Книги
- Так и будут камеры и посты ДПС по всей трассе? - спрашиваю Семена, когда, наконец, оживленное место с Крысом остается далеко позади.
- Нет, уже в Воронежской области этого добра будет немного.
Разматываю маскирующий шарф и устраиваюсь поудобнее. Пора приходить в себя. Семен включает радио-волну для автомобилистов и иногда подпевает. И я начинаю тихонько мурлыкать, а потом – тоже пою в полный голос простые, понятные старые песни.
Так и едем в свое удовольствие, пока опять не вижу впереди сине-красные огни - мобильный заслон. Полосатая палочка указывает нам съехать на обочину. Переглядываемся с Семеном. Это точно за мной, - сразу думаю, леденея.
Судорожно соображаю, что сделать – опять обмотаться шарфом, сделав вид, что зубы болят? Медицинскую маску надеть? Потихоньку выскользнуть через пассажирскую дверь, как только фура полностью остановится?
Водитель качает головой, считывая мои мысли:
- Не стоит, просто сиди смирно. Если что – ты моя племянница, и я тебя никому не отдам.
Он не пытается устроить гонки, свернуть на грунтовку или выкинуть что-то еще, а спокойно паркуется.
Сотрудники ДПС так же хладнокровно и без суеты проверяют его документы, почти не обращая внимания на меня, и не пытаются залезть в кузов. А я уже себе надумала…
Получается, Крыс не использует в полной мере свои служебные возможности. Наверное, это означает, что он преследует меня неофициально, без санкций, ордеров и так далее. А значит – да пошел он!
- Ну, вот, а ты боялась, - улыбается Семен. – Не всегда гаишники ловят именно тебя.
Возвращаемся в поток автомобилей. Фура едет мягко, но мощно, скорость совсем не ощущается, сотни километров отсчитываются как десятки. Водитель мне точно попался первоклассный, я уже много чего полезного для себя подсмотрела у него. Постепенно оживаю.
Чем дальше еду, тем сильнее чувствую уважение к самой огромной на свете стране. Я обожаю движение, во всех видах. Меня воодушевляют бескрайние просторы, раздолье, свобода; люблю все большое. И хороший асфальт.
Когда камеры сделались редкостью, началось другое – холмы. Виды с них открываются восхитительные, такая перспектива, хоть садись на обочине и картину пиши. Но при первом спуске я сначала вытаращила глаза, а потом их зажмурила, стараясь только не закричать и радуясь, что не я сейчас за рулем. Ощущение – сейчас взлетим, хотя едем, разумеется, не на нейтралке. У меня даже уши заложило.
На подъеме Семен жмет в самый пол педаль газа на пониженной передаче, и фура нехотя вползает на вершину. В поезде такого экстрима точно не испытать. И это сейчас еще дорога более-менее расчищена. А если снегопад или гололед?! Как тут ездят?! И страшно, и интересно.
На вершине холма останавливаемся проверить, как там мой джип. С ним все нормально, «стреножен» на совесть. Наше движение вверх-вниз, как американские горки, повторяется много раз. А потом идут бесконечные степи и небольшие перелески.
От нечего делать, я решаюсь рассказать понимающему человеку еще кое-что о себе. Например, про детское креслице и подушки безопасности, которые спасли меня в автокатастрофе, в которой погибли мои родители.
Я была надежно пристегнута и даже ничего себе не сломала. Меня только зажало так, что не вылезешь. И я видела все-все, что происходило в машине, бесконечно долго, и иногда и сейчас еще вижу это в кошмарах.
Вздыхаю, обхватывая себя руками, и говорю:
- После этого, наверное, у меня и появился страх одиночества.
- Это ты-то боишься быть одна? – улыбается Семен, плавно работая рулем. – Похоже, ты наговариваешь на себя, дочка. Или ты джип за компанию считаешь?
Я удивляюсь его простым словам и понимаю: а ведь он, пожалуй, прав! «Все, что нас не убивает…» - это тоже меня учил повторять дедушка.
- Я вообще-то долго боялась садиться за руль, - делюсь. - Когда видела пешехода рядом с дорогой, даже далеко впереди, мне казалось, что он обязательно попадет под колеса моей машины. А ездить очень хотелось. Поначалу, перед тем, как тронуться, приходилось каждый раз уговаривать себя, что никто и никогда специально не собирается автомобилем причинить боль другому человеку. Это было как ритуал, без которого у меня тут же начиналась паника во время движения.
- Да, натерпелась ты, - сочувствует Семен. - Но, раз все-таки управляешься с машиной, значит, все прошло. Мало ли кто из нас чего боялся в детстве! Я, вот, к примеру, боялся собак. До жути, цепенел прямо. А потом как-то незаметно перерос свой страх. Сейчас у меня есть овчарка во дворе. И одна из моих радостей жизни – это то, как она меня встречает из рейса.
Просто буря собачьего восторга. Приятно, но конечно, не заменит близкого человека рядом. Человек - существо социальное и все время ищет свою пару, пока не найдет, - Семен задумчиво трогает тонкий золотой ободок на безымянном пальце правой руки и рассказывает мне о своей жене и двух дочерях.
Вот в таких беседах проходит у нас этот длинный день. Перекусываем на заправках. Переночевали на стоянке для дальнобойщиков, в кабине, установив кузов воротами вплотную к заду другой фуры, чтобы точно ночью никто не влез ни в одну из двух машин. С рассветом колеса катятся дальше. Считай, пол страны с севера на юг проехали, но я хочу еще.
Перед поворотом на Горячий Ключ, где наши пути разойдутся, Семен интересуется:
- Так куда тебе нужно ехать?
- На Туапсе и дальше.
- В Сочи, что ли?
- Почти. Боюсь, на карте этого места нет. Там еще разбираться надо с дорогой, так сразу и не объяснишь.
- Ты, главное, не спеши и не горячись, дочка, - говорит он, убирая в карман деньги. - Дорога суеты не любит. И учитывай, что любой уклон потянет машину вниз.
Мы обменялись номерами телефонов. Несмотря на оплату – он взял только половину предложенной мной суммы – расстались настоящими друзьями.
О зиме здесь напоминают только узкие полоски грязного снега в тенистой части построек. И сильный ветер, который в холодное время года дует почти всегда.
Семен уехал прямо - на Краснодар; по всему чувствуется, что столица края уже близко. А я, прежде чем свернуть налево на большом плавном перекрестке, который уже немного виден, стою на территории заправки. Запасаюсь едой и питьем, чищу перышки и достаю из фольги телефон.
Он даже не разрядился; похоже, этот способ можно использовать и в других случаях. Не успеваю просмотреть, кто звонил за последние сутки, как вдруг входящий – от Семена. Принимаю.
- Анют, знаешь, что, то есть кого я только что видел? – спрашивает.
У меня почему-то сразу ноги задрожали, и сердце пропустило удар, и кровь в лицо бросилась; хорошо, что в этот момент я сидела. Наверное, я также издала какое-то восклицание, потому что слышу в трубке:
- Ты правильно подумала: черного «корейца», кроссовер с номером восемь-восемь-восемь. И здоровенного качка возле него.
Нащупываю в сумке бинокль дрожащей рукой, решая – смотреть или не смотреть. Увидеть перед собой Крыса, даже через окуляры – то еще удовольствие. Семен, словно зная, что я делаю, говорит:
- Машина стоит позади мобильного поста. Если бы я специально сверху не высматривал, и не заметил бы.
Стону. Снова этот предатель, мерзавец, подлец! Даже не в своем Московском регионе, а на другом конце страны. Вот же упрямый! И как он смог обогнать нас, что мы его не заметили? Возможно, когда мы спали.
А он, выходит, не спал. Такая упертость – это уже почти что диагноз, болезнь. Мне снова делается жутко. Только начала про него забывать, успокоилась. Хочется сбежать. Но куда уж дальше, уехала за тысячу километров! Нигде от него нет спасения.
Вдруг меня осеняет: а может, он вовсе не догоняет меня, чтобы схватить, а, наоборот, следит, к кому я еду?!
