Обман

Глава 2

Домой Алекс вернулся ближе к полуночи. У него не было желания возвращаться в этот полупустой холодный особняк, который он имел несчастье называть своим домом. Но и засиживаться за карточным столом или выпивкой герцог также не горел желанием. Алекс владел лондонским более пяти лет – ровно с тех пор как умер его отец, но жить в нем стал только два года назад. Не покидал его даже по окончанию «Сезона», когда вся знать разъезжалась по своим загородным имениям. У него не хватало силы духа вернуться в свое родовое гнездо Хогарт - мэнор. Смотреть в глаза прославленным гордым предкам на портретах в картинной галерее и не терзаться чувством вины, оправдать себя за свой постыдный поступок Алекс не мог. Слишком тяжело было осознавать, что на нем их род закончится. Он был последним герцогом Хогартом.

Так сложилось, что у него не было ни братьев, ни сестер, ни даже кузенов. Пожалуй, во всей Англии не нашлось ни одного бы именитого семейства, не состоявшего в той или иной степени родства друг с другом за исключением Хогартов. Дурная привычка жениться на иностранках и повышенная смертность детей в младенческом возрасте привели род к таким печальным последствиям.

Матерью Алекса была теплолюбивая итальянка не знатного происхождения, но свет закрыл на это глаза, поскольку она недолго пробыла герцогиней – скончалась сразу после родов. Алексу было три года, когда отец женился во второй раз. Опять же на иностранке. Старый герцог был страстным путешественником и его вторая жена, некая русская княжна которую Алекс так никогда и не увидел, разделяла страсть супруга. К сожалению, она умерла где-то в Румынии, так и не дав жизни его младшему брату. Отец вернулся домой с твердым намерением вести оседлую жизнь в поместье и наконец-то заботиться о своем единственном наследнике. Когда Алекс отправился учиться в Итон, герцог женился в третий раз. Новой мачехой мальчика стала англичанка. Леди Агнесс было далеко за тридцать, с отцом они жили тихо и мирно, не покидая пределов Англии. Спустя семь лет счастливого брака герцог скончался. Впрочем, для Алекса это не было трагической неожиданностью. Его отцу было за семьдесят, и в последние годы жизни он часто и подолгу болел.

После похорон Алекс несколько сблизился с мачехой. Женщина она была образованная, интересная, при жизни отца и после относилась к нему с глубоким уважением. Выдержав положенный срок траура, вдовствующая герцогиня с головой окунулась в прелесть светской жизни. Но Алекс ее не осуждал. Во всех отношениях леди Агнесс была достойной женщиной, всего за один сезон она стала одной из самых влиятельных дам лондонского общества и патронессой Альмака. Малейшее неодобрение с ее стороны чьим-то легкомысленным поведением и с репутацией юной дебютантки покончено. Протекции вдовствующей герцогини Хогарт искали многие матроны, мечтая выдать своих дочерей дебютанток за ее пасынка.

С мачехой Алекс не виделся около двух лет. Со дня своей женитьбы на Теофании.

И вот в своем кабинете, где она намеревался провести остаток ночи, как всегда когда его жена имела наглость проживать в его доме, он нашел ее восседающей в его любимом кресле и я явно уже давно его поджидавшую. Она нетерпеливо постукивала пальцами по подлокотнику кресла.

«Бедняга Фрэнк» - успела мелькнуть мысль у Алекса, прежде чем его супруга бесцеремонно заявила ему:

- Я еде за границу и мне нужны деньги!

- Ваше месячное содержание, мадам, составляет довольно солидную сумму, - герцог прошелся к камину и встал около него, опершись плечом о каминную полку. Сложив, руки на груди, равнодушно наблюдал за молодой женщиной. Небрежно бросил: - Выплачивать вам сверх того я не намерен.

- Солидная сумма?! – презрительно фыркнула она, задетая отказом. – Жалкая подачка! Старуха Блессингтон и то получает больше на свои булавки!

Очередной раз ее безмерная грубость, отсутствие уважения к другим покоробила Алекса. За два года он уже должен был привыкнуть к ее хамоватой манере выражаться, но никак не получалось.

- Вам-то откуда известно, какую сумму получает жена маркиза? Сомневаюсь, что она поделилась этим с вами за чашкой чая в своей гостиной?

На его сарказм Теофания, театрально изображая скорбь, тяжело вздохнула и сказала:

- Благодаря вам, мой милейший супруг, меня на чай благородные дамы не приглашают. За два года я ни одного приглашения, ни в один в популярный салон не получила. А это обидно, знаете ли.

Затем на ее лице проступило то самое ненавистное Алексу выражение, от которого у него тошнотворным чувством сводило внутренности. Ее брови взметнулись вверх, а глаза сощурились как у кошки. И улыбочка такая…дьявольски мерзкая заиграла на ее губах. Он точно знал, что она сейчас скажет ему и да поможет ему Бог! Желание удавить ее собственными руками становилось просто непреодолимым, когда она вот так на него смотрела.

- Зато маркиз Блессингтон не возражал поболтать со мной…, - протянула Теофания, - в постели он становится таким словоохотливым, - и она гортанно рассмеялась. Вальяжно раскинулась в кресле, с дерзким вызовом взирала на него. Закинула одну ногу на подлокотник и, оголив ее до подвязки чулок, Теофания зазывно покачивала ею, намеренно провоцируя герцога.

Окинув ее гадливым взглядом, Алекс поднял глаза на ее лицо и равнодушным тоном спросил, отбрасывая манерную речь в сторону:

- Это было до того, как ты клялась Фрэнку в вечной любви или уже после?

Опять эта мерзкая улыбка на ее губах:

- Конечно же, после. Играть с одним олухом слишком скучно.

- Сколько ты хочешь, чтобы сказать тоже самое Фрэнку?

Глаза Теофании алчно сверкнули:

- Зависит от того, сколько ты готов выложить ради своего друга.

Алекс отошел к письменному столу, выдвинул один из ящиков и достал чековую книжку, придвинул чернильницу. Вписал сумму, поставил размашистую подпись, и вырвал бланк, попутно наблюдая смену эмоций на красивом женском лице. Когда он передал ей бумагу, то зловеще предупредил:

- Только посмей уехать, не поговорив с Фрэнком!

- Обижаешь, дорогой. Я всегда держу свое слово.

Взгляд Алекса испытующе заскользил по ее лицу, отмечая признаки лукавства. Странно, хоть он и презирал ее, но в душе он все еще испытывал тоску по тому обманчивому образу, который она сумела создать до их свадьбы. Как любая куртизанка она с легкостью угадывала, что именно хочет видеть в ней мужчина, и давала ему это. Алекс иногда со страхом думал, что если бы она продолжала играть с ним, то он до сих пор любил бы ее.

Утром следующего дня Теофания уехала. Провожая взглядом ее удаляющийся дорожный экипаж, Алекс облегченно выдохнул. Как от тяжелой ноши на сердце избавился.