. Как пояснила мне Ольга Валентиновна, кто первым подал в суд из супругов, пользуется большей благосклонностью судьи. Как говорится, кто первый встал.

— Что дальше?

— А дальше будет предварительное заседание. Как минимум, вам назначат алименты на ребенка.

— Как это? Разве не надо ждать развода?

— Нет, алименты назначаются в любом случае. Так что ваш муж должен будет платить независимо от результата.

Вот это и правда хорошая новость. Деньги нам точно не помешают.

— А потом?

— Потом будет сам суд. Но предупреждаю — все это может затянуться. У вашего мужа наверняка есть хороший адвокат. И не один. Они точно будут всеми силами затягивать дело.

— И как быть?

— Я позабочусь об этом, — хлопает меня по руке Ольга Валентиновна, — сделаю все, что в моих силах.

— Нас могут не развести? — ужасаюсь.

— Нет, разведут вас в любом случае. А вот остальное…

— Главное, чтобы развод состоялся, не хочу иметь с ним ничего общего, — буквально выплевываю.

— Это я вам обеспечу, — кивает адвокат, — можете не волноваться. А с остальным будем разбираться по ходу. Доверьтесь мне.

— Хорошо, — отвечаю и правда решаю отпустить ситуацию. Видно, что Ольга Валентиновна свое дело знает. Надеюсь, Олег получит то, что заслужил.

— Вы говорили с мамой, она даст показания?

— Говорила, — отвечаю, вздыхая, — она категорически отказывается. Говорит, что не хочет в этот лезть и чтобы я перестала валять дурака и вернулась к мужу, хотя бы ради дочери. — Смотрю на Юлечку, которая увлеченно рисует, высунув кончик языка. — А я не могу, понимаете?

— Понимаю, — сочувственно кивает Ольга Валентиновна.. — Жаль, конечно, ну да ладно, обойдемся и без показаний вашей мамы.

А я вспоминаю наш разговор. То, как она отзывалась об Олеге и как о Мише, моей первой любви. Олег для нее прямо свет в окошке, а Миша… «Голодранец… не пара… бросил и не вспомнил…» — звучат в голове обидные слова. И вроде как я даже согласна, ведь и правда бросил, но сердце все же сжимается. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы.. А, что толку мечтать. В одном мама права: все мужики — потаскуны. И Миша был таким. Нашел себе новую пассию, и я стала не нужна. Хватит о нем думать.

— Алина, вы слышите? — доносится до меня голос Ольги Валентиновны, и я трясу головой, прогоняя наваждение.

— Да-да, задумалась просто.

— Бывает. — Она улыбается. — Если у вас больше нет вопросов, то это все. Я сообщу, когда будут какие-то новости.

— Спасибо вам.

Зову дочь, но она так увлеклась, что не хочет уходить. Мягко настаиваю, говоря, что ее дома заждалась семья пони. Это ее убеждает. Смотрит на рисунок — не успела раскрасить до конца.

— А можно я его заберу? — указывает на листок, а я бросаю взгляд на Ольгу Валентиновну.

— Конечно, — улыбается она. — Приходи еще, вон сколько рисунков осталось.

Юлечка серьезно кивает, а я не могу сдержать улыбку. Беру дочь за руку, и мы выходим в осенний прохладный вечер.

До дома добираемся уставшие донельзя. Кормлю дочь ужином, и она тут же засыпает, даже уговаривать не приходится. Закрываю дверь в комнату и выдыхаю. Немного посижу и тоже пойду. Устала, но сна ни в одном глазу. А ведь завтра рано вставать.

Внезапно трезвонит телефон. Не успеваю глянуть, кто звонить, поспешно хватаю трубку, чтобы Юлечка не проснулась.

— Ты что задумала, тварь?

Олег. И откуда мой номер узнал. Не отвечаю, настолько растерялась. А бывший муж продолжает орать в трубку:

— Да ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю? Я тебя в порошок сотру, тебе жизни нигде не будет. И дочь отберу. Будешь бомжевать, на мусорках питаться… — брызжет ядом, скатываясь до визга. Эк его проняло. — У меня самые лучшие адвокаты в этом городе! Денег моих захотела? Ничего не получишь, тварь! — зло шипит, но за бравадой я слышу страх. Неужели Олег чего-то боится? Почему так реагирует на иск о разводе? — Тебе ничего не светит, так и знай. Я получу опеку над Юлей, и ты будешь платить на нее алименты.

Ему даже не нужен мой ответ, он просто говорит сам с собой. С тупор проходит, и я тоже начинаю злиться. Но кричать нельзя — за стенкой спит дочь. Так что собираю волю в кулак и тоже шиплю в трубку:

— Значит, так. Учти, что я записываю разговор, будет что предъявить в суде. Твои угрозы, например. И с этого момента все вопросы по иску требую обсуждать с моим адвокатом.

— Да откуда у тебя деньги на адвоката, нищебродка?

— Это не твое собачье дело. А теперь, будь добр, исчезни из моей жизни. Тебя Лизонька заждалась.

Даю отбой и заношу контакт в черный список. Конечно, ничто не помешает ему позвонить мне с другого телефона, но я завтра же снова сменю номер и сообщу его только начальнице, хотя и не хочется, воспитательнице в саду и Ольге Валентиновне. Маме его знать необязательно. Чует мое сердце, что именно она и снабдила Олега моим нынешним номером.