Книги
Глава 22
Мы лежали на ковре, тесно прижавшись друг к другу, и Лешка скупыми, легкими движениями гладил мое лицо, то обводя кончиками пальцев контур губ, то брови, то вообще вырисовывая одному ему ведомые узоры на коже. И смотрел, смотрел, словно не мог насмотреться.
Я просто растеклась в его руках и затихла, впитывая немудреную ласку, такую домашнюю и почти забытую и знакомую до мурашек. Блаженствовала без единой мысли в голове, пока вдруг не увидела, как его глаза, скользнувшие по моему телу вниз, к животу, наливаются горечью.
Если бы я знала своего мужа хоть самую капельку хуже, я и не заметила бы, как на секунду он крепко зажмурился, как сжались, словно от сильной боли, губы, натянулась кожа на скулах. Уже через мгновение он снова улыбался мне, такой своей, такой Лешкиной улыбкой…
Но я словно мысли его прочла. Он подумал о детях и тут же изо всех сил постарался сделать так, чтобы я этого не уловила. Он до дрожи боялся сделать мне больно, напомнить, разбередить еще свежую рану. А сам в это время прикидывал, с какого места он начнет переворачивать мир с ног на голову, чтобы найти… отыскать, спасти, вырвать зубами у любой опасности.
Господи… дети… Лешенька… бедные мои!
Сердце болезненно сжалось и застучало тяжело, гулко, неровно. Восхитительный дурман встречи схлынул, и я вспомнила, что мне еще предстоит сказать мужу. И точно так же как он просто зашлась от нестерпимого желания утешить, закрыть от боли. Мужчины… они такие сильные, но такие хрупкие на самом деле… как ему сказать, что дети живы, но остались там, в руках эльфа, и я даже не знаю… не знаю, что с ними случилось дальше! Я боюсь об этом даже думать!
Так, спокойно. Спокойно, Наташа, самое главное - они живы. Я в это верю, как ни во что другое. И я знаю, где они, я знаю, что их можно освободить. И он должен узнать об этом как можно скорее, как и о том, что я совсем не та ценная заложница, на которую рассчитывают орки и на встречу с эльфами ехать нельзя!
- Леш… - голос предательски сорвался, а слезы опять потекли сами собой. И вскрикнула от неожиданности, потому что входная дверь затряслась и загрохотала, словно в нее ломились тараном.
- Лош”ехх, открой! - рявкнул тот, кто не прекращал попытки снести дверь с петель. - Срочное сообщение! Прибыл магический курьер от ушастых!
Лешка дернулся и сжал меня так, словно эльфийский гонец сию секунду ворвется в дом и вырвет из его рук едва найденную жену.
- Пошли его в пень, Шош”ехх, - спокойно так сказал муж, а я, вглядываясь в его лицо, ощутила, как сжимается сердце. - Обстоятельства изменились.
- Лош”ехх! - рявкнули за дверью. - Духи унесли твой разум! Открывай! Ушан согласен на любые условия, только бы мы вернули его шлюху!
А вот теперь мне пришлось виснуть на муже, потому что он с рыком рванул к двери, и я точно знала - таинственному стучальцу лучше бы срочно убираться подальше. Спокойный и рассудительный Лешка терял рассудок, если кто-то даже намеком пытался оскорбить его любимую женщину.
Муж еще пару раз дернулся, глянул в мое перепуганное лицо и выдохнул. Успокоился, усадил меня на шкуру, тщательно укутал в какое-то мягкое, теплое покрывало и обычным своим голосом, но все так же через дверь выдал указание:
- В переговоры без моего приказа не вступать. Тяните время. Нам есть чем прижать ушастых и без торговли женщинами. Выполнять! - и это все таким тоном, что за дверью раздался торопливый удаляющийся топот.
А потом мне, вполголоса:
- Не бойся, Кнопка, больше ты туда не вернешься. Я никому не позволю…
- Леш… - перебила я, задохнулась слезами и закусила губу. Сглотнула и решительно посмотрела мужу в глаза:
- Я должна вернуться. Должна, потому что… - он не дал мне договорить. Лешкины скулы затвердели, лицо стало каменным, даже побледнело слегка. Он вдохнул, выдохнул…
- Пока на тебе печать духов, клятва бессильна. Он тебя не достанет. Не бойся, я…
- Леш… я не давала никакой клятвы. Не успела. Орки ворвались раньше, чем он…
Словно натянутая струна лопнула. Муж выдохнул, расслабился, даже улыбнулся:
- Это же прекрасно, кнопка! Это же…
- Леша! Да послушай же! У него остались Катя и Никитка! - я не выдержала и зарыдала, бросившись на грудь мужу, и потому почти не видела, как снова, который раз за этот длинный день застывает от потрясения его лицо.
Не знаю, сколько мы стояли посреди этой юрты обнявшись. Было одновременно так больно, и так яростно-сладко просто прижаться к нему, ощутить его каждой клеточкой тела, и просто реветь, как девчонка, как последняя клюкса, зная, что он будет и дальше обнимать, шептать что-то утешительное, вытирать мне слезы…
- Не реви, дурочка. Все хорошо. Главное, мы все живы, слышишь? Это самое-самое главное. Теперь все будет хорошо. Теперь мы их вернем, теперь… обоих вернем!
- Четверых… то есть больше даже, - невольно улыбнулась сквозь слезы я. Не знаю, почему, но вдруг всей душой поверилось в его слова. В конце концов, Лешка никогда в жизни меня не подводил!
- В смысле? - удивился муж.
- Найда тоже здесь, и вышла замуж. За восьмерых мохнатых крокодилов, каждый ростом с коня.
- Нормально, прокормим, - тут же заверил муж. - А еще Катерина… - Тоже замуж вышла? - ох, он даже не знает, насколько его шутка попала в цель! - Ага… и даже ребенка успела завести, - я слегка втянула голову в плечи и приготовилась.
- Что-о-о?! - взревел воинственный орк, резко сжимая меня в объятьях от полноты чувств. Но я только пискнула и он мгновенно отпустил меня, а сам заметался по комнате, хватая впопыхах разбросанную по полу одежду.
- Едем! Сейчас же! Мудрые откроют проход! Я убью эту гниду, если он хоть пальцем еще прикоснется… Я его сразу убью! Не дожидаясь!
