Книги
Рыночная площадь кишела жизнью. Со всех сторон на уши давил то скулёж попрошаек, то галдёж торгашей, которые обсуждали свежие слухи и зазывали народ. Их перекрикивали рабочие с гружёными телегами, гнавшие всех со своего пути. Кто-нибудь нет-нет, да норовил задеть Хейда локтем, толкнуть, отдавить ногу. Худшее место в мире. Вдруг мимо пролетел рослый мальчишка; Хейд едва успел отскочить в сторону, иначе его повалили бы в грязь, а вот торговка орехами зазевалась и села задом в лужу. Под её ругань трое детишек помельче кинулись к прилавку, нагребли в карманы жареных каштанов и растворились в толпе, оставив торговку и подоспевшего констебля в дураках. Хейд мог схватить хотя бы того, первого, но не стал вмешиваться. Не его дело. Каждый выживает, как может.
В центре рынка был установлен помост: в праздничные дни на нём выступали артисты «Фестиваля чудес Мугнус», в серые будни вешали преступников, обычно таких же воров, как сам Хейд. У ступенек болтался щуплый мальчуган в пиджачке с заплатками и повязанным на шее синим галстуком. Он подчёркнуто небрежно курил папиросу и выдувал дымные кольца, так увлёкшись, что не сразу заметил Хейда рядом с собой.
— Доброго дня, дядечка! Не желаете купить свежий номер «Голоса Дарнелла»? Всего два шиллета! — газетчик улыбнулся, сверкнув желтоватыми зубами. Хейд без лишних слов протянул ему завёрнутые в бумагу папиросы. Мальчишка достал одну, глубоко вдохнул запах табака и прикрыл глаза.
— Годные, — одобрил он. — Сейчас все на шухере — этой ночью хлопнули приближённую. Рейды прочёсывают злачные места от Ахерона до Тараска, все лавочки закрыты. Ближайшие пару дней к скупщикам можете не стучаться.
— Есть догадки, кто виноват?
— Беззаконники, Курьеры, даже Левиафанов притянули. Ещё сами не определились, кого сделать козлом отпущения. Все сидят тихо по углам, чтоб этим самым козлом не стать. Подробности можете прочитать в газетке, — мальчишка хлопнул по полупустой сумке, перекинутой через плечо. — А заказик-то забирать будете? Сестра давно всё сделала, я вас ещё вчера ждал.
— Прости уж, чересчур напряжённый вечер выдался.
Газетчик порылся в сумке и достал нечто, завёрнутое в ткань и обвязанное бечёвкой. В качестве поощрения Хейд купил выпуск «Голоса Дарнелла», пусть мелкий засранец и задирал цену вдвое.
— Будь здоров, Игнат. Не кури так много.
— И вам не хворать, дядечка. Принесите как-нибудь ещё таких папиросок.
Сорок не подозревали в убийстве. Хорошо. Даже замечательно. Конечно, всё могло поменяться в любой момент — Хейд ни на секунду не забывал о потерянном баллончике с газом. Рассказ Счастливчика до сих пор крутился в голове; всё-таки стоило побольше узнать о заказах на Дар, и был на примете человек, который мог помочь. Пришлось вернуться в библиотеку, но на этот раз Хейд вошёл не через парадный вход.
Астральная башня центральной библиотеки возвышалась над домами и отбрасывала на стены солнечные зайчики. Изящное сооружение из стекла и металла, оно оживало благодаря заумной системе рычагов и паровых поршней, раскрывая крышу, как цветок лотоса. Увы, за механизмом давно не ухаживали, и вот уже два поколения дарнеллцев не видело башню в раскрытом состоянии. Утерянное чудо, но не позабытое — Хейд весь продрог, пока сидел на стальном каркасе. Согрев дыханием пальцы, он отбарабанил по стеклу условный стук: три раза по два. В башню можно было пробраться гораздо быстрее, но сейчас он заявился как гость, а не вор. Компанию ему составили вороны: те расселись на трубах, карнизах и уличных фонарях. Десятка три, не меньше.
Терпение кончалось. Хейд постучался в последний раз. Не откроют — уйдёт, и без того хватало дел на сегодня. Он хмурился своему отражению, и тут заметил краем глаза нечто странное. Резко оглянулся. Вороны, крыши, сонная малолюдная набережная — всё как обычно, но что-то в этой картинке цепляло, казалось неестественным. Птицы. Они смотрели на Хейда, неотрывно, застыв маленькими угрюмыми гаргульями. Все три десятка. Хейд и сам застыл, не зная, что делать: спасаться или бежать с покаянием к адептам Духовного судии. Он заколотил по окну кулаком, от чего оно утробно завибрировало. Обернулся с опаской, не желая оставлять птиц без присмотра — а те занимались обычными вороньими делами и забыли о существовании напуганного человека.
За стеклом хоть что-то произошло: рука раздвинула листья зелёной изгороди, и к окну вышла сонная девушка в ночнушке до пола. Она открыла створки и замерла ненадолго — прислушивалась.
— Ты ведь в курсе, который час? — грубым тоном поинтересовалось юное создание, поправив кардиган на плечах.
— Слушай, я… — начал Хейд.
— А ведь я не раз и не два предупреждала: если хочешь заглянуть, то только после обеда!
— Айлин…
— Но «Я же сэр Эгоистичная Жопа, я не буду думать о проблемах простых смертных»!
— Скорее, сэр Очень Занятой и Уставший. А ты мисс Не Умею Следить за Своим Языком. Откуда таких выражений набралась?
— От Нессы. Она часто так тебя называет.
Хейд осмотрелся: вороны почти разлетелись. С чего только разнервничался... теперь что, каждой тени бояться?
— Пусти уже, сама ведь замёрзнешь и меня засветишь.
Айлин закатила глаза и скрылась за густой листвой — по всему периметру башни была разбита оранжерея, которая прятала юную жительницу от ненужного внимания. Позёвывая, она ушла к огромному столу, заваленному кипами бумаг, мотками ниток, грязными жестяными тарелками и стаканами. К нему был приставлен удобный диванчик, на котором Айлин часто спала, когда ленилась спускаться в свою комнату.
— Давай, старик, выкладывай, чего пришёл, — Айлин забралась с ногами на диван, зябко кутаясь в кардиган. Сесть рядом с ней сейчас не получится — прогонит, а других мест и нет, кроме стола. Хейд расчистил для себя угол, он старался не смотреть на объедки и мусор, иначе жуть как хотелось немедленно навести порядок. Пришлось сдерживаться. Он всё ещё гость, прямо сейчас — нежеланный.
— Будто мне нужен повод тебя навестить.
— Ты же за два месяца не нашёл минутки заглянуть, — Айлин скрестила на груди смуглые руки. Сердитый воробушек, готовый заклевать любого, кто сунется.
— И нет мне за это оправдания. Зато я пришёл не с пустыми руками, надеялся тебя порадовать, — немного ласки и заботы в голосе, и нужный эффект достигнут. Айлин ещё строила из себя обиженную, и ей было на что обижаться, но Хейд видел: его почти простили. Всегда срабатывало.
— Чего ты там притащил? — фыркнула Айлин, а пальчики-то терзали край кардигана. Хейд нарочито долго копался в сумке, хотя свёрток, прихваченный на рынке у Игната, лежал прямо под рукой. Дождавшись, пока Айлин начнёт кусать губы от нетерпения, он положил подарок ей на колени. Та тут же вцепилась в него, погладила и пощупала со всех сторон, даже уткнулась носом.
— Это… — по привычке хотел пояснить Хейд, но Айлин резко вскинула руку.
— Дай сама угадаю! Это… — чтобы убедиться, она пощупала ещё пару мест, — кошка! Ну? Права же?
— Это енот.
— Неужели? Врёшь, старик! Смотри, вот — острые ушки, — Айлин быстро нащупала уши и подёргала их. — Пушистый хвост. Четыре лапы. Длинная шерсть. Узкая мордочка. Кошка!
— И всё-таки это енот, — Хейд коротко рассмеялся и пересел на диван.
Айлин — чудесный ребёнок, пусть и пытается копировать Нессу как единственный пример для подражания. Не сломалась даже после слепоты, внезапно поразившей её в девятилетнем возрасте — за это Хейд в глубине души ею восхищался. Окажись он сам на её месте… Хотелось бы уделять ей больше времени, но у Хейда каждый день был расписан буквально по минутам, забитый безмерно важными делами. Совмещать две жизни в одной не так-то просто.
— Этой ночью город сильно шумел, — Айлин прижалась щекой к плечу Хейда. Она любила чувствовать человеческое тепло рядом, Хейд же — с точностью наоборот, но от девочки никогда не отстранялся. Живя в непроглядном мраке, она чувствовала себя спокойнее, когда знала, что в этой тьме не одна. — Буря гремела, а потом гремели люди. Ночью они заходили греметь в Гнездо, Несса с ними долго ругалась. В итоге она не зашла ко мне ни вчера, ни сегодня. Что-то плохое случилось? Ты знаешь? Ты говорил с ней?
— Убили человека. Законники весь город на уши поставили, — Хейд приложил много усилий, чтобы не дрогнул ни единый мускул, не говоря уж о голосе. Один неровный вдох мог выдать его с потрохами. К сожалению, ему было не привыкать водить за нос даже Айлин.
— Важный, видимо, человек погиб.
— Не переживай, Дарнелл не первый раз так штормит. Скоро все успокоятся.
— А я бы этого не хотела, — задумчиво протянула Айлин, водя пальцем по шву на рукаве пиджака. — Если Сороки перестанут ходить в Гнездо, может, у Нессы появится больше свободного времени, которое она проведёт со мной.
Таких щекотливых тем Хейд старался избегать, потому молча пригладил её волосы, тонкие и мягкие, как пух. Вскоре Айлин расслабилась, её дыхание стало глубже. А вот и удачный момент для собственных вопросов.
— Айлин, — позвал Хейд. Та ответила недовольным «Гмн?». — Поможешь с одним маленьким дельцем?
Айлин отпустила его руку и понуро отстранилась, потирая след от пиджака на щеке. Буркнула: «Что ж, я этого ждала», но ей не хватило боевого запала вновь состроить «раздражённую Нессу».
— Я пришёл к тебе не только из-за этого, — поспешил добавить Хейд. — Хотел занести подарок, и…
— Давай ближе к делу, старик, — перебила его Айлин и сползла с дивана, разминая затёкшие конечности. Руки-ноги у неё были тонкие, как веточки, телом — плоская и тощая, на пару голов ниже энлодской девочки тех же четырнадцати лет. Молочно-белые волосы торчали в стороны взъерошенными перьями. Айлин в этой башне — ну точно птичка в стеклянной клетке. Закончив разминаться, она безошибочно нашла на полу графин с водой и полила ближайшие кусты: сначала нащупывала листья, по ним двигалась ниже по стеблю, пока не натыкалась на землю в горшке. Зная наизусть каждый уголок своего жилища, она могла обходиться без помощи в повседневных делах. Наоборот, страшно оскорблялась: «Слепая, но не безрукая же».
— Ты всё ещё помогаешь Нессе шифровать заказы для лотереи, верно? — Хейд решил начать издалека. Со стороны кустов раздалось «Угум». — Есть один странноватый заказ, из совсем недавних. Расшифровывался по книге Конана Рикко…
— Старик, Несса столько заказов шифрует, ещё и поздно ночью. Мне совсем не до того, чтобы что-то из них запоминать. Да и не всегда она зовёт меня помогать, — хоть Айлин и любила перебивать, но сейчас её слова прозвучали слишком поспешно, даже нервно. — Проблемы с заказом? Расшифровать не смог? Это тебе выпало, или кто-то попросил помочь?
— Уже неважно, — отмахнулся Хейд. Он так надеялся обойтись малой кровью — вдруг Айлин что-то слышала от Нессы, что-то запомнила… Похоже, всё-таки придётся навестить Майру. Но не скрутит ли ему руки, не заткнёт ли глотку очередной приступ? Может, попробовать написать записку? Должен же быть способ выкрутиться!
Вдруг в лицо брызнула холодная вода. Хейд вытер глаза рукавом и ошарашенно уставился на Айлин.
— Ну и пошёл вон тогда! — крикнула она. Опустевший графин стукнул о стол, сама Айлин убежала на нижний ярус, в свою комнату. Споткнулась на первой ступеньке, но, сохранив равновесие, гневно фыркнула и скрылась. Где-то внизу хлопнула дверь. У Нессы и Майры в возрасте Айлин характеры были ещё невыносимее, но вода в лицо — явный перебор. В подобные моменты всегда возникала мысль: «Вот если бы я её воспитывал…» — но Хейд никогда не позволял себе её развить. Пора уже смириться с последствиями единственно возможного выбора.
Что ж, если утро не задалось — весь день наперекосяк. С усталым стоном Хейд откинулся на спинку дивана, разглядывая стеклянный купол над головой. Вороны так и сидели рядом, да посматривали на вора в ответ. Нет уж, второй раз он на это не поведётся. В мыслях крутилось множество планов на сегодня, да только где взять силы чтобы встать с дивана? Всё из-за недосыпа, но сон — не вариант, а значит пришло время сменить маску.
Посреди города стоял маяк, с виду бесполезный: слишком маленький, слишком далеко от моря, границы которого раньше были совсем другими. Приезжие всегда удивлялись, когда видели над дверями маяка вывеску паба «Последний полёт аиста», а завсегдатаи знали, что в этом месте подают самое вкусное пиво на восточном побережье. «Аист» славился не одним алкоголем. Только здесь можно было выпить чернильный кофе, выращенный на землях Ашвайлии — потерянной для Хейда родины. Его ввоз давно запретили, но с помощью смекалки и капельки удачи повезло урвать кусочек родного края практически бесплатно. Причём без всякого воровства. Со стороны Хейда, по крайней мере.
Ближе к полудню в «Аист» заявился не вор Хейд из рода Мортов, а работник бюро добрых услуг Фелис Харисонн, как было записано во всех официальных документах. Зоркий глаз бармена сразу же приметил гостя:
— Фелис, почтенный мой, как ты вовремя! Мои мысли стали дорогой, которая привела тебя сегодня в паб. В подсобке лампочка вот-вот споёт последнюю песню, глянешь своим мудрым глазом, что да как? — с улыбкой прогудел шин: человек-гора с тёмной, как сажа, кожей, густыми усищами и зататуированной до самых ушей лысой черепушкой.
— Увы, увы, мой друг! Не гневись, Ардашир, но дорога вышла гадкая. Спина моя сгибается от навалившихся бед, — в тон ему ответил Хейд и бросил невыносимо тоскливый взгляд. В годы попрошайничества часто срабатывало.
— Собачий хрен тебе тогда, а не кофе, — сразу же сдулся Ардашир и начал демонстративно протирать стойку от пролитого пива. Хейд перехватил ладонь и сунул под неё перстень так, чтобы никто не видел. Лицо бармена переменилось: кольцо то было ключом, и с ним не стали бы расставаться просто так.
— Только не говори, что решил последовать за Соловьём. Петля — ошибочный путь, дружище. Твоё солнце ещё далеко от заката, — взволнованно прошептал Ардашир.
— Не хорони раньше времени, — Хейд хотел улыбнуться, но из-за шрамов вышла некрасивая ухмылка. — Просто залягу на дно. Возможно, надолго. Пусть оно у тебя побудет, если… случится что. Всё равно я в убежище Соловья уже несколько лет не заглядывал.
Ардашир накрыл перстень тряпкой и убрал под стойку. Он отошёл в подсобку и вскоре вернулся с кружкой, закрытой плотной крышкой, чтобы запах содержимого не чувствовался так явно.
— Прощальная порция за счёт заведения, — будничным тоном сказал он и поставил кружку перед Хейдом.
— Да благослови Квадранта твою доброту, — со смешком сказал Хейд и уселся в тихий уголок, где он привлекал меньше всего внимания.
Вкус у кофе был отвратительный, но только это пойло помогало Хейду взбодриться, с его-то ненормированным режимом. Скрывшись за здоровенной кружкой, он вглядывался в лица посетителей. Любой из них может внезапно подскочить и заковать его в наручники, но всем было плевать на маленького человека в тёмном углу. Пока его портрет не красуется на листовках по всему городу, а имя не кричат на радиостанциях — всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо…
— Фелис? Фе-елис! Клара рада тебя видеть. Как жизнь? Выглядишь не очень, осунулся весь. Приболел, бедненький?
Плечи Хейда окаменели, стоило почувствовать чужие руки на них. Под бок села миловидная женщина с копной белых кудряшек и усыпанным сероватыми веснушками лицом. Её возраста Хейд не знал, она и сама его не знала. Клара Беннет. Чудачка, живущая в «Аисте», и оплачивающая крышу над головой единственным доступным ей способом.
— Жив и ладно, а сама как? — для неё Хейд выбрал один из самых дружелюбных тонов в своём арсенале, но руки с плеч всё-таки убрал.
— Замечательно! Клара познакомилась с прекрасным мужчиной, ты бы видел его, Фелис. Высокий, сильный, ласковый, такой котик. Моряк! У Клары никогда не было моряков. Он обещал увезти Клару в другие страны, представляешь?
— Клара. Клара, послушай меня. У тебя каждые выходные бывают моряки. Тебе опять голову запудрили, не будь дурой.
Клара залилась смехом и утёрла выступившую слезу. Кудряшки тряслись от каждого поворота головы, платье с рюшами задралось опасно высоко, когда она по привычке закинула ногу на ногу, оголив чулки.
— Клара так хочет уехать отсюда, милый Фелис. Котик рассказывал Кларе о далёких странах. Он обещал увезти её туда, представляешь? Расскажи, Фелис, расскажи и ты о своей стране. Клара помнит, что ты задолжал ей интересную историю. Если расскажешь — Клара поцелует тебя в щёчку.
Она смотрела так доверчиво, как ей отказать? Даже Хейд не знал. Он задумался, вспоминая истории из библиотечных книжек.
— Ты боишься птиц? По преданиям дейхе, их зовут глашатаями смерти. А перья, — будто из воздуха, Хейд изящно достал воронье перо, — привлекают умерших. Мой народ тоже уверен, что у смерти нет единого лица. Если ты прожил достойную жизнь, то душа седлает птицу и улетает к небесному морю, на службу Всевидящему хану, — он указал кончиком пера в сторону открытого окна. — Глянь туда. Видишь стаю ворон? Только представь, что на одной из них сидит твой дальний родственник и ждёт, когда ты умрёшь, чтобы забрать с собой.
Клара ни на секунду не отрывалась от глаз Хейда, застыв, как фарфоровая куколка. Он не оставлял попыток вырвать свою знакомую из летающих замков. Обычно помогали жуткие рассказы: Клара пугалась, иногда обижалась, но к следующей встрече все обиды забывались начисто. Хейд давно смирился с мыслью, что однажды чудачка не вспомнит и его.
В этот раз всё пошло не так. Наоборот, к Кларе вернулся тот вдохновенный вид, с каким она обычно несла бессвязную чушь.
— А Клара видела! Стая птиц, таких чёрных, таких мрачных, и серокожая всадница с птичьим черепком на голове. Светила полная луна, Клара смотрела в своё окошко и видела, как они пролетели над рекой и мостами. То была душа? Да? Как думаешь, милый Фелис, когда Клары не станет, она сможет перелететь моря и океаны? — она вдруг вскочила и раскинула руки, желая объять весь мир: — И будут её ждать на двух синицах папенька и маменька, а на воробье — братец. И ты, милый Фелис, присоединишься к нам на граче, и улетим мы к тебе на родину, и увидит Клара твои рассказы воочию. Никаких маяков и подвалов, одно небо, солнце, звёзды…
— Моя прекрасная Клара, заткни уже свой рот! — зычно рявкнул Ардашир. — Иначе в кладовке запру, дура крикливая!
Клара послала усачу воздушный поцелуй и улетела навстречу своей очередной самой большой любви. Ардашир с недовольной гримасой натирал стаканы: его Клара откровенно бесила, но при всех своих странностях уж больно хорошо та раскручивала «котиков» на выпивку.
В пабе тем временем творилось небывалое оживление: тощий степняк с рыжей козлиной бородкой собрал вокруг себя чуть ли не всех посетителей. Хейд приметил парочку знакомых воров, каких-то моряков и работников бюро в однотипных комбинезонах. Раздался возглас: «Давайте по одной!» — и под всеобщее ликование у Ардашира и его работниц прибавилось забот.
— Экий вы, мийстер, неверующий! — послышался возглас рыжего фокусника. — Устроим спор! Вы же человек не подставной, не из моих «подпевал», как вы там выразились, верно? Так давайте проверим всё на вас. Любите фокусы? Покажу один из любимых. Если будет больно, то отдам все вырученные за сегодня денежки, — он сжал в ладони набитый кошель.
— А если не почувствую? — мужчина, обычный рабочий, скрестил руки на груди.
— Ха, ещё даже не начали, а уже сомневаетесь в своих словах, мийстер? Если зря меня обвиняли во лжи, то пожертвуете свой кошель!
По-хорошему, Хейду пора было идти дальше по намеченному плану, но вместо этого он напряжённо вглядывался в движения, вслушивался в слова, пытаясь понять, что в фокуснике было не так. Объект беспокойства попросил спорщика вытянуть руку и обхватил её ладонями.
— Крепкая рука, в доках работаете? — фокусник скалил зубы.
Ответа Хейд не услышал. Улыбка фокусника стала ещё шире, когда он проткнул ладонь мужчины длинной мешочной иглой. Насквозь. Рабочий посерел, дёрнулся, безуспешно пытаясь освободиться. Толпа приблизилась и скрыла происходящее своими спинами; и тогда фокусник услужливо поднял проткнутую ладонь вверх, всё ещё сжимая запястье.
— Ну? Как ощущения? — вдоволь налюбовавшись растерянностью на лице рабочего, он вытащил иглу. Показал её всем — чистую, без крови — чем вызвал у народа бурю восторга. Мужик водил пальцами по отверстию в ладони, до последнего надеясь, что эта рана — иллюзия. — Сомнения остались? Нет? Тогда был ваш кошель — стал мой. Без всяких фокусов, ха!
— А себя так проткнуть можешь? — подначивал кто-то из зрителей. Фокусник открыл рот, втянул без того впалые щёки и пронзил иглой обе. Не поморщился, даже когда работница паба засунула палец ему в рот и потрогала иглу, только игриво подмигнул.
Толпа требовала больше зрелищ. Одного моряка фокусник заставил захмелеть. Другого — свалиться в обморок. Внушительного вида амбал зарыдал, как ребёнок, под всеобщий смех. Происходящее всё меньше напоминало обычные фокусы и всё больше — беспредел одного заигравшегося беззаконника. В какой-то момент тощий человек выловил Клару, когда та несла выпивку разгорячённым клиентам.
— Милая Верда, составь нам компанию!
— Не Верда — Клара! — хихикая, поправила та и подалась навстречу руке, что с лёгкостью подчиняла людей. Когда узкая ладонь опустилась на её шею, Клара резко обмерла. Потухла заигрывающая улыбка.
— Какой стыд, неужели я обознался? — фокусник усадил безвольную Клару рядом с собой. — Чувствую себя ужасно виноватым. Хочешь, исполню одно твоё желание, дорогая Клара? В качестве извинений — совершенно бесплатно.
Клара рассеянно переводила взгляд с одного клиента на другого. Румянец на щеках сменила мертвенная бледность. Толпу её реакция веселила. «Толку эту дурочку спрашивать», — говорили завсегдатаи паба. «Сейчас покажу её желание, только сниму штаны!» — решил кто-то блеснуть остроумием. Клара попыталась улыбнуться, не в силах сосредоточиться и задержать взгляд хоть на чём-то. Подобное состояние у чудачки Хейд наблюдал лишь раз, в день их знакомства. Почему Ардашир до сих пор не остановил беззаконника? Не мог ведь не понимать, насколько сильно рискует, позволяя тому творить в пабе, что вздумается. Наглый степняк подбивал своих зрителей выпить лишнюю пинту пива — но неужели выручка стоила риска нарваться на гнев квадрианцев? Самому Хейду было невыгодно вмешиваться, чужие проблемы — не его проблемы. Клару, однако, на растерзание толпе он оставлять не захотел.
Пока фокусник на кулаках влёгкую укладывал мужика в два раза больше его самого, Хейд пробрался в генераторную. Сильно вредить не стал — всего лишь вырубил электричество. В потёмках буйное представление тут же стихло.
— Эй, ведун, а свет ты вызвать можешь? — послышался хмельный крик.
— В лучшие дни — хоть солнце зажгу посреди ночи! Да увы, сегодня явно не тот день, — смеясь, ответил фокусник. Зрители отходили от наваждения. Кто-то вспомнил, что опаздывает на работу, и на всех парах побежал на выход. Кто-то решил продолжить пить, но в одиночестве. Вскоре вокруг беззаконника осталась небольшая группа людей — все те, кто непосредственно участвовал в «фокусах».
Хейд стойко принял убийственный взгляд Ардашира, когда подошёл вернуть пустую кружку.
— Стукнет кто, что ты беззаконника пригрел, будешь в петле висеть, — тихо сказал Хейд. Ответить Ардашир не успел, он вдруг осёкся и опустил взгляд. Хейд намёк понял и тоже помалкивал. Его плечо сжали длинные узловатые пальцы.
— Мийстер, а с вами мы ещё не знакомы! Хотите, покажу фокус?
Касание — установить контакт. Слово — усыпить бдительность. Взгляд — зацепить крючком. Этот человек действовал по одной схеме. Хейд сжал в руках кружку и подавил рефлекторное желание обернуться.
— Не люблю фокусников. Проваливай.
— Ах, какая жалость. Я ведь был наслышан, что айрхе — народ любителей авантюр.
Ладонь жгла через плотную ткань пиджака, как недавно прожигал Дар. Хейд хотел стряхнуть руку, но плечо онемело. Заметив, как перекосилось его лицо, Ардашир поспешил прийти на помощь.
— Не распугивай мне клиентов, приблуда, — рыкнул он, выглядя и вполовину не так убедительно, как мог. Тощий человек не стал нарываться: по-дружески похлопал Хейда по плечу и оставил его в покое.
— Друзья! Нечего нам больше делать в этом унылом месте, — громогласно воскликнул фокусник и хлопнул в ладони. — Айда за мной!
Он позвал — и люди пошли, безропотно и слепо, стайкой утят за своей мамой-уткой. Одна Клара осталась сидеть на месте, пустым взглядом уставившись на столешницу.
— Верда, милая, составишь нам компанию?
— Клара. Клара Беннет, — упрямо повторила та, не оборачиваясь.
— Ай! Да, да, опять вылетело из головы! — беззаконник хлопнул себя по лбу, изображая глубокое раскаяние. Тут же забыв о девице из паба, он с лучезарной улыбкой обернулся к своим новым «друзьям» и увёл их прочь.
Ардашир цокнул языком и налил себе немного пива.
— Чуяло моё бедное сердце, что с рыжей шельмой что-то неладно. Да ведь поднимешь руку на ведуна… Тьфу, я-то думал, беззаконники — пугалка квадрианцев, а оно во как. В Шинстари таких не встретишь. К несчастью, это единственное, что я могу хорошего сказать о доме.
— Если начнёшь цитировать Непреложные законы — я к тебе больше не приду, — полушутливо пригрозил Хейд.
— От тебя и так толку никакого, вредитель хренов.
— Я лишь выключил генератор, Арди. Уверен, ты сможешь запустить его, даже не дожидаясь работника бюро.
Хейд распрощался с негодующим барменом и поспешил на выход. Бросил беглый взгляд на Клару — та не шевелилась. Возможно, стоило поговорить с ней? Поддержать? Но Хейд и так сделал для неё больше, чем сделал бы для другого человека. Свои бы проблемы разгрести.
С такими мыслями он закрыл за собой двери «Аиста».
