Книги
Глава 4. Алина
Водитель такси звучно матерится на разбитые дороги, но все же доезжает до нужного дома. Останавливается около серой унылой трехэтажки и оборачивается.
— Приехали.
— Спасибо.
Расплачиваюсь и выхожу на улицу. Юленька за мной. Помогаю ей надеть рюкзачок с игрушками, забираю спортивную сумку.
— А мы к бабушке приехали? — любопытничает дочка.
— Да, к бабушке, — сухо отвечаю.
— В гости?
— В гости… — не знаю, как рассказать правду. Да и какую, тоже пока не знаю.
Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь последний раз. Все тот же унылый микрорайон, лишь редкие осенние деревья разбавляют пейзаж. В соседнем здании оглушающе звенит звонок — школа, где работает мама. Надеюсь, ее занятия уже закончились, ключей-то у меня нет. Из дверей выбегает орава ребятни. Они громко хохочут, бросаются осенними листьями, пинают портфели. Дети тоже не изменились за эти годы…
Идем с Юлей к подъезду и поднимаемся на второй этаж. Нажимаю кнопку звонка и жду. Дверь почти сразу открывается.
— Алина? — Мама удивленно округляет глаза.
— Здравствуй, — натянуто улыбаюсь.
— Бабушка, привет. — Юля жмется к моей ноге. Они почти друг друга не знают. Олег нечасто разрешал нам ездить в этот город. А сама мама не любила приезжать в наш «дворец». Говорила, что он на нее давит. Да и некогда ей. Но и нас в гости особо не звала, в жизни внучки участия почти не принимала.
— Проходите. — Она недовольно поджимает губы и пропускает нас в квартиру.
Мельком осматриваюсь. Здесь ничего не меняется уже много-много лет. Ремонт последний раз делался, еще когда отец был жив, а я училась в школе. Мы с мамой никогда не были особо близки, а после смерти отца и вовсе отдалились. Я была папиной дочкой. С отцом я делилась всем, а мама… Она словно выполняла повинность по моему воспитанию. Мол, надо значит надо. И, конечно, всегда знала, как правильно.
Помогаю Юленьке раздеться и разуться и отправляю в свою бывшую комнату поиграть.
— Это что? — Мама кивает на спортивную сумку около двери.
— Вещи, — спокойно отвечаю я.
— Зачем?
Выбора особо нет. Шила мешке утаить не получится, все равно она скоро все узнает, так зачем тянуть.
— Мам, я ушла от Олега, — вздыхаю и буквально выталкиваю из себя. — Мы поживем у тебя какое-то время.
Не спрашиваю, а констатирую. В конце концов, это и мой дом тоже.
— Что ты сделала?
Ее лицо меняется, а взгляд тяжелеет. Как будто возвращаюсь в детство под крыло деспотичной матери. Неприятные воспоминания царапают внутри, но я не позволяю им пробиться на поверхность. Все это было слишком давно, я уже не ребенок. Теперь меня не так просто вывести из себя или заставить что-то делать. Вспоминаю события последних дней и усмехаюсь. Правда, что ли? Но сути дела это не меняет.
— Он мне изменяет, — поясняю зло и прохожу на кухню. Наливаю воды и жадно пью, но остудить пожар в груди не получается. Обида, как кислота, растекается внутри и прожигает насквозь.
— Ты в своем уме? — Мама отнимает у меня стакан и небрежно швыряет в раковину. — Немедленно позвони ему и скажи, что скоро вернешься!
— И не подумаю, — качаю головой и складываю руки на груди. — Не собираюсь я ему звонить.
— Алин, опомнись, — трясет она ладонью перед моим лицом. — На что ты жить будешь? Ребенка растить!
— Работу найду, — огрызаюсь и поджимаю губы. На словах все, конечно, легко и просто. А на деле даже не представляю, с чего начать. Колледж я закончила шесть лет назад, так что диплом, считай, что есть, что нет.
— Какую работу, ты же не умеешь ничего. — Мама не жалеет, бьет словами наотмашь и, как всегда, попадает по самому больному. Никакой тебе поддержки, никакой заботы. Все как обычно. Сколько себя помню, так было всегда. Моей поддержкой и опорой был папа, а мама вечно была недовольна моими действиями, моим выбором. Единственное, что она хоть как-то одобрила — брак в Олегом. И вот к чему это привело.
— Живут же как-то люди, — пожимаю плечами и отхожу к окну. Вид потрясающий. На гаражи. А в детстве мы по ним лазили.
— Живут! И ты живи. Нечего характер показывать, — настаивает она. — Подумаешь, изменил. Забудь и повинись. Скажи, что вспылила, и попроси прощения.
— Прощения? Я? То есть он изменил, а виниться я должна? — фыркаю.
— Ну ведь это ты с ним поругалась! Значит, и прощения просить тоже тебе надо. Поговорите, и все будет нормально. Мало ли что в жизни случается…
— Нормально? Мам, ты в своем уме? Я не буду с ним жить после этого.
Смотрю на нее и не понимаю. Вроде женщина. Должна быть солидарна, а она… Как лучше хочет, но явно не понимает, что для меня не приемлемо такое потребительское отношение. Я не вещь и не игрушка. И не позволю обращаться с собой подобным образом.
— Ой дура, — качает она головой. — Кому ж ты нужна, да еще и с дитем?
— Хватит! — не выдерживаю я.
Разворачиваюсь и ухожу, забираю сумку и скрываюсь в комнате. Ложусь на кровати и поджимаю колени к груди. Дочка увлеченно играет за столом. У нее семья лошадок. Мама, папа и дочка. Незатейливый диалог. Такой милый, что я невольно улыбаюсь.
Как ей объяснить, что наша жизнь больше не станет прежней? Как лишить тех возможностей, что у нее могли бы быть? Имею ли я на это право?
